Ирина ВолковаЛюблю секретных агентов

– Белиберда. Ваша книга – полная белиберда, – сказала Альда.

Я улыбнулась. Подобная реакция была вполне в духе моей любимой преподавательницы испанского языка, мексиканки по происхождению, много лет назад эмигрировавшей в Советский Союз.

Мы не виделись около трёх месяцев. Сначала она на полтора месяца уехала в Испанию, а затем и я отправилась на Иберийский полуостров, в чарующую страну фламенко и паэльи[1].

К сожалению, наши маршруты не совпадали: Альда моталась по Кастилье и Галисии, а я загорала на пляжах Каталуньи.

Во время нашей последней встречи я с гордостью вручила Альде экземпляр моей книги "Я, Хмелевская и труп", основными героями которой я сделала её и её дочь. И вот сейчас меня ожидала расплата. На всякий случай я решила разведать обстановку и, прежде чем появиться перед опасной во гневе мексиканкой, позвонила по телефону, чтобы узнать её мнение о моём литературном шедевре.

– Белиберда, – сказала Альда. – Ваша книга – полная белиберда. Она совершенно отвратительна.

Поскольку до сих пор это был единственный негативный отзыв, я не впала в депрессию, и решила разобраться, чем же я не угодила суровой преподавательнице.

– Но почему? – удивилась я. – Чем она вам так не понравилась?

В трубке раздалось фырканье разъярённой кошки.

– Потому что я ненавижу непрофессионализм, – холодно сказала мексиканка. – Во фразах, написанных по‑испански вы сделали целых две грамматические ошибки!

Я с облегчением вздохнула.

– И это всё?

– А разве этого мало? – с достоинством произнесла Альда.

– Я и в русском языке иногда допускаю ошибки, – примирительно заметила я. – Трудно найти писателя, который никогда не ошибается. Именно поэтому в издательствах работают корректоры.

– Мне безразлично, как вы пишите по‑русски, – отчеканила моя бывшая преподавательница. – Яучила вас испанскому языку!

– Ну а как насчёт содержания? А стиль? – с надеждой поинтересовалась я.

– Отвратительно, – сказала Альда. – Это пошло! Вы изображаете мою дочь весьма легкомысленной девушкой.

– Каюсь, – вздохнула я. – Но ведь если бы я сделала Аделу серьёзной и добропорядочной, это уже не была бы ваша дочь.

– Вы хоть на секунду задумались о том, что скажут люди, если они догадаются, что в книге описаны мы? – взорвалась мексиканка. – Что подумает об Аделе её последний жених?

– Боюсь, что он не узнает ничего нового, – вздохнула я. – Но вы‑то у меня получились образцом добродетели, и к тому же я изменила имена, так что вам нечего опасаться!

– Когда‑нибудь я вас убью! – пообещала Альда. – Давайте лучше сменим тему. Даже вспоминать больше не хочу об этой кошмарной книге.

– Ладно, давайте сменим тему, – покорно согласилась я. – Как прошло ваше путешествие по Испании?

– Вы не поверите! – воодушевилась мексиканка. – Я сама сначала не могла в это поверить. Когда я об этом узнала, то чуть не потеряла сознание!

– О чём вы узнали? – нетерпеливо спросила я.

Хорошо изучив свою преподавательницу, я предчувствовала, что меня ждёт нечто необычное и весьма занимательное.

– Вы можете себе представить, чтобы за полтора месяца я ни разу не сходила на пляж, не позагорала и не искупалась? – драматически произнесла Альда, в типично латиноамериканской манере нагнетая напряжение.

– Не могу, – честно сказала я.

Я знала, что мексиканка обожает пляжи с такой страстью, словно она во всех прошлых жизнях была морским котиком.

– Всё это время я провела в церквях, на кладбищах и в Национальной библиотеке Мадрида! – тон Альды стал ещё более драматичным и интригующим.

– В церквях и на кладбищах? – удивилась я. – Вы что, обратились в католицизм или стали охотницей за привидениями? Вроде бы раньше вы придерживались атеистических убеждений.

– Ни во что я не обратилась! – рассердилась мексиканка. – Ирина, почему вы всегда перебиваете? Что за дурацкая привычка?

– Не буду перебивать! – пообещала я. – Так чего ради вы шастали по церквям и кладбищам?

– Я не шастала, – с достоинством произнесла Альда. – Я искала своих предков!

Она сделала выразительную паузу.

– Ну и как, нашли? – не выдержав, поинтересовалась я.

– Я просмотрела горы церковных книг с записями о рождениях и регистрациях брака, – торжественно сказала мексиканка. – Но всю правду я узнала только в Национальной библиотеке Мадрида. Именно тогда я чуть не потеряла сознание!

– И что же вы узнали? – спросила я, поскольку Альда снова замолчала.

– Моим предком по материнской линии был незаконнорожденный сын португальского короля Альфонсо Третьего! – гордо выпалала Альда.

– Вот это да! – восхитилась я. – Здорово!

– Но это ещё не всё! – многозначительно произнесла мексиканка. – Оказывается, я состою в родстве с испанскими королями, и, что ещё более удивительно, среди моих предков был последний император инков – Атауальпа Тупак Юпанки Инка Четырнадцатый!

Это уже становилось интересным. У меня хватало знакомых, состоящих в родстве с европейской аристократией, но потомки императора инков на моём пути ещё не встречались. Одно имечко чего стоило: Атауальпа Тупак Юпанки Инка Четырнадцатый! Оно будоражило воображение. Если в этой истории покопаться, на таком материале можно будет сделать интересную книгу.

– Так‑так! Секундочку! – возбуждённо сказала я, лихорадочно отыскивая бумагу и ручку, чтобы на всякий случай записать сложное для запоминания имя краснокожего императора. – Как, вы говорите, его звали?

– Атауальпа Тупак Юпанки Инка Четырнадцатый, – повторила Альда. – Моя линия идёт от его дочери, Беатрис Тупак Юпанки, которая влюбилась в капитана испанского корабля и сбежала с ним. Потом Атауальпу казнили, а капитана, с которым убежала Беатрис, убили в войне, разгоревшейся между испанцами из‑за золота инков.

– А нельзя ли поподробнее, – попросила я, лихорадочно записывая. – Кстати, как звали этого капитана?

– Ирина! – голос мексиканки неожиданно стал холодным и подозрительным. – Вы опять что‑то затеваете. Я вас слишком хорошо знаю!

– Ничего я не затеваю, – возразила я. – Просто я подумала, что эта история отлично подходит для книги!

– Это моипредки! – отчеканила Альда. – И я самасобираюсь написать про них книгу! Так что даже близко не суйтесь к ним.

– Но я же не собираюсь отнимать у вас предков, – возразила я. – Вы напишете про них серьёзное исследование, а я придумаю какой‑нибудь детектив, так что я никоим образом не смогу составить вам конкуренцию.

– Ну уж нет, – решительно заявила мексиканка, и в голосе у неё зазвучала сталь. – Найдите своих предков, и пишите про них всё, что вам вздумается, а моих оставьте в покое!

– Ладно, как скажете, – уныло согласилась я.

Несмотря на обещание, данное Альде, история романтической любви Беатрис Тупакьюпанки и испанского капитана продолжала меня интриговать. Сделав ещё пару безуспешных попыток вытянуть что‑либо из своей преподавательницы, я сдалась, и решила обратиться за информацией к более сговорчивому источнику, а именно к её дочери Аделе. Приняв это мудрое решение, я набрала номер подруги.

– Ирина, привет! – обрадовался моему звонку Бобчик, жених Аделы. – А Аделы нет. Она уехала на остров Бали. Вернётся только через неделю.

В отличие от суровой и добродетельной во всех отношениях Альды, питавшей почти патологическое отвращение к красивым представителям сильного пола, как к существам самовлюблённым, ненадёжным и безответственным, Адела подобного отвращения не испытывала. Красивые мужчины ей нравились, но ещё больше ей нравилось нравитьсякрасивым мужчинам. Впрочем, при её молодости, обаянии, огненном темпераменте и врождённой склонности к кокетству это было не трудно. Адела нравилась всем – и красивым и некрасивым.