— Как всегда — день за днем! Спросила бы что поумнее!

— А у меня будет возможность навещать друзей? — умнее не вышло.

Резкая смена темы разговора вызвала на его холеном лице нешуточное изумление.

— Мерлин всемогущий! Какая же ты еще девчонка… — сказано это было в пространство. — Уверена, что они захотят тебя видеть?

— Конечно! — с трудом и не сразу, но я вскочила и гордо выставила подбородок вперед, приготовившись защищать честь товарищей.

— Успокойся, будет у тебя возможность, будет! Под присмотром конечно, и с предосторожностями, но я не собираюсь запрещать, других проблем по горло.

— Боишься, что выдам твои тайны?

— Нет, боюсь, что рано или поздно их из тебя вытянут, — Люциус встал, сгреб в охапку свою одежду и побрел к камину, бросив на прощание:

— Гуляй в саду подольше, ты такая бледная, что в этом платье выглядишь настоящей вампиршей.

— Вампиры — исчезнувший вид! — это в памяти всплыл урок по истории магии, продолжать озвучивать который я не стала, хоть и помнила на зубок. Не школьница уже.

— Ты тоже редкий экземпляр.

Ни один по-настоящему умный человек так никогда и не спросил, почему я выбрала такого мужа, потому как при одном беглом взгляде на нас становилось очевидным — выбора не было. Сама природа не могла предусмотреть эдакого развития событий.

Утро четырнадцатого числа ознаменовалось, в основном, присутствием Алексии везде, куда бы я ни глянула. Она руководила полчищами сов, доставляющими запоздавшие приглашения и такие же ответы на них, нещадно гоняла домовиков на кухне, с которой в Министерский зал торжеств доставлялись всевозможные вкусности, моталась с этажа на этаж в поисках скрывающегося Грэгори, которого грозилась заавадить в наказание за путаницу с цветами, украшающими свадебную арку. Я не понимала, какая разница — розовые гиацинты или белые розы? Но видимо изначально планировались белые гиацинты и розовые розы, как-то так. Гойла младшего было жаль, тем более что переколдовать арку почему-то не вышло, а заказать мраморную громадину повторно не позволяло время. Видимо, судьба у него такая — лет до тридцати столовый этикет изучать…

На свою беду, пред ясны очи миссис Гойл попался Драко, крадущийся в будуар с целью вручить мне фамильную диадему и слинять по-тихому.

— Какая красота, это сапфиры? Нет, ты точно уверен, что это сапфиры?

— Я уверен, конечно, но…

— Ждите здесь! — будто я могла аппарировать в Лондон и подождать там.

Мы с Драко уставились друг на друга, хотя это я уставилась на него, он же смотрел только на платье. В нем все было «слишком»: слишком белое, слишком пышное, слишком открытое, слишком дорогое, слишком украшенное, слишком жизнерадостное. Если подытожить — наряд вышел не в меру счастливым.

Наконец, парень пришел в себя.

Держи, это прабабки, ты должна надеть, — и протянул мне миниатюрную диадему из белого золота с непонятным узором, выложенным воистину восхитительными сапфирами цвета синего неба.

Я опасливо покосилась на украшение:

— Это не руна там?

— Это точно не руна, это твоя паранойя! — сложно было с ним не согласиться. — То буква «М», расслабься …

В будуар, опрокинув на своем пути несколько пуфиков, влетела запыхавшаяся Алексия.

— Так, мне некогда, дел еще полно, так что вот, Драко, держи! Там есть граненные прозрачные и матовые нешлифованные с насечкой, только не перепутайте с кристаллами, у них блеск другой!

— Чего?! — обалдевание легко угадывалось на наших лицах.

— Сапфиры! Их по платью нужно выложить! Это просто необходимо по этикету, стразы и сапфиры не сочетаются!

Драко обиделся:

— Какие стразы?! Это бриллианты стоимостью двадцать тысяч галеонов! Я их сам покупал у Розье!

«Ой, мамочки! Я отколупнула тут один случайно, и куда же он закатился? Если невеста залезет под кушетку, не пострадает ли этикет?» — мысли о потерянном бриллианте обеспокоили мою маггловскую душу.

— Тем более юноша, тем более! Раньше нужно было думать. И не отвлекайте домовиков, они все заняты! — с этими словами она вылетела обратно и секунд через десять мы услышали её победный вопль, означающий поимку несчастного Грэгори.

— Драко, не бери в голову, я и так на рождественскую елку похожа, сапфиры лишние.

— Ну, ты, понятное дело, не владеешь украшающими чарами, по тебе это всегда было видно, но вот тетя Белла…

— Н-е-т!

— Опять это слово! Давай ты его не произносишь, а я не зову тетку?

— Издеваешься?

— Конечно, могла бы уже и привыкнуть, — он заставил меня улыбнуться впервые за все утро. — Ладно, этикет или дресс-код, или как его там, дело важное.

Он критически осмотрел мое воздушное одеяние, обойти которое по кругу было не так-то просто, и изрек:

— Ты похожа на бешеную снежинку, а не на елку!

— Эй!

— Ладно-ладно! — он примирительно поднял руки и начал работать с камнями, выяснив опытным путем, что заклинания «Отвались» и «Приклейся» существуют, еще и прекрасно оправдывают себя в работе.

Пока он пыхтел в районе моего подола, и не подумайте чего плохого, я решилась вернуться в реальный мир и задать важный вопрос:

— Драко?

— Сто фебе? — мешочек с камнями в его зубах мешал моей серьезности, но я уже настроилась на тяжелый разговор.

— Твой отец меня ненавидит? И ты? Вы все меня ненавидите? Очень сильно? Или просто сильно? — камни с грохотом упали на пол, а парень вздохнул и сел на перевернутый пуфик у моих ног.

— Рехнулась, что ли? Гермиона, мы не настолько слабы, чтобы девчонку в заклятые враги записывать! Ты скорее наше наказание, и не в смысле, что личность твоя наказание, хотя и это тоже, а в более широком значении.

— За Дамблдора?

— И за него. Я должен был его убить, обязан!

— Ничего ты не обязан был!

Драко грустно засмеялся.

— Какие же вы все из себя хорошие и правильные!

Мои глаза чуть из орбит не вылезли. Это он Гарри, Рона и меня так назвал?!

— Почему?

— Потому что блаженные и наивные придурки! — полегчало, а то «хорошие и правильные» испугали не на шутку. — Кару в твоем лице мы получили за мать, а скорее, за её неосведомленность о моей персоне. Продолжать?

— Продолжай…

— Уверена, что не начнешь биться в истерике?

Такой уверенности я лишилась на всю оставшуюся жизнь, но вслух соврала, не покраснев.

— Вполне!

Драко поднялся и, вплотную приблизившись, уперся одной рукой в стену за моей спиной.

— Я убивал и раньше, на Дамблдора рука не поднималась по другой причине. С душой моей ничего не случилось бы, но непреложный обет и мама… Все так запуталось. Единственное, что точно известно — я действительно должен был его убить. Понятно?

— Ты не мог убивать! Это невозможно, ты же всегда был на виду! Ты такой заносчивый, ты такой… — подходящих слов, чтобы выразить своё очередное потрясение я не находила. Это же хорек, что б его! Не мог же он быть наемным убийцей Риддла? И метка не так давно у него…

— Трусливый? Нелепый? Банальный? Может вы и считаете, что неплохо разбираетесь в людях, но в жизни уж точно смыслите мало. Встретишь Поттера, так ему и передай.

— Но Северус…

— Не нужно про него, отец столько лет считал крестного другом! Повезло еще, что про меня Снейп знал … недостаточно. У Малфоев много скрытых талантов — специфика рода. Ты еще осмыслишь, не переживай.

— А Люциус?

— Что Люциус? Куда пропало твое красноречие, мямлишь что-то под нос!

— Он убивал?

Драко закачал головой и поднял руки к верху, словно призывая кого-то в свидетели моей глупости.

— Смешная, смешная и наивная! Ты будто про войну и не слышала ничего! Да, убивал и учил убивать, жизнь у нас такая! И нам она нравится! Не сами убийства, конечно, это крайняя мера, но… Да ты все равно не поймешь! — в сердцах он махнул на меня и отвернулся. Тягостно ему было с Грейнджер подобные разговоры вести, но перед ним стояла сложная задача — сделать меня если не другом, то хотя бы не врагом. Чтобы выжить. Можно сказать, что общая цель на тот момент у нас уже появилась.