— Не хотелось бы, чтобы вы придавали значение тому, что на самом деле пустая болтовня.

— Не будем, не будем, — торопливо пообещал Рид.

Я собралась с духом:

— В общем, признаюсь, что сегодня утром я обозвала Бартлета хорьком вонючим и выразила пожелание, чтобы его переехал грузовик.

Стоило мне замолчать, как я тотчас пожалела о сказанном. Возможно, надо было рискнуть: а вдруг никто в агентстве не доложил бы о моей перепалке с Джарвисом? Теперь Рид и Констелло смотрели на меня не просто внимательно, но завороженно.

— Но я ничего не имела в виду! Всего лишь выпускала пар!

Должно быть, не вовремя я вылезла со своими откровениями.

Медики, закончив обрабатывать раненого, уложили его на носилки и потащили к выходу. И надо же такому случиться: когда носилки проносили мимо меня, Констелло задумчиво повторил:

— Значит, "чтобы его переехал грузовик".

Не хотела бы я в тот момент запечатлеться на памятном снимке.

Впрочем, в следующий тоже.

Врачи с Бартлетом исчезли за дверью, и в ту же секунду в дом вошли двое. Мое сердце заныло, когда я увидела их.

Марвин и Дениз Каррико.

Несомненно, Рид обозначит их в своем блокноте как "владельцев места преступления".

Я глянула на их возмущенные физиономии и тут же пожалела, что не меня вынесли сейчас на носилках.

— Что, черт побери, тут происходит?

Для шестидесятилетнего мужчины у Марвина Каррико был довольно зычный голос. По крайней мере, рама на окне дрогнула.

Голос Марвина Каррико звучал как набат.

— Кто эти люди? И что им здесь надо?

Предполагается, что агент по продаже недвижимости должен находить выход из любых неловких ситуаций. Он обязан схватывать на лету, ничему не удивляться, а споткнувшись и упав, встать, отряхнуться и продолжать как ни в чем не бывало.

На риэлторских курсах даже специально разбирают случаи вроде "Продажа дома вследствие смерти или развода", "Что делать, когда отказано в займе" и прочее. Но я что-то не припомню, чтобы на курсах или в учебниках, прочитанных мною за девять лет работы с недвижимостью, рассматривалась такая ситуация: "Как объяснить наличие в гостиной человека с пулевым ранением".

Недоработали наставники.

Видимо, по причине их халатности я понятия не имела, что ответить Марвину Каррико.

Разумеется, я встала со скамьи, словно примерная ученица, и даже открыла рот, но в голове у меня было совершенно пусто.

К тому же Марвин Каррико вид имел весьма внушительный, а прожитые годы — числом около шестидесяти — не смягчили его облик. Ростом мистер Каррико был под два метра и весил не менее 120 кг. Будучи менеджером по системному дизайну — что бы сие ни значило — в компании "Дженерал Электрикс", Марвин всегда говорил властным тоном человека, который ни секунды не сомневается в том, что слушатели внимают ему с замиранием сердца.

— Я требую объяснений! — гудел он.

На сей раз тряхнуло не только оконную раму, но и меня тоже. Я пялилась на хозяина дома, лихорадочно соображая, как бы потактичнее объяснить случившееся.

К счастью, оказалось, что мне и не надо ничего говорить, ибо вперед выдвинулся детектив Констелло. Разгладив усы, чернявый коп произнес, по-деревенски растягивая слова:

— Произошел несчастный случай, сэр.

И почему полицейские называют все что ни попадя "несчастным случаем"? Даже если происшествие вовсе не является случайным. Напротив, тщательно подготовленным и заранее обдуманным.

— Не понимаю, — заявил мистер Каррико.

Щеки у Марвина толстые и багровые, под глазами не мешки, а баулы, лицо же напоминало разлинованный листок — все в мелких морщинках. Типичная внешность для человека его возраста. Нетипичной была только растительность на его голове — густого темно-каштанового цвета.

И происхождение этого богатого оттенка не вызывало сомнений, достаточно было взглянуть на ворот синей рубашки. Верхняя пуговица воротника была расстегнута, а из прорехи торчали седые волоски.

Убедились? Ну конечно, он красится!

— Что произошло? — В голосе Марвина не слышалось и намека на сочувствие.

Возможно, мистер Каррико не застегивал рубашку доверху с целью выставить напоказ тяжелую золотую цепь. Судя по толщине цепи, она стоила не меньше нескольких сотен долларов.

Рид тоже встал. Отвечая, он не спускал глаз с цепочки.

— Видите ли, сэр, здесь стреляли. — Должно быть, массивное украшение на шее свидетельствовало о солидности и влиятельности его обладателя, потому что тон Рида слегка переменился. В голосе бездушного копа вдруг зазвучали виноватые нотки.

— Стреляли? Здесь? В моем доме? Но почему?! — Марвин перевел взгляд с Рида на Констелло и наконец на меня, словно ожидая ответа от нас троих сразу. Очевидно, предполагалось, что мы бросимся давать объяснения, перебивая друг друга.

— Вы хотите сказать, что стреляли в того человека, которого только что вынесли отсюда? — До сих пор Дениз Каррико помалкивала, предоставив мужу вести беседу, но, видимо, более не могла сдерживаться. Сделав шаг вперед, она встала рядом с Марвином, ее большие голубые глаза медленно расширялись.

Дениз Каррико, наверное, единственная женщина в Америке, которая пытается выглядеть старше своих лет. Как я уже говорила, ей слегка за тридцать, но ее темно-русые волосы столь обильно политы лаком, что издалека кажутся седыми, каковой была бы шевелюра ее мужа, если бы он не красился. Сегодня Дениз стянула волосы в тугой пучок и надела длинное платье без рукавов, с цветочным рисунком. Этот наряд отлично смотрелся бы на моей матери.

Я скользнула взглядом вниз, на ее ноги, ожидая увидеть ортопедическую обувь. Но, слава богу, до этого Дениз еще не дошла. На ней были белые босоножки.

— О господи! — воскликнула она. — Но это… это ужасно!

Я удивилась. До сих пор миссис Каррико казалась мне дамочкой заносчивой и холодной, совсем как дохлая треска. Похоже, я ошибалась. Дениз явно расчувствовалась, услышав о судьбе несчастного Бартлета.

Но тут же обнаружила природу своих чувств:

— Просто ужас! Что подумают соседи!

Что ж, значит, я была права насчет дохлой трески.

Миссис Каррико дернула мужа за рукав:

— Марвин, об этом же напечатают в газетах! И все узнают, что в нашем доме застрелили человека! — Тон у нее был такой, словно в ее гостиной произошла кровавая резня в светлый праздник Рождества.

Мистер Каррико отреагировал, как и положено мужчине:

— Предоставь это мне.

— Но мы даже не знаем этого типа! — не унималась его жена. Она гневно уставилась на меня: — Кто этот человек? И что он здесь делал? Вы показывали ему дом?

Я вознамерилась было изложить суть происшествия, но последний вопрос Дениз сбил меня с толку. Неужто она думает, будто я показываю клиентам недвижимость, держа их под прицелом?

Наверняка это очень действенный прием, если вы хотите заставить человека что-нибудь купить. Но я предпочитаю считать, что Дениз пошутила.

— Не знаю, как он попал сюда, — пояснила я, обретя голос. — Когда мы вошли, он лежал в гостиной.

Теперь признаки замешательства проявил Марвин:

— "Мы"? Кто это — "мы"?

Как вам это нравится? Он что, забыл, зачем я сюда явилась? Или чета Каррико полагает, что я наведалась в их дом просто так, ради удовольствия?

— Со мной двое потенциальных покупателей.

Между столовой и гостиной не было двери, как и между прихожей и гостиной. Помещения отделялись друг от друга арками. Поэтому молодых людей трудно было не заметить. Эми и Джек стояли рядышком и глядели в нашу сторону.

Видимо, услыхав шум при появлении Каррико, они придвинулись ближе к выходу из комнаты, чтобы выяснить, что происходит. Оба находились почти под аркой, при этом оставаясь в столовой. Словно их удерживал какой-то невидимый барьер. Вроде той воображаемой стеклянной стены, которая якобы отделяет мимов от зрителей.