- Прекрати немедленно!

Острая боль тут же прекратилась, но обычная, ноющая, какая бывает при сильном ожоге, осталась. Александра не доверчиво рассматривала запястье, на котором вспухли самые настоящие волдыри. Первый болевой шок начал постепенно спадать и на глазах девушки навернулись слезы, она прекрасно слышала, что сказал Валлар и, хотя не понимала, как герцог мог быть причастен к этому происшествию, с ненавистью уставилась на него. Слезы, не получив разрешения течь, застыли на длинных ресницах и в скором времени высохли.

Не чувствуя себя не правым, напротив, считая, что эту выскочку надо поставить на место сразу и даже хорошо, что таким жестоким методом, лениво поднялся из глубокого кресла, и четко печатая блестящими ботинками-лодочками шаг, направился к девушке. Александра выпрямилась, отсчитывая, сколько шагов осталось до нее, и едва герцог приблизился, коротко размахнулась и впечатала мужчине полновесную оплеуху, мало имеющего общего с обычной женской пощечиной.

У Валлара, глядя на то, как стремительно наливается краснотой и опухает левая сторона лица Хонштейна-старшего, выпал из пальцев нож, которым он до этого примеривался к запеченному ежу. Понимая, что секунда-другая и от девушки, позволившей себе дотронуться до владетельного герцога, в сторону которого боялись коситься даже императорские отпрыски, граф вскочил и, отдернув Александру, быстро спрятал ее себе за спину.

Девушка прекрасно понимала, что рискует всем, но униженно просить прощения не собиралась. Пусть этот монстр летит в ад ко всем чертям, пусть даже и с ней. Там она сумеет выбить себе местечко погорячее, чтобы быть рядом с обидчиком и подкидывать ему дров в котел.

- Даже не думай, - глядя другу прямо в глаза, твердо проговорил Валлар.

- И это говоришь мне ты? – прошипел герцог, однако, не делая попытки как-то обойти мужчину.

Он готов был собственноручно оторвать ей голову, и ему не нужно было для этого пользоваться браслетом. От подобного шага останавливало только то, что эта девица была нужна ему, как воздух. Только он начал сомневаться, пойдет ли она с ним по собственному желанию и не знал, что ждать от нее в дальнейшем: такие существа, как она, не успокаиваются.

Когда-то у него был подобный конь, сколько кнутов он об него стесал, чтобы тот приноровился к седлу и не скидывал его, когда ему надоест нести всадника, было просто не счесть. Он падал, обтекал кровью, варился на жаре, куда Альбрехт специально ставил его и не давал при этом питья, но не смирился. В назидание всем и скрепя сердцем, что так и не сумел справиться с диким мустангом, как-то ранним утром он добил его, чтобы больше не мучить ни его, ни себя. Ветер, а именно так его звали, принял это решение с благодарностью.

- Ты видел, что она сделала?

Валлар видел, и как к этому отнестись не знал, но калечить ценный трофей не хотел:

- Видел и давай успокоимся, сядем и все проясним. Ты ведь даже не ввел девушку в курс дела, сразу набросился. Она ведь понятия не имеет: где оказалась, ни кто ты такой, и уж тем более не знает, что за украшения ей придется носить до конца своих дней.

Альбрехт и сам прекрасно это знал, но оставлять все как есть, не имел права, иначе его авторитет, который он зарабатывал буквально потом и кровью на протяжении многих лет, в одночасье рухнет без возможности восстановления.

- Все равно будет наказана.

Продолжая испытывать незаслуженную боль от сильного ожога, и услышав, что ей предстоит за это ответить еще, не выдержала и выглянула из-за спины нежданного защитника:

- Вам видимо понравилось?

Вообще, Александра имела в виду оплеуху, но на ее счастье герцог подумал о браслете и неопределенно качнул головой:

- Я могу обойтись и без физического наказания, но поверь, узнав, что тебя ждет, ты бы с радостью поменяла его на еще одно такое же украшение.

Он указал взглядом на ожог, и девушка сразу поверила, что так оно и есть. Есть что-то такое, что он может с ней сделать, что гораздо хуже физических страданий. Вот только признать это означало проиграть и после этого он точно размажет ее по стенке, чего допускать было никак нельзя. Понимая, по какому тонкому льду она ступает, девушка без страха посмотрела Альбрехту в глаза:

- Вы об этом пожалеете.

Герцог был человеком осторожным и не видел в спорах никакого смысла, поэтому равнодушно согласился:

- Может быть.

Уступая неодобрительному взгляду друга, Хонштейн-старший скривился, но все же взял Александру под руку, да еще именно в том месте, где красовались багровые волдыри размером с двух рублевую монету. Девушка даже охнуть не успела, хотя ожидала приступ острой боли от подобного прикосновения, но этого не произошло: сначала прошла краснота, а потом и сам ожог исчез без следа.

Герцог удовлетворенно причмокнул губами:

- Так лучше? – и, не дожидаясь ответа и уж тем более благодарностей, вернулся на свое место.

Александра была в шоке от всего происходящего и не могла поверить собственным глазам: сначала браслет сам по себе нагрелся, потом так же неожиданно исчезли появившиеся волдыри. Чудеса, да и только! Только девушка в них не верила, и начинать не собиралась. Именно в эту минуту она поняла, что действительно попала и все угрозы, которыми сыпала блондинка в ее адрес, имели под собой основание. Девушка ни на кого не глядя, села в кресло и залпом осушила бокал с белым вином. Как по мановению волшебной палочки он тут же наполнился снова, только рядом не было ни кого, кто мог бы поучаствовать в этом процессе. Вино лилось прямо из воздуха.

Сглотнув, Александра мрачно поинтересовалась:

- Это какая-то магия?

Валлар и Альбрехт обменялись непонимающими взглядами и, получив разрешение, граф тут же спросил:

- Откуда такое пренебрежение? И вовсе не какая-то, а самая настоящая. У вас в мире так не делают?

- У нас в мире так не делают… - спокойно повторила девушка и, взяв тот самый бокал, привалилась к спинке.

Раз уж плавать на самом дне, то хоть с комфортом.

- Никогда не слышал о местах, где магии нет, - попытавшись узнать о ней как можно больше подробностей, осторожно пробормотал лорд Тибериас.

- А я никогда не слышала о местах, где она есть, - в том ему тут же ответила Сашка.

Она сделала большой глоток и наконец, почувствовала, как колоссальное напряжение, которое сводило даже мышцы ног, начало ее отпускать. Не зря отец говорил, что бокал хорошего вина может решить добрую половину проблем, а два – все остальные. Главное, чтобы это было действительно хорошее вино.

- В каком простите, захолустье вы росли?

Графу тяжело было представить, как можно жить без ощущения силы, которая заставляет все бурлить внутри. В глубине его мохнатой души зашевелилось что-то, отдаленно напоминающее жалость.

- В таком, где вас никогда не будет.

Александра прикрыла глаза, вспоминая великолепный вид, открывающейся на рассветный город со смотровой площадки одной из башен Москва-Сити и улыбнулась. А чего стоит вкус горячего глинтвейна с легким намеком на пряность гвоздики и корицы, когда тело продрогло и мечтает о тепле, а за окнами бушует снежная стихия и все рейсы из Екатеринбурга отменили? Или порывистый, пропитанный солью и свободой воздух в Кронштадте, что как верный пес, охраняет статный Петроград, и по сей день? Едва ли все это захочешь променять на кашу, большую похожую по твердости на брауншвейгскую колбасу.

- Тем не менее, добро пожаловать в Теллус, - со смешком припечатал Альбрехт, ревниво думая о том, каким именно мыслям сейчас улыбается девушка.

Для него было отрадно видеть, что она довольно спокойно восприняла перенос из своего дома сюда, хоть в тайне был готов к бурной девичьей истерике.

- Теллус? – Александра соизволила открыть один глаз, но и тот тут же сощурила, - так называется этот мир? Забавно, именно так у нас древние римляне называли Землю, откуда я родом. Но что-то вы не слишком похожи на тех римлян и я даже не знаю, как именно вас назвать.