"Дай мне руку, дай мне ногу,

На цветах набухли почки,

Не пойду я в синагогу,

Взглядом волкаодиночки

Я твоё окину тело,

Чтоб меня ты захотела!

Дай мне руку, дай мне ногу,

Дай мне сердце, дай мне душу,

Дай мне печень, дай мне почку,

Я твой вечный сон нарушу" , – процитировал он.

– Негодяй! – возмущённо вскочил с шезлонга Драчинский. – Ты не имел права заглядывать в мой блокнот!

– "Дай мне печень, дай мне почку, я твой вечный сон нарушу", – недоверчиво повторил Харитон. – Это что, монолог некрофилалюдоеда?

– Вовсе нет, – разозлился Влад. – Просто стихотворение ещё не закончено, а дуракам, как известно, полработы не показывают.

– Ноно, ты тут поосторожней с выражениями, – проворчал Ерофеев. – Не забывай, что ты живёшь в моём доме.

– Тут речь идёт о смятённых чувствах врачапатологоанатома, влюбившегося в мёртвую девушку, тело которой он вскрывает, – объяснил Драчинский.

– А причём тут синагога? Он что, еврей? Непатриотично както получается, – настаивал Харитон. – И как девушка может его захотеть, если она уже труп? Чтото тебя, парень, не в ту сторону занесло.

Влад испустил тяжёлый вздох, всем своим видом показывая, как тяжело иметь дело с дилетантами, ничего не смыслящими в высокой поэзии.

– Это метафоры, отражающие глубокий экзистенциальный конфликт между подсознанием и Суперэго, – пояснил он. – И с чего ты взял, что он еврей? Там же ясно сказано, что он не пойдётв синагогу. Ты же не ходишь в синагогу, и ты не еврей. Дошло?

– Дошло, – вздохнул Ерофеев.

Ему было лень спорить.

– Ты эти стихи Стефании почитай, – хихикнул Пьер. – Тогда уж точно нам не придётся тебя публиковать. Кстати, почки набухают на деревьях, а не на цветах. На цветах бывают бутоны.

Большеухов задумчиво закатил глаза.

– Пожалуй, я тоже начну писать стихи, – добавил он. – Как тебе понравится:

"На цветке набух бутон,

Под цветком ползёт питон."

Здорово, да?

– Идиот, – обиделся Драчинский. – Ты просто завидуешь моей молодости и поэтическому дару.

– Особенно поэтическому дару, – кивнул головой Пьер.

* * *

Лили Кюизо тщательно пролистала журнал "Горячие новости". Принцесса Стефания попрежнему была в Австрии.

"Чтото она задерживается", – подумала Лили. "Если так и дальше пойдёт, придётся обновлять татуировки. Впрочем, я ждала столько, что смогу подождать ещё пару недель."

Лили подошла к зеркалу и сбросила на пол белую полотняную тунику. Белья на ней не было.

Девушка подняла руки вверх и, сцепив их над головой, соблазнительно выгнула тело.

– Добрый день, ваше высочество! – сказала она своему отражению.

* * *

Жозефина МотерсидеБелей недовольно покосилась на невысокого лысоватого мужчину в элегантном тёмносинем костюме, занявшего соседнее место за рулеточным столом.

В руках мужчина судорожно сжимал горсть фишек, а в его немигающем взгляде, направленном то на вращающееся колесо рулетки, то на руки крупье, чувствовалось чтото патологическое, странная смесь напряжённого ожидания и с трудом подавляемой агрессивности.

Настроение у графини было просто отвратительным. Она проиграла уже восемь тысяч франков, но упрямо продолжала делать ставки в надежде, что удача, наконец, улыбнётся ей. Выигрыш означал бы, что в деле праведного мщения судьба будет на её стороне, а уж с такой союзницей, как судьба, графиня добьётся всего, чего захочет.

Однако создавалось впечатление, что удача окончательно отвернулась от неё. Потеряв очередную ставку, Жозефина скрипнула зубами и раздражённо стукнула кулаком по столу.

Удар пришёлся по мизинцу Эжена, который вскрикнул и, засунув палец в рот, рассерженно воззрился на свою несдержанную соседку.

– Ах, извините! Я нечаянно! – холодно сказала графиня.

Карданю молчал. Его взгляд с той же пугающей неподвижностью на сей раз зафиксировался на щедром декольте графини, открывающем глубокую ложбинку между её большими и смуглыми силиконовыми грудями. Это был первый раз, когда Карданю так близко увидел полуобнажённую грудь красивой нарядной женщины, если конечно не брать в расчёт период его младенчества.

– Что с вами? – недовольно воскликнула Жозефина. – Долго ещё вы собираетесь пятиться на меня? И выньте, наконец, мизинец изо рта. Это просто неприлично. В конце концов я лишь чутьчуть задела ваш палец, а вы ведёте себя так, как будто я вас расчленила.

Эжен послушно вытащил изо рта мизинец и с трудом оторвал взгляд от возмущённо вздымающейся груди.

Графиня презрительно фыркнула и снова повернулась к игорному столу.

– Ставлю на пятнадцать, – сказала она и проиграла.

Карданю не представлял, как играют в рулетку, и он решил поступать так же, как поступает графиня.

– Ставлю на пятнадцать, – повторил он, когда крупье объявил следующую игру.

– Пятнадцать. Ваша ставка выиграла, – сказал крупье, лопаточкой подвигая к нему стопку жетонов.

– Двадцать восемь, – сказала Жозефина и проиграла.

– Двадцать восемь, – повторил Эжен на следующей игре, пододвигая к крупье все выигранные жетоны.

– Выиграло двадцать восемь, – объявил крупье.

Карданю недоверчиво уставился на выросшую перед ним гору жетонов.

Графиня окинула его ненавидящим взглядом.

– Ставлю на зеро, – сказала Жозефина и проиграла.

– Ставлю на зеро, – сказал Эжен и выиграл.

– Ставлю всё на тринадцадь, – скрипнула зубами графиня и проиграла.

– Ставлю всё на тринадцать, – послушно повторил Карданю и выиграл.

– Ты что, издеваешься надо мной? – яростно прошипела графиня, поворачиваясь к нему. Какое право ты имеешь копировать мои ставки?

Эжен молча пожал плечами. Его лицо выражало полную растерянность. Он сам не понимал, что происходит, и с чего это вдруг он решил в точности повторять через кон то, что делала эта сердитая незнакомка с потрясающей грудью.

– Месье выиграл пять с половиной миллионов франков, – громко объявил крупье. – Делайте ставки, господа, делайте ставки.

Карданю вопросительно посмотрел на Жозефину.

– Ну уж нет, – зловеще улыбнулась она. – Больше я ставить не собираюсь. Кроме того, у меня уже не осталось жетонов.

– Так возьмите у меня, – заикаясь от волнения, с трудом выдавил из себя первые слова Эжен.

Графиня собиралась ответить ему какойнибудь колкостью, как вдруг от волнения у неё перехватило дыхание. Как же можно быть такой глупой! Она ведь пришла в казино, чтобы получить знак того, что судьба будет благоприятствовать её планам. И что получилось в итоге? Она проиграла всё до последнего жетона, а этот странный невысокий человечек, взирающий на неё с явным обожанием, поставил вслед за ней на те же самые номера и в итоге выиграл пять с половиной миллионов франков! Всё было ясно, как божий день. Судьба недвусмысленно давала ей понять, что именно этого человека она должна избрать в качестве орудия мщения.

Жозефина изобразила на лице самую обольстительную улыбку и вздохнула так глубоко, что её грудь чуть не выпрыгнула из декольте.

Карданю нервно сглотнул слюну.

– Простите меня. Я была не слишком вежлива с вами, – грудным голосом проворковала графиня. – Как вас зовут?

– Эж… Франсуа, – чуть не совершил оплошность Эжен.

– Франсуа… Какое красивое имя! – мечтательно закатила глаза Жозефина. – Франсуа! А дальше?

– Пы… Ппо, – заикаясь, пробормотал Карданю. – Он не решался произнести вслух свою новую фамилию.