…- Давай, ты же можешь лучше! — крикнул он, и его голос эхом разнесся по залу. Второй луч ударил Сириуса прямо в грудь. Улыбка не сошла с его лица, но в глазах появился ужас.

Казалось, что Сириус падает бесконечно долго: тело его изогнулось, и он упал навзничь, сквозь рваную завесу, свисавшую с арки. Гарри успел различить растерянность и страх на изможденном, когда-то красивом лице своего крестного… а тот падал и падал сквозь древний дверной проем — и наконец исчез за завесой, лишь на миг колыхнувшейся, будто от порыва ветра, и тотчас опустившейся на место…

Люпин остановил его, не давая двигаться дальше.

— Ты ничего не сможешь сделать, Гарри… Ничего… Его больше нет.

— Сириус!!! — отчаянно закричал Гарри и проснулся. По его лицу катились слёзы, но мальчик не замечал этого. Вот уже много дней ему снился этот кошмар. Этой весной Вольдеморт возродился и, собрав своих Упивающихся смертью, прорвался в Министерство Магии. Против них выступил Дамблдор и верные ему колдуны. Завязалась битва, и во время борьбы Беллатрикс Лестранг столкнула Сириуса в арку, из-за которой никто не возвращается, как сказал Почти Безголовый Ник…

Гарри сел на кровати и уткнулся лбом в колени.

— Сириус… — прошептал он и горько зарыдал. Крёстный был единственным оставшимся у него родственником, который любил его. Но теперь и он мёртв — по вине Вольдеморта.

— Он за всё заплатит, — неожиданно зло сказал Гарри. — За маму, за папу, за Сириуса… Я уничтожу его, как он убил мою семью. Клянусь!

В бессильной злобе Гарри стукнул кулаком по кровати. Затем он поднял голову и утёр слёзы. Хедвига сидела в клетке, и, как показалось мальчику, с жалостью смотрела на него. Он встал, подошёл к сове и погладил её по белоснежным блестящим перьям. Птица нежно ущипнула его за руку, но Гарри этого не заметил. Его лицо приобрело какое-то отсутствующее и, вместе с тем, жёсткое выражение.

На лестнице послышались шаги, и Гарри очнулся от своих безрадостных мыслей. В дверь постучали.

— Иди завтракать, — раздался противный визгливый голос тёти Петунии. — Мы тебя ждать не собираемся!

— Уже иду, — пробормотал Гарри и стал быстро одеваться. Перед тем, как выйти из комнаты, он посмотрелся в старое зеркало на двери шкафа. Оно отразило высокого худого длинноногого подростка с чёрными непослушными волосами. Его лицо можно было бы назвать довольно симпатичным, если бы оно не было настолько измождённым. Прошло уже две недели с тех пор, как Гарри проспал целую ночь не видя кошмаров. Только глаза на его лице лихорадочно горели ярким зелёным светом, выделяясь на бледном лице. Он словно только что вышел из Азкабана после того, как отсидел там пару лет.

Мальчик спустился в кухню. Дарсли уже сидели за столом и шумно жевали. Особенно было слышно чавканье Дадли, которое Гарри услышал ещё на лестнице.

Гарри прошёл к своему месту и сел. Никто из Дарсли даже не поднял головы. Это было бы удивительно, не вспомни Гарри, что в день приезда из Хогвартса Хмури как следует припугнул дядю Вернона, и тот с тех пор боялся мальчика, как огня. Об этом говорил даже тот факт, что Гарри стали нормально кормить. Нет, он конечно не получил ни кусочка от праздничного пирога со дня рождения Дадли, но, по крайней мере, теперь он не голодал.

Гарри принялся за еду. Конечно, до хогвартсовской она далеко не дотягивала, но была намного лучше убийственной выпечки Хагрида. Как-то раз тот прислал мальчику печенье. Отчаявшись откусить от него хотя бы кусочек, Гарри махнул рукой и случайно уронил его. Звук упавшего печенья напоминал стук черепицы, упавшей с крыши на каменную мостовую. С тех пор Гарри стал гораздо осторожнее относиться к кулинарным шедеврам Хагрида.

Вспомнив Хагрида, мальчик улыбнулся про себя, ведь воспоминания о добродушном великане привели к Хогвартсу, Рону и Гермионе. Они слали ему письма каждые несколько дней. Гарри просил их рассказывать новости волшебного мира, но они не могли сообщить ничего важного. После признания возвращения Вольдеморта всё магическое население переполошилось, но панику удалось довольно быстро погасить, во многом благодаря Дамблдору и Ордену Феникса. К директору примкнуло довольно много колдунов и ведьм, желающих сражаться. Друзья не могли сообщить ничего конкретного о деятельности Ордена, который держал всё в секрете даже от них во избежание утечки информации. О Тёмном Лорде же вообще ничего не было известно. После поражения, нанесённого ему Дамблдором в Министерстве, он где-то затаился и ждал. Единственной серьёзной новостью стало то, что Упивающиеся Смертью, заключённые в Азкабане, сбежали из тюрьмы спустя две недели после заключения. Дементоры ушли вместе с ними, и, по слухам, примкнули к Вольдеморту, но их тоже не нашли. Это было тревожным знаком, но Гарри старался не думать об этом. В конце-концов Дамблдор велел ему быть осторожным, да и без умницы-Гермионы сложно было придумать что-нибудь стоящее.

Гарри внутренне встряхнулся и принялся быстро доедать бутерброды. Никто из Дарсли не заметил его задумчивости. Поев, Гарри ополоснул за собой посуду и собирался уже вернуться в свою комнату, когда дядя Вернон внезапно окликнул его.

— Гарри!

Гарри чуть не грохнулся в обморок. Мало того, что дядя Вернон, (который последние два месяца вёл себя так, словно его не существует) первым заговорил с ним, да ещё и назвал по имени, не прибавляя чего-нибудь вроде «ненормальный урод» или «чокнутый псих» или даже просто «эй, ты!» — такого Гарри не мог ожидать. Это было так же ненормально, как если бы Малфой повис у него на шее и сказал, что он его самый верный поклонник.

Гарри повернулся и удивлённо произнёс:

— Да, дядя Вернон?

Дядя запыхтел, как Хогвартс экспресс. Видно было, что вежливое общение с Гарри было выше его сил. Но мальчик мог понять его сдержанность — даже он сам, впервые увидев волшебный глаз Хмури, не удержался от дрожи. Что же говорить о простом маггле, да ещё таком закоренелом, как Дарсли! Но Вернон справился с собой и продолжил в том же милом тоне (хотя его руки сжимались так, словно он уже держал их на горле Гарри):

— Твои…друзья? Они заберут тебя в этом году раньше?

— Наверное, — сказал Гарри. — А почему вы спрашиваете?

— Не твоё дело! — рявкнул дядя Вернон. Но затем он продолжил в немного более спокойном тоне. — Мы собираемся на Канарские острова и твоё присутствие нам нежелательно.

— Я могу написать им и узнать это, — предложил Гарри.

— Ну так сделай это, — прорычал дядя.

— Уже бегу, — быстро произнёс Гарри, поняв, что ангельского терпения Вернона почти не осталось. Он развернулся и пошёл в свою комнату, достал бумагу и перо и стал быстро строчить письмо.

Он подозвал Хедвигу и привязал письмо к услужливо протянутой лапке.

— Только живо! Одна лапа здесь, другая там, ладно?

Сова утвердительно ухнула и взмыла в воздух. Гарри проводил её взглядом, пока она не скрылась в небе. Затем он слегка вздохнул и отошёл от окна.

Уизли приехали за Гарри сразу же, как только получили разрешение Дамблдора. Директор сказал, что, несмотря на сложную ситуацию в магическом мире, несправедливо держать Гарри у Дарсли всё лето. Рон тут же послал письмо Гарри, и тот с нетерпением стал ждать отъезда. Уизли приехали на министерской машине, и увезли Гарри в Пристанище. Туда же пришли и его результаты по СОВ. Они были довольно неплохие, и Гарри решил, что этого будет достаточно для того, чтобы стать аврором. Он получил 100 баллов по защите от тёмных сил, по 96 — за зельеделие, заботу о магических существах и трансфигурацию, 94 — за чары. Неплохо он сдал и гербологию — 89 баллов. А вот экзамены по истории, астрономии и прорицаниям он провалил — ни на одном из них он не набрал больше пятидесяти баллов. Рон сдал намного хуже его, и миссис Уизли долго кричала на него, когда увидела табель — Гарри даже стало жаль его.