— Профессор, сэр. Есть одна идея…

— Надеюсь, мисс Гермиона Грейнджер имеет к ней самое прямое отношение… ну и вторая штучка тоже…

— Ну, как вам девочки, наша общая проблема? — Задал вопрос Гарри.

— Какая еще проблема? — Хором удивленно воскликнули Джинни и Гермиона.

— Я о воспоминаниях Слизнорта. А вы… о чем?

— Гарри, не прикалывайся. Рон тебе еще все не высказал? Ты получил хотя бы по шее? Слегка? Ну, мы немного увлеклись. Надеемся, что тебе было очень приятно… — веселилась Джинни.

— Спасибо! Я почти… завершил… кончил… чтение…

— Тебе надо срочно топать к Слизнорту. Я тебе уже говорила, бери с собой Джинни. Она тебе всегда приносит удачу… — вернула к главной проблеме Гермиона.

— Блин! Удача! Вот что мне сейчас нужно! Всего чуть — чуть удачи…

— Джинни — это очень, очень много удачи, через край. А ты это о чём?

— Вы что не поняли? Я о «Феликс Фелицис»! Совсем немного удачи…

Он сорвался с места, мигом смотался в спальную, откуда через несколько минут притащил маленький флакончик с золотистой жидкостью, запаянный восковой печатью. Тщательно отмерив один небольшой глоток, по его подсчетам на пару часов, он отпил его. Зелье оказалось таким приятым на вкус, и его действие началось почти что сразу. Игривое настроение мгновенно охватило Гарри. Он посмотрел на Джинни, и внезапно схватив её за плечи, глубоко взасос поцеловал. Так что, волшебный напиток достался немного и счастливой Джиневре. Оставив подругу в покое, Гарри схватил мигом завизжавшую Гермиону, и тоже поцеловал её в губы. Она его слегка укусила за губу, а Избранный как будто ничего и не почувствовал. Затем он сразу ринулся к Рону с откляченной и немного вспухшей губой. Но тот с криком — Пошел вон педик очкастый, с хохотом отбился от впавшего в буйную эйфорию Избранного. Когда все насмеялись, Гарри огорошил всех заявлением — Я чувствую, что должен идти к Хагриду! Не слушая воплей друзей, что с наркотиками нужно было обращаться поаккуратнее, Гарри обхватил Джинни за талию, потащил подружку к портретному проему.

Они сидели в хижине Хагрида. Полувеликан уже храпел, Слизнорт смущенно смотрел на Гарри и Джинни, смахивая навернувшиеся на глаза слезы. Избранный немного надавил на него…

— Вы ведь любили ее, верно?

— Такая храбрая… такая веселая… Простите меня, так похожая на вашу спутницу, Гарри. Как две капли воды… как близнецы… такие же волосы… взгляд… улыбка. Ах, Гарри, ты очень жесток со мной, я догадываюсь, зачем Джиневра здесь. Но не подумайте превратно… у неё большое будущее не из-за простого внешнего сходства с вашей мамой…

— Профессор! Разве вы не хотите избавиться от волшебника, убившего Лили Эванс? От Волан-де-Морта, который убивает таких красивых, умных и преданных, веселых, нежных девушек, таких как Джинни… просто потому, что они встали у него на пути…

— Мне нечем гордиться. Я боюсь… Ваша мама, она так похожа на Джиневру… но… не поймите меня неправильно… и не обижайтесь. Она была похожа, когда говорила, спорила со мной на уроках, возражала мне, доказывала что-то, сомневалась или утверждала что-либо… и… на мисс Грейнджер… прошу вас…

— Что вы профессор! Нам очень приятно! Гермиона наша лучшая подруга. Всему лучшему, что я знаю, я научилась у неё! Иногда, ради шутки, я предлагаю покрасить её волосы в ярко-красный, ну, рыжий цвет… так… на вечеринку… разыграть немного Гарри… — откликнулась Джинни, заверяя Слизнорта в своем искреннем почтении к Лили и в любви к Гермионе.

— Профессор, будьте же смелы, мужественны! Сколько таких прекрасных девушек как Лили, Джинни, Гермиона, должны погибнуть, пока не будет остановлено это чудовище… — бросал Гарри последние гирьки, или может быть песчинки на весы судьбы, которые вот-вот склонятся в пользу Избранного.

— Я стыжусь того… того, что показывает это воспоминание…

— Отдав мне воспоминание, вы перечеркнете все, что сделали… у такой девушки как Джинни, и как… Гермиона… будет будущее…

Гарри и Джинни крепко взявшись за руки, шли, нет, бежали, летели по опушке Запретного леса. Они несли в замок драгоценный флакончик с искренними воспоминаниями Слизнорта, с тем ключом, который возможно позволит им победить, достичь живыми и относительно целыми конца этой истории, просто выжить и быть, наконец, счастливыми. «Феликс Фелицис» уже выдыхался, но легкая эйфория от победы, от успеха, от ощущения близости влюбленной в тебя девушки, которая очень помогла в решении этой сложной задачи, подстегивала Гарри. Настоящее, а не имитированное зельем возбуждение от близости любимой, обостряло все его чувства. Уже наступивший тихий поздний вечер укрыл их от посторонних глаз. Нет, с ними была и Мантия-невидимка, но в ней уже не было никакой необходимости. Запахи весны уже вовсю витали в воздухе вокруг влюбленных, помноженные на легкий цветочный запах Джиневры, от которого так всегда кипит кровь…

Они целовались как безумные, прислонившись к дереву, на опушке Запретного леса перед выходом к замку. Гарри прижался к Джинни всем своим телом, просто не давая ей никакого шанса выскользнуть, вывернуться, они смеялись, периодически подруга приходила в себя, вяло пытаясь убедить обезумевшего от желания Избранного отойти хотя бы немного в сторону от широкой тропинки, ведшей прямо к хижине Хагрида.

— Гарри, ты сумасшедший, ай, придурок… тут кто-то бегает по дереву… и по мне… ай… кусаются…

— Это всего лишь лесные муравьи… милая… мы их разозлили… это будет настоящий «группен секс», малышка… но съесть нас они не успеют…

— Ты идиот… отпусти меня… урод… Гарри… нет…

Плотно прижав Джиневру к стволу дерева, подняв её стройную ножку на локтевом сгибе правой руки, сорвав, превратив в клочья её стринги, Гарри решительно и точно, скрипя зубами от восторга, двигается внутри неё. Она стонет, закрыв глазки и кусая себе губы. Муравьи их больше не беспокоят. Такая, право, мелочь…

Рон и Гермиона, скрытые Дезиллюминационным заклинанием, стоят на тропинке и тихо ржут, наблюдая эту «сцену». Рон уже начал слегка терять голову, наблюдая, как его младшая сестра, абсолютно уверенная, что вокруг на опушке леса никого нет, уже не просто картинно стонет, а издает такие дикие похотливые вопли! Явно заводя не только этого придурка со шрамом, но и родного брата. Рональд уже ласкает у Гермионы её упругие высокие груди, вторая рука уже почти преодолела сопротивление ручки подружки между её стройных ножек. Рывком нагнув Герми вперед, не обращая внимания на её протестующее шипение, он задирает на ней мантию, курточку, сдирает юбку, уничтожая колготки, срывает, слегка помучавшись, с треском трусики, толкнув по направлению к небольшому пеньку, за который она успевает ухватиться руками, падая вперед и обретает, наконец, хоть какую-то опору. Пока она ориентируется в пространстве, её ноги уже насильно расставлены в стороны, её бедра, на которых завтра явно останутся синяки от железного захвата Рона, раздвигаются, насильно… и сразу, на всю глубину! Ей стало больно? Нет. Не стало. Вопли Джинни так её завели, что промокшие насквозь трусики не с первого раза разлетелись в клочья, а только с третьей попытки безумствующего возлюбленного. Обычно Рон это делал сразу… одним характерным щелчком…

Две парочки занимаются быстрым, экстремальным, ну, честно скажем красивым спонтанным сексом, так, для разнообразия. Джинни и Гермиона прекрасно знают, как опасно перечить этим двум безумцам, особенно, когда сама этого бешено желаешь. Все ближе и ближе сладостный финал. И когда вопли двух девушек сливаются в один, а стон — зубовный скрежет, рычание обоих парней, только оттеняет его высокую и прекрасную ноту, когда их звуки безумной любви и её красивого чувственного финала просто пронзают тишину замечательного вечера, до медленно просыпающегося сознания Джиневры доходит, что кончила возле тропинки она явно не одна. И про Поттера здесь речь не идет. Этот маньяк со шрамом еще ни разу в своей жизни не смог сымитировать настоящий оргазм…