Их противник был очень необычен. В первую очередь все обращали внимание на его утончённое лицо со слегка раскосыми миндалевидными глазами и длинные золотые волосы, уложенные в несколько кос, довольно хитро переплетённых друг с другом. В общем, на первый взгляд, типичный лесной эльф, редкий гость в больших городах и любимая мишень всяких жуликов, по причине незнания лесными жителями реалий внешнего мира. Но то, что было ниже подбородка, сбивало с толку практически всех. Вместо обычной для остроухого худой, чуть ли ни прозрачной фигурки, взорам присутствующих представала груда мышц, словно бы эльфу отрезали голову и пересадили на туловище короля варваров. Не меньше удивления вызывала и его одежда. Как правило, перворождённые носят изысканные длинные одеяния из шёлка, но этот был практически обнажён, за исключением пересекавшей его грудь сложной ременной конструкции, призванной держать оружие и тяжёлый меховой плащ, и здоровенной набедренной повязки из шкуры розового песца. Последнее приводило народ в благоговейный трепет, поскольку всем было известно, что розовый песец, животное редчайшее и ценнейшее, водится в далёкой тундре, где обитают снежные великаны и ледяные драконы, и добыть такого зверя, а уж тем более посметь сшить из него наряд, могут лишь сильнейшие из воинов Севера. Последним штрихом, дополняющим странный образ эльфо-варвара, являлось его оружие, прислонённое к стене. Перекрещённые двуручный меч и двулезвийный топор, выкованные из незнакомого чёрного металла, привлекали немало заинтересованных взоров.
Тем временем эльф, не обращая ни малейшего внимания на любопытных, в очередной раз сгрёб со стола свой выигрыш и мелодичным басом с варварским акцентом произнёс:
- Я снова выигрывать.
- Подожди! Дай мне отыграться!
Обычно эта фраза из уст гоблина звучала перед обчисткой очередного дурака, посчитавшего, что он всё знает о карточных играх. Но на этот раз ситуация складывалась иначе. Шулер действительно остался без гроша в кармане, и самое ужасное, что он до сих пор не мог понять, почему все его трюки так и не сработали.
- Ты уже двадцать раз отыгрываться. Я больше не хотеть играть! - с этими словами эльф ссыпал всё выигранное золото в кошелек.
Тролли с недоумением смотрели на противника, изо всех сил пытаясь сообразить, что им делать. В их маленьких мозгах чётко прописались две истины: первая - не садись играть с варварами, если не хочешь лишиться головы; вторая - эльфов можно обчистить всегда и везде. А тот факт, что эти два постулата стали друг другу противоречить, вогнал троллей в ступор. Недоумевал и главный Дуболом. Обычного оппонента в такой ситуации он, скорей всего, по старой испытанной схеме подстерёг бы в тёмной подворотне, но сочетание двух столь противоположных образов вогнало и его в шок. В итоге гоблин, ошалевший из-за уходящих от него денег, слишком рано перешёл к силовым действиям.
- А ну быстро сел обратно и продолжил! - тонко заверещал он, направив на эльфа портативный арбалет.
Тролли, злорадно ухмыляясь, потянулись за дубинами. Принятое их товарищем решение заставило и здоровяков перейти к активным действиям.
Но вот у эльфа на этот счёт имелось совсем иное мнение. Ничуть не удивившись агрессии в свой адрес, он резким движением схватил свой топор и... Дальнейший ход событий практически никто из свидетелей не смог восстановить по памяти. Зато все помнили возникшую после удара яркую вспышку, размазанных по стенам троллей, чьи дубинки превратились в порошок, гоблина, сидящего на люстре и сжимающего в руках остатки арбалета, и, наконец, самого инициатора беспорядка, стоявшего посреди обломков стола и стульев, нечаянно попавших под топор.
- Хороший топор! - нежно произнёс эльф, поглаживая оружие. - Урлог сам ковать его из небесный металл! А лучший шаман племя его зачаровывать!
После столь впечатляющей демонстрации силы вряд ли кто осмелился бы бросить варвару вызов. Посетители таверны молча провожали его взглядами. Однако уже на выходе случился ещё один инцидент. Эльфо-варвар, проходя мимо зеркала, случайно взглянул в него, нахмурился, остановился и принялся поправлять свои косы. Похоже, это у него не очень получалось, поскольку вскоре он начал недовольно бурчать, потом всё громче и громче, а, в конце концов, видимо, не справившись с нервами, разнёс несчастный кусок стекла мощным ударом кулака, после чего, наконец, покинул заведение.
В тавернах всегда шумно, это знают все, и даже недолгое присутствие странного эльфа так и не смогло нарушить этого правила. Уже через минуту после его ухода в кабаке восстановилась весёлая обстановка. Кто-то пил, кто-то пел, кому-то били морду, а хозяин тряс главного из Дуболомов, надеясь выбить хотя бы часть денег для возмещения ущерба.
Сам же эльфо-варвар весело шагал по ночным улицам города, подбрасывая в руке туго набитый кошелёк, и, остановившись перед заведением, славившимся своими лёгкими нравами и очень опытными барышнями, довольным голосом, лишённым всякого акцента, произнёс:
- Хорошая игра, хорошая драка, а теперь хорошая девушка! Что ещё нужно для того, чтобы и день считался хорошим?
Но тут же, вспомнив о зеркале, он поморщился. Чтобы хотя бы на время изгнать мысль, не дававшую ему покоя, эльф тряхнул головой и вступил на порог так понравившегося ему борделя.
***
Ярмарка это всегда весело, особенно если на ней объявлено состязание музыкантов. С многочисленных помостов доносятся треньканье, гудение, баханье, мелодичные переливы, а десятки певцов рвут голоса, пытаясь не просто достучаться до сердец слушателей, но и переорать своих конкурентов. И ведь это ещё не сам конкурс, а всего лишь прелюдия к нему. Основное состязание должно начаться послезавтра, но уже сегодня центр города заполонили люди искусства. Сотни музыкантов, певцов, бардов, менестрелей, а так же просто любителей погорланить с помоста съехались со всех концов империи, чтобы поразить своим мастерством столичную публику. Среди них попадалось немало тех, кому это вполне удавалось. Были даже такие, кто потрясал народ своим талантом. Но встречались и другие...
В узкой улочке, примыкавшей к главной площади, проходил концерт. Не совсем обычный, надо заметить, редко когда увидишь выступление, на котором зрителей и слушателей удерживают насильно. Компания в полтора десятка человек, шедшая по переулку, была ошеломлена, когда внезапно дорогу им преградил гном, а путь к отступлению отрезала непонятно откуда взявшаяся стена.
- Всё в порядке, - попытался успокоить их гном. - Я просто хочу спеть вам пару песен, а вы послушаете.
И ударив по струнам своей арфы, он запел. Народ затрепетал от ужаса. И вовсе не из-за гномьей арфы, которая больше напоминала боевой топор, к которому привязали струны. Исполняемая музыка, как ни странно, отличалась хорошим качеством, да и сама песня считалась одной из лучших романтических баллад последнего столетия. Но вот пение... Мало кто может одновременно картавить, шепелявить, хрипеть, кряхтеть и выть дурным голосом, не попадая в ноты, но гному это превосходно удавалось, что было очень страшно. Вопли ужаса невольных зрителей сменились криками о помощи, а также стенаниями и умалениями безжалостного исполнителя прекратить пение. Один раз на шум прибежали стражники, но ничего не смогли сделать, поскольку отвратительное пение не является преступлением, и торопливо удалились, зажимая уши и проклиная про себя певцов и организаторов этого состязания.
Гном не соврал. Спев две песни, он действительно остановился, снял с себя шляпу и, бросив её на землю, вежливо попросил:
- Платите за концерт, пожалуйста. Музыкантам тоже кушать надо.
Сил противостоять этому не было, тем более никто из присутствующих не хотел в очередной раз подвергнуть свой слух столь суровому испытанию. Быстро наполнив шляпу, публика резво разбежалась, благо гном освободил дорогу. Сам певец, вовсе не довольный столь лёгким заработком, быстро отключил механизм, устанавливавший перегородку в переулке, и ненадолго задумался о том, ловить ли ему ещё слушателей или всё-таки заняться серьёзными делами. Как часто бывает в таких случаях, выбор помогли сделать новые обстоятельства. К месту концерта подошла ещё одна кучка народа, правда, в отличие от предыдущей, прекрасно осведомлённая об опасности этой улочки.