Накануне в столице Ненецкого автономного округа Нарьян‑Маре стояли тридцатиградусные морозы. Однако наша группа паломников в составе пяти человек решила поездку не откладывать, ведь зимой добраться до «городища Пустозёрска» (таково теперь его официальное наименование) не так-то легко, а тогдашним главой округа А.В. Бариновым специально для нас был выделен катер на воздушной подушке. Катер этот был настоящим «чудом техники». На нём «плыть» 26 километров по Печоре, а затем — по одному из её рукавов. Ехали не «по воде, аки по суху», а «по суху, аки по воде» — по снегу да льду мчались на катере! Путь наш до Пустозёрска занял не более часа. Мимо проплывали однообразные заснеженные берега Печоры с невысокими деревьями и кустарниками, тусклое зимнее солнце едва поднималось над линией горизонта. Время от времени попадались одинокие любители подлёдного лова. Наконец добрались — вдали показались восьмиконечные кресты — остатки пустозёрского кладбища. Вышли из катера — снега по колено. Добрели, проваливаясь в снег, до предполагаемого места сожжения пустозёрских мучеников: Аввакумов крест и памятный знак стоят на возвышенном, открытом всем ветрам холме — здесь уже почва под ногами твёрдая. Можно немного передохнуть…

Глазам открылась картина неописуемая: лиственничный восьмиконечный крест среди снежной равнины, а по двум сторонам его, почти друг напротив друга, солнце и полная луна, как на древних старообрядческих распятиях… К кресту прибили деревянную полочку, поставили привезённые с собою меднолитые («вольяшные», как сказал бы соузник и духовный отец Аввакума инок Епифаний) створы с Деисусом. Настоятель Нарьян-Марской старообрядческой общины отец Пётр на пронизывающем до костей ледяном ветру едва разжёг старинное кадило с деревянной ручкой, покадил крест, иконы, невысокий могильный холм… Летом нарьян-марские староверы обычно служат продолжительную панихиду по пустозёрским мученикам, мы же из-за суровых погодных условий ограничились краткой заупокойной литией. Отзвучала последняя «Вечная память»… Читается заупокойный тропарь, звучат имена пустозёрских страдальцев — «Покой, Господи, душя усопших раб Своих, священнопротопопа Аввакума, священноиерея Лазаря, священнодиякона Феодора и инока Епифания. И елико в житии сем яко человецы согрешиша, Ты же, яко Человеколюбец Бог, прости их и помилуй. И вечныя муки избави. Небесному Царствию причастники учини. И душам нашим полезная сотвори» …

Невозможно описать всех чувств, какие испытываешь на этом священном месте. В безбрежной заснеженной пустыне всё мирское, суетное как-то само собой забывается, и ты предстоишь Богу один на один. С другой стороны, ощущаешь незримую связь с теми, чей прах покоится на этой земле, их молитвенное предстательство пред Престолом Божиим. Может быть, и наш мир ещё продолжает стоять благодаря их неустанному заступничеству и молитвам?.. Благодаря тому, что когда- то выдержали, не испугались, пошли до конца?.. Бог весть… И словно в подтверждение этих моих чувств и мыслей по окончании литии необыкновенное явление, небесное знамение — столп огня, пробивающийся ввысь из-за туч, вырастающий из закатного солнца, словно зримая связь между землёю и Небом. Как здесь не вспомнишь Аввакума: «И видев вашу пред собою темницу и вас троих на молитве стоящих в вашей темнице, а от вас три столпа огненны к небесам стоят простерты»; и ещё: «Распространился язык мой и бысть велик зело, потом и зубы быша велики, а се и руки быша и ноги велики, потом и весь широк и пространен, под небесем по всей земли разпространился, а потом Бог вместил в меня небо и землю, и всю тварь»? Да, прах Аввакума и его соузников, заживо сожжённых в Пустозёрске, был развеян по ветру — палачи боялись, что могилы мучеников станут местом для поклонения сторонников старой веры, но отсюда, с заполярного края земли, особенно ясно видно, что могилой их действительно стала вся земля — «под небесем по всей земли разпространился» … Мы уже далеко отъехали от Пустозёрска, а огненное зарево ещё долго стояло над городищем…

Глава первая

«РОЖДЕНИЕ ЖЕ МОЕ В НИЖЕГОРОЦКИХ ПРЕДЕЛЕХ…»

А правдивый Мой от веры жив будет.

Книга пророка Аввакума, гл. 2, ст. 4

25 ноября 1620 года у священника села Григорова Закудемского стана Нижегородского уезда [1] Петра Кондратьева родился сын, который, согласно православной традиции, на восьмой день (2 декабря) наречён был Аввакумом, поскольку именно на этот день по святцам приходилась память ветхозаветного пророка Аввакума.

Образ святого покровителя будущего протопопа не мог не оказывать на него определённого влияния на протяжении всей его жизни. Сидя в Пустозёрске, в земляной яме, Аввакум вспоминал и своего тезоименитого покровителя: «Человек бысть пророк Аввакум, его же принесе ангел от Иеросалима с пищею в Вавилон, в ров, к Даниилу. Но не я, окаянный Аввакум: я и сам сижу в рове, душею и телом обнажився, сам пят, с нагими же».

Ветхозаветный Аввакум (Хаваккук), чьё имя в переводе с древнееврейского означает «любовь Божия», или «обнимающий», «сильный борец», «подвижник», был восьмым из двенадцати так называемых малых пророков, происходил из Иудеи и жил во времена Вавилонского плена (VII век до P. X.). Зная, что вавилонский царь Навуходоносор с многочисленным войском приближается к Иерусалиму, Аввакум покинул город и поселился в небольшом городке Остракине на границе Палестины и Аравии. После того как Навуходоносор разрушил Иерусалим и покинул Иудею, Аввакум вернулся на родину и занялся возделыванием земли. Ему принадлежит Книга пророка Аввакума, которая вошла в состав Библии и впоследствии, несомненно, повлияла на жизнь и литературное творчество тезоименитого ему проповедника и защитника старой веры. Небольшая по объёму (всего три главы), она является настоящей жемчужиной Священного Писания как по глубине выраженных в ней мыслей, так и по красоте их выражения. Основная мысль Книги пророка Аввакума — о страдании невинных, о тайне зла и о спасении праведных верой. В своей книге пророк Аввакум предсказал и будущее явление в мир Христа, рождение Его от Девы («Бог от юга приидет, и Святыи от горы присенныя часты»). По этой причине христианская Церковь называет пророка Аввакума «Богоглаголивым», а воспетая им молитвенная песнь служит источником для текстов ирмосов 4-й песни церковных канонов, так что имя ветхозаветного пророка можно услышать почти на каждой утрене.

В Прологе, одной из любимейших книг Древней Руси, в составе краткого жития пророка Аввакума говорится ещё об одном важном пророчестве, мимо которого внимательный к таким вещам протопоп уж никак пройти не мог: «Сей даст знамение во Июдеи, яко узрети имут в церкви свет. И потом узрят славу Божию. И о скончании церковнем прорече, яко от языка западного будет и простертие рече Давирово, в далняя раздрания раздерется, и никтоже познает камо дешася. Они же ангелом будут пренесены в пустыню, идеже изначала водружена бысть сень свидения. И о сих познается в свершении Господь, и просветит гонимыя змием изначала» [2]. Осуществление этих апокалипсических пророчеств Аввакуму довелось увидеть воочию…

Мальчику Аввакуму, родившемуся в семье простого деревенского священника на Нижегородчине, суждено будет сыграть выдающуюся роль в истории Русской Церкви и государства Российского, стать новым пророком и апостолом того религиозного движения, которое получит у историков собирательное название «русское старообрядчество», и навсегда войти в память народную неустрашимым борцом за высшую правду.

*

Год 1620-й от Рождества Христова во многом и для многих стал судьбоносным. В Европе уже третий год шла Тридцатилетняя война — последняя религиозная война между католиками и протестантами, которая стала первой общеевропейской войной в истории человечества. 8 ноября 1620 года в сражении у Белой Горы полководец Католической лиги граф Иоганн фон Тилли одержал победу над Протестантской унией, возглавляемой чешским королем Фридрихом V Пфальцским. Полторы тысячи протестантов были убиты в сражении, многие утонули при отступлении во Влтаве. Началось подавление протестантизма в Чехии: кальвинисты и лютеране изгонялись из страны, в Праге были казнены 27 членов правительства («директории»), конфискованы земли протестантского дворянства, запрещалось некатолическое богослужение.