Раздались два неожиданных, резких, почти одновременных щелчка трансгрессии, заставившие обеих подружек мгновенно подпрыгнуть на месте. Кикимер и Добби внезапно возникли из ничего, просто материализовавшись из пыльного воздуха.

— Что моей госпоже угодно? И госпоже… — пробормотал склонившийся в поклоне домовик.

— Кикимер! Добби! Вы знаете, где они? — Кричала уже Гермиона с отчаянием и надрывом в голосе.

— Директор велел нам молчать. Но… госпожа… может настаивать… — быстро бормотал Добби.

— Я не настаиваю! Я приказываю! — Заорала на них Джинни.

— Руку, госпожа! — Выкрикнул Кикимер, выбрасывая кисть, за которую тут же ухватилась Джиневра. Гермиона сразу же вцепилась в руку Добби. Удушливое ощущение, как будто тебя протаскивают сквозь узкий резиновый шланг…

Они материализовались на этом небольшом острове, посреди тёмного и мрачного озера, под куполом огромной пещеры. Но темноту прорезали вспышки красного цвета, из волшебной палочки Гарри, которого уже окружили и почти схватили инферналы. Остался только совсем небольшой пятачок, где он один продолжал сражаться, пытаясь сдержать их натиск. У его ног лежал Альбус Дамблдор, вяло пытавшийся дотянуться своей чёрной, обугленной, дрожащей рукой до упавшей рядом волшебной палочки.

— Проклятье Гарри! Из огня да в полымя! — Закричала в отчаянии Джинни, выхватывая свою волшебную палочку и открывая огонь вместе с Гермионой и двумя домовиками.

Но небольшой пятачок, свободный ещё от порождений тьмы, уже не позволял разместиться и свободно действовать двум волшебникам, двум ведьмам и двум эльфам. Скоро уже начнётся рукопашная. Что-то надо делать. Нужен нестандартный ход. Иначе их сейчас просто захлестнёт очередная волна атакующих монстров и их всех утащат под воду. Внезапно, Джинни взмахнула своей волшебной палочкой, громко выкрикнув — Экспекто Патронум, и сразу вскочила в седло своего призрачного боевого коня. Поднявшись на крылатом Абраксанском коне в воздух, она крикнула Гермионе — Лови! И бросила свою волшебную палочку. Та машинально поймала её и сразу же открыла огонь по инферналам с двух рук, перейдя с оглушающе-останавливающих заклинаний на расчленяющую на куски любимую Снегом Сектумсемпру. А её подруга уже выхватила из ножен свой острый как бритва самурайский меч и начала, атакуя с воздуха, срезая — снося головы, наносить опустошение в плотных рядах атакующих зомби. Их атака внезапно захлебнулась и расстроилась. Они стали беспомощно топтаться на месте, опасаясь коварных ударов с воздуха. Эти несколько десятков секунд, минута замешательства инферналов спасла им всем жизнь.

Внезапно полыхнуло яркое пламя и как лассо обрушилось на метавшихся по кромке островка монстров. Они вспыхивали как спички и бросались в воду. Постепенно, остров очистился от погани. Дамблдор, опираясь на плечо Гарри, нетвёрдо стоял на своих ногах и неодобрительно качал головой, наблюдая, как приземлилась на островок Джинни. Как растаял в воздухе её призрачный крылатый конь — Патронус. Дамблдор был недоволен. Он увидел, как к нему с отчаянием в глазах бросилась Гермиона, пытаясь помочь Гарри поддержать учителя. Неодобрительно посмотрел профессор и на двух низко склонившихся перед ним домовиков.

— Гарри, Гарри, я ведь ясно просил тебя… — прошептал директор.

— Профессор! Гарри не виноват! Это всё я… — умоляющим голосом ответила ему Грейнджер.

— Сейчас уже некогда вас воспитывать и снимать очки с факультета. Слушайте все меня внимательно. Мы с Гарри обратно вернёмся сами. Добби с мисс Грейнджер, Кикимер с мисс Уизли. Немедленно в замок. Это не обсуждается. В Поход, если так выйдет, пойдёте только втроём. И только после совершеннолетия Гарри. Джиневра вернётся на следующий год в Хогвартс. Гермиона! Объясните ей, что она должна будет попытаться сделать. Всё. Времени у меня больше нет. Это не обсуждается, а выполняется беспрекословно. И ещё. Я клятвенно обещал Молли, что Джинни до её совершеннолетия будет тихой и послушной, дисциплинированной домашней девочкой. А нарушить слово, данное вашей маме, я бы не рискнул никогда…

— Профессор, а домашняя тихая девочка не достойна ваших тайн? — Выкрикнула с вызовом Джинни.

— Достойна! Более чем кто-либо из присутствующих здесь… и сейчас…

— Тогда почему…

— Эльфы! Живо!

Удушливое ощущение и ты снова прорезываешь пространство и время.

Снова стук колёс поезда, везущего студентов Хогвартса в Лондон. Снова милый красный «Хогвартс-экспресс». За окном проплывают пейзажи Северной Шотландии. Джинни сидит возле окна, периодически пытаясь прислонить голову горячим лбом к холодному стеклу. Но оно вибрирует, так что приходится снова откидываться на подголовник. Холод дрожащего стекла не может изгнать из головы отчаянно-пульсирующую мысль — Ну почему он так со мной? Почему…

Рядом сидит Гермиона. Заплаканные глаза как раз у неё. Но Джинни не плачет. Просто уже не может. Они поговорили после похорон Дамблдора. Недолго. Гермионе показалось странным поведение Гарри, который резко замолчал и замкнулся в себе. А Джинни удалилась в спальню и не вышла до самой посадки на поезд. Из короткого и сумбурного, но всё-таки довольно тяжёлого разговора с подругой в спальной девушек, Гермиона поняла, что Гарри с Джинни расстались. Пока не будет выполнена задача Дамблдора, пока не закончится война…

И вот они сидят в купе полупустого поезда. Большинство школьников, после торжественной церемонии прощания и похорон Альбуса Дамблдора, трансгрессировали вместе с родителями или воспользовались порталами. Мистер и миссис Уизли тоже предложили всем вместе через один портал отправиться сразу в «Нору», а оттуда уже доставить Гарри в Литтл-Уингинг, а Гермиону в Лондон. Но Гарри категорически отказался, попросил всех дать ему время собраться с мыслями, побыть одному. В купе поезда.

И вот теперь, в полупустых вагонах, где в тамбурах стояли часовые — мракоборцы, они ехали в Лондон в полной тишине и абсолютном молчании. Наконец, Гермиона не выдержала, и, обняв Джинни, прошептала: — Как ты?

— Терпимо. Уже лучше. Наверное, он прав. Счастье не возможно, пока жив Волан-де-Морт…

— Рон сейчас с Гарри. Надеюсь, твой брат не размазал его по стенке, узнав, что вы расстались. Хотя, какое, к чёрту, расстались. Скажем, сделали перерыв в связи с началом открытой фазы войны. С началом активных боевых действий…

— Ты говоришь как генерал, милая…

— Я и есть твой… наша, генеральша…

— Неужели он не понимает, что я не буду сидеть спокойно и тихо. Терпеливо ждать на скамейке запасных в квиддиче, когда меня позовут в игру…

— Иногда последний игрок, резерв, меняет ход всего сражения и всей войны в целом…

— Вы уходите выполнять задание директора, а я…

— Джинни. Летом соберёмся в «Норе», у тебя в комнате, и поговорим. Время пришло. Но его, времени, чтобы всё подробно объяснить, надо много. Не сейчас. Дамблдор разрешил мне лично посвятить тебя в тайну только в том случае, если кто-нибудь из посвящённых погибнет. Ты не представляешь себе, как я была потрясена, когда это услышала от директора! Когда ходила к нему на приём. Мирить вас. Я не предполагала, даже подумать не могла, предположить, что это будет именно он…

— Тайны. Тайны Альбуса Дамблдора. Есть, кстати, одна тайна, о которой ты не подозреваешь, что я её знаю. Тебя она касается в самую первую очередь, Герми.

— Не понимаю, о чём это ты…

— Помнишь ваш четвёртый, а мой третий курс, когда нас собрали в кабинете директора перед вторым туром Турнира Трёх, ну Четырёх Волшебников? Когда меня не выбрали в качестве жертвы — заложника, которую должен был бы спасать Гарри со дна озера?

— Ну, помню. Ты горько заплакала, когда объявили, что Гарри будет спасать Рона. Мы перекинулись с тобой парой слов, я тебя обняла, поцеловала и ушла…

— Вот-вот. Ушла готовиться к погружению в транс и к погружению в тёмные и страшные воды озера. А я осталась с Дамблдором одна и разревелась как последняя дура. Ты себе даже не представляешь, как был дорог для меня наш директор! Я ревела, а он обнял меня, сказав, что у него, конечно, мало опыта в успокаивании влюблённых девушек. Но, сказал, я попытаюсь. А я трещала ему как сорока, что люблю Гарри уже три года, а он меня просто не замечает, просто мило игнорирует, а ты всегда рядом с ним, и он с тобой делится самыми сокровенными секретами. Ты всегда рядом с ним! Я страшно ревновала к вашей искренней дружбе! Гарри, Рон и Гермиона, всегда вместе, не разлей вода, к вашему прекрасному «золотому трио»! И то, что ты моя лучшая, самая лучшая подруга, но, по-видимому, ещё одновременно и самая сильная соперница…