Она, Гарри и Джордж сидели за кухонным столом… хотя, это было формальнее, чем вы, должно быть, вообразили — их кухня была размером с небольшой дом, и за столом можно было запросто усадить двенадцать человек. Столовая была еще более впечатляющих размеров, так что компания предпочитала есть здесь. Джордж расставил тарелки, и выставил перед ними пышущий паром пудинг с патокой.

— Пахнет вкуснятинкой! — раздался радостный голос с азиатским акцентом. Кухонная дверь открылась, и вошли Лаура и Джастин. — Чертовски классно, Джордж, — оба уселись и жадно накинулись на пудинг.

Лаура была смуглой, экзотической женщиной с длинными густыми волнистыми каштановыми волосами и неплохим телосложением. Она была талантливой ведьмой, но ее силы были странно органичными, будто она взрастила их в себе, как черенок растения… Гермиона как-то высказала ей это наблюдение, и та ответила: «Знаешь, это как раз то, что я сделала». Однако, пока у Гермионы не хватало мужества спросить, что она этим хотела сказать. Лаура ей очень нравилась, они стали довольно близки за тот год, что делили этот дом.

— Как сегодня в Министерстве, Джастин?

— О, просто здорово, спасибо большое. Еще один день с, по меньшей мере, тридцатью двумя совами, — он положил себе большую порцию пудинга и схватил кувшин с паточным соусом. — Гермиона, можешь помочь мне с тем Сплетнеотвращающим Заклинанием завтра вечером?

Она покачала головой, слегка покраснев.

— Извини, не могу. Занята.

Это заявление встретил хор заговорщических «а-га».

— С учененьким встречаешься, а? — ликовал Джордж.

— Это третий раз за неделю, — фальцетом пропел Гарри, ухмыляясь и слизывая каплю патоки с большого пальца. — Выглядит серьезно.

— Ну, энергии ему не занимать… молодой пацан, наверное, — внес свою лепту Джастин. Гермиона закатила глаза и сникла, осаженная вопросами, выслушивая обычный словесный поток своих сожителей.

— Да, так сколько ему там? 20? 19?

— Он хоть бреется уже?

— Начинают расти волосы в тех секретных местах?

— Все еще соскальзывает с метлы, так ведь?

— Небось надеется, что однажды ты поможешь ему стать мужчиной? — ухмыльнулся Джордж. Гарри зашелся хохотом.

— Так, вы все, хорош уже, — сказала Гермиона. — Он не так молод. Он… ну, знаете, нашего возраста.

— Ой-ей, — с сомнением протянул Гарри. — Нашего возраста, когда был… который год? — на этом Лаура снова расхохоталась.

— Да прекратите вы, или нет? Джеральд прекрасный… — только это она и успела сказать.

— Ой, ДЖЕР-альд! ДЖЕР-альд! — ликовал Джордж. — Вот так-так, кажется, раньше я его имени не знал! ДЖЕР-альд!

— А что не так с Джеральдом?

— Ничего, если в футболе выбираешь первых с конца, — пробубнил Джастин.

— Серьезно, Гермиона, — сказал Гарри, подавляя веселье. — Правда, насколько он молод?

Она поводила ложкой в остатках паточного соуса на своей тарелке.

— Ему будет 22, — все ждали. — Через пятнадцать месяцев.

Лаура покачала головой:

— Крыша ту-ту, миссис Робинзон.

Джастин встал и принялся собирать тарелки.

— Ты же знаешь, мы просто так над тобой подтруниваем, Гермиона. Эй, если бы у меня был двадцатилетний любовник, я бы об этом с крыш орал.

Гермиона сидела на кровати, накинув на плечи стеганое одеяло, и читала, чувствуя, что веки опускаются все ниже и ниже. Дверь тихонько приоткрылась, и в проеме появилась голова Гарри.

— Можно зайти?

— Конечно, — сказала она, откладывая очки на прикроватный столик и закрывая свою книгу. — Я все равно просто снова и снова перечитываю один и тот же параграф.

Он вошел и присел на край кровати.

— Ты, похоже, переработала.

— Просто немного измоталась, и все.

Он выдержал паузу, рассматривая пальцы:

— Я сейчас уезжаю.

Гермиона кивнула:

— Знаешь, когда вернешься?

Он одарил ее долгим взглядом, потом покачал головой.

— Скорее всего, пробуду не больше недели.

— О Боже, Чоу расстроится, что вы разошлись. Она должна вернуться завтра на несколько дней.

— Осмелюсь сказать, что эту потерю мы оба переживем, — с нехарактерным ему сарказмом заявил он. Потом замолчал и, кажется, стал ждать, пока она что-то скажет.

— Ты мне никогда не расскажешь, да? — тихо сказала она, отводя взгляд. У Гарри на лице появилось довольно болезненное выражение, но он не ответил. Конечно, он никогда ей не скажет, чем занимается. Он бы уже сказал.

— Просто не хотел уезжать без объятья на удачу, — сказал он, скривив губы в неуверенной улыбке. Гермиона усмехнулась этому выражению а-ля виноватый маленький мальчик, потом наклонилась и крепко обняла.

— Удачи.

Следующим днем была суббота, но и ослабленное хозяйство было таким же загруженным, как всегда. Особняк находился в полуразваленном состоянии, когда они его заняли, и, хоть большая его часть была отремонтирована, у них все еще оставалась работа в частях, которые они не использовали. Сегодня они сдирали старые обои с верхней гостиной. Работа была тяжелая и пыльная… и, услышав знакомый рев мотоцикла снаружи, отвлечению все были только рады.

— Чоу дома, — объявил Джастин, отряхивая руки от пыли.

— Хорошо, — буркнула Гермиона. — Может, теперь успеем закончить до темноты.

Они услышали ее быстрые шаги, приближающиеся снизу по лестнице:

— Я вернулась, однокашнички! — крикнула она, врываясь в комнату. — Эй, обоина отваливается! Вижу, я как раз вовремя! — она скинула плащ и схватила увесистый нож для обрезания обоев.

— Эти чертенята выиграли у Люксембурга, — сказал Джастин.

— Да ты что? Я думала, у меня сердце остановится, таким стрессовым матч был, — Гермиона ничего не говорила, пока они трепались о квиддиче… он никогда ее не интересовал, а весь опыт Гарри, едва не доводивший его до смерти во время игры, заставлял ее не любить квиддич еще больше. И, как всегда, ей пришлось проглотить свое инстинктивное отвращение к Чоу. Академически, она ей нравилась. Теоретически, она ей нравилась. Чоу была энергичной, живой, общительной личностью, дружелюбно относившейся ко всем… возможно, несколько слишком дружелюбно. Каждый мужчина, которому она встречалась, считал ее лучшей вещью после шоколадных лягушек, но Гермиона считала, что женщины обладали единой способностью видеть друг в друге то, что от мужчин ускользало. Сначала ей казалось, что дело только в ней одной, пока она не переехала сюда и не узнала, что у Лауры было такое же ощущение по поводу Чоу.

Она вспомнила их разговор на веранде во время одного выезда Чоу.

— Чоу тебе не очень нравится, да? — спросила Лаура.

— Она мне вполне нравится. Она прекрасный человек, она всегда была со мной мила, — Лаура одарила ее долгим взглядом, пока Гермиона не вздохнула и не сдалась. — Нет, она мне не очень нравится.

— Они с Гарри раньше встречались, правильно?

— Правильно.

— В этом проблема?

При этом Гермиона нахмурилась.

— Нет, я так не думаю… ну, может, в каком-то роде, потому что Гарри мой лучший друг и, наверное, я просто его защищаю. Было что-то в том, как она выглядела, когда они разгуливали везде вместе…

Лаура улыбнулась:

— Ой-ей. Вид “смотрите, кого я подцепила”.

Гермиона в возбуждении прищелкнула пальцами.

— Да! Точно, именно так. Будто он был не столько партнером в отношениях, сколько…

— Трофеем?

Гермиона фыркнула:

— Так это унизительно.

— Ну, он же Гарри Поттер, как-никак. Всемирно известный уничтожитель зла, не говоря уже о вкусностях первого порядка, — она улыбнулась Гермионе. — Но я понимаю, о чем ты. Она, и правда, кажется, из того разряда, что командуют над всеми. И еще, у меня создалось отдаленное впечатление, будто она уверена, что когда-нибудь его вернет.

В настоящем времени эта беседа прокрутилась в голове у Гермионы за пару секунд, пока Чоу со смаком принялась за обои. Ожидала ли она, что Гарри к ней вернется, в конце концов? Гермиона фыркнула. Еще чего.