Лу, сидевшая справа, забралась с ногами на нары и положила свою сумасбродную голову мне на плечо. Её волосы щекотали мне шею, но не тревожить же девчонку из-за такой ерунды? Я ей сейчас завидовал. Что ей беспокоиться? Наверняка приедет какой-нибудь Мистер Семейный Адвокат и вытащит её из кутузки. А предки и не вспомнят. Вот бы Дурсли не вспомнили!

Две странные девчонки сидели напротив в полной печали. Ну да, им и должно быть хреновее, чем нам, ведь они-то вообще не при чём.

Кудряшка, нахмурившись, смотрела в потолок, а рыжая, наоборот, в пол. А ничего, симпатичная. Она подняла голову и, наткнувшись на мой пристальный взгляд, покраснела. Я не сразу отвёл глаза. А ничего! Пусть знает, каково это, когда на тебя пялятся!

Дверь камеры открылась. Все вздрогнули. Появился офицер и со вздохом оглядел нас по очереди.

— Поттер, Рэндом, Ван Дер Хайм, Грейнджер, Уизли? Все здесь?

— А куда мы денемся, — замогильным голосом протянул Пат, — давно бы рванули когти, да я волшебную палочку дома забыл.

Кудряшка и рыжая такпосмотрели на Пата при этих словах, что тот скорчил непонимающую мину.

— А что я такого сказал?

— Шутки в стороны, молодёжь. Давайте-ка все на выход. И радуйтесь, что всё так легко обошлось, в другой раз не повезёт.

Мы трое переглянулись. Ничего не понимаю!

— Ну, чего застыли? В темпе, в темпе! Или интерьер так по душе?

Ну, долго нас упрашивать не пришлось. Интерьер, как говорится, был не по душе. Да и расстановка мебели как-то сердце не греет.

— Эй, постой, Ван Дер Хайм! — вдруг крикнул нам вдогонку офицер, — а ты правда этому парню нос сломала?

Лу выдала одну из самых обворожительных улыбок.

— Поверьте, офицер, это была только самозащита.

Он хмыкнул и выпустил на свет божий.

А там нас ждали двое. Первый — высокий, худой, лысеющий человек в очках. Но те волосы, которые еще оставались у него на голове, имели тот же ярко-рыжий цвет, что и у одной из этих странных девчонок. Одет он был довольно… ммммм … небрежно (а, вообще-то, будто не знал, что с чем одевать). Вторым оказался мужчина помоложе, хотя его каштановые волосы уже были подёрнуты сединой, вокруг глаз и рта собрались морщинки. Вообще, он имел вид довольно болезненный и бесконечно усталый. Встретив мой взгляд, в его глазах отразилось … узнавание???

Честно говоря, наше трио пялилось на них во все глаза. Они никак не были похожи на семейных адвокатов семейства Ван Дер Хайм.

Рыжая бросилась в объятия к первому дядьке. Видно действительно родственник.

— Папа, клянусь, это не я!

Ого! Даже папа.

Кудряшка держала себя более спокойно и обратилась ко второму. Правда, с объятиями не настаивала.

— Профессор, это не мы.

— А вас никто не обвиняет, — ответил тот, видимо пребывавшей в должности профессора. А может эта кличка? И я никак не пойму — это они нас, что ли, вытащили из кутузки?!

И тут я понял, что эти двое дружно смотрят на меня. Как меня это достало! Я уж было хотел спросить, что, чёрт возьми, здесь происходит, как они также дружно перевили взгляд на Пата. Тот стал подозрительно переводить взгляд с одного на другого.

— Мистер Рэндом, — со вздохом начал рыжий, — надеюсь, вы осознаёте всю опасность вашей выходки.

— Какой ещё выходки? — не понял Пат.

— Стекло, — будто напоминая, сказал профессор.

— Какое стекло? — опять не понял Пат. А, может, сделал вид.

Тут я посмотрел в сторону и увидел приближающееся новое действующее лицо. Это была миссис Маргарет Рэндом, тётя Пата, спешащая к месту развития событий.

— Артур, постой, — с ходу обратилась она к рыжему, — мальчики ничего не знают. Ни Патрик, ни Гарри.

— Как это не знают? — удивился рыжий.

Все опять дружно посмотрели на меня. Тётя Мэг болезненно нахмурилась и сказала:

— Пойдёмте ко мне. Думаю, нас всех ждёт долгий разговор.

Когда Дурсли обещали мне долгий разговор, это означало хорошую взбучку.

Пат держал лёд на разбитом носу, я — на синяке на скуле. Всё-таки подрались мы прилично. Я не большой любитель размахивать кулаками, но из-за нашей подруги это начинает входить в традицию.

Мы втроём сидели в гостиной тёти Мэг, в ожидании долгого разговора. Пока что ожидание было дольше и из-за этого все сидели, как на иголках.

Рыжий дядька по имени Артур Уизли с нами не пошёл, и, заявив, что пошлёт сообщение некому Дамблдору, смылся куда-то со своей дочерью и её подружкой. Зато с нами остался профессор, которого звали Ремус Люпин (а я-то думал, что так никого лет двести уже не называли), который и шептался сейчас на кухне с тётей Мэг непонятно о чём.

— Ты что-нибудь понимаешь? — уныло спросил Пат.

Я помотал головой.

— А ты, Лу?

Она фыркнула.

— Вы что, глухие? Тётя Мэг сказала — ни Патрик, ни Гарри ничего не знают. Я здесь вообще не причём. И если я даже что-то знаю, то не знаю, что я знаю!

— Ты сама-то поняла, что сказала? — скептически хмыкнул Пат.

Лу показала ему язык.

— Я вообще в шоке от того, что моя тётка знакома с подобными типами, — продолжал Пат.

— Нет, — возразил я, — шок — это если Дурсли тоже окажутся с ними знакомы.

Только подумать — сколько событий произошло в этот день. И сказать, что я ничего не понимал — это ещё ничего не сказать. И что меня действительно бесило — это не покидающее ощущение, что все вокруг знают обо мне больше, чем я сам. И эти девчонки, и эти двое странных мужиков, и даже, как оказывается, тётя Мэг! Но возможно, Пат прав — это паранойя. Скоро я начну подозревать даже моих друзей.

А голоса на кухни становились всё громче и громче. Скоро мы трое стали непроизвольно (ну ладно, ладно — нарочно, ведь нам до смерти хотелось понять, что происходит!) прислушиваться к ним.

— … просто в шоке, что Гарри вообще НИЧЕГО не знает!

— Знаешь, Ремус, если Дурсли не сочли нужным… Дамблдор тоже хорош… я люблю Гарри, конечно… я же знала Джеймса с детства… и помню Лили, конечно… но я же не должна была…

Я уронил лёд на пол. Разговор с нами ещё не начинался, но уже обещал стать не только очень долгим, но и очень познавательным.

Я резко повернулся к Пату.

— Твоя тётя знала моих родителей?!

Вид у моего друга был тоже потрясённый.

— Вероятно, — пробормотал он, — а кто это — Дамблдор? Наверное, пятый раз за день слышу это имя!

— Не пятый, а второй.

— Тише! — шикнула Лу.

Голос из кухни продолжали спор.

— … и Патрик ничего не знает … не пустила его в Хогвартс…

— Куда меня не пустили? — прошипел Пат, навострив уши ещё сильнее. Но этого не понадобилось, так как голос тёти Мэг услышали и в Сохо.

— ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ УЧИТЬ МЕНЯ, КАК ВОСПИТЫВАТЬ СОБСТВЕННОГО ПЛЕМЯННИКА?! Знаешь ли…

Лу удивлённо посмотрела в сторону кухни.

— Не знала, что твоя тётя может так кричать, — задумчиво пробормотала она.

Пат настороженно вжал голову в плечи.

— Зря он так её довёл, — протянул он, тоже косясь в сторону кухни, только не с удивлением, а с опаской, — это её наивысшая точка кипения. Думаю, сейчас она его убьёт. Сковородкой по темечку.

Я издал нервный смешок.

— Только трупа нам сегодня не хватало.

От всего произошедшего за сегодняшний день у меня разболелась голова. Я подобрал с пола лёд, который в полиэтиленовом пакете почти растаял, и приложил его ко лбу. Сразу полегчало.

— У тебя что, синяк переполз? — ехидно заметил мой жест Пат.

— Угу, — мрачно посмотрел на него я, — сейчас я встану, и у тебя переползёт.

— Поттер, у тебя сегодня повышенная агрессивность. А что-то они там затихли. Она что? Его уже того? Я не слышал звук падающего тела.

На этих слова Пата тётя Мэг и профессор вошли в гостиную. Вид у Люпина был несколько … морально-избитый, я бы сказал, а у тётки Пата воинственно-неприступный. Начала, кстати, она.