— Трогательно, — Белла отпила шампанского.

На щеках Доминика появились ямочки.

— Да. А потом меня увлек серьезный бизнес. В пятнадцать лет я убедил маму в том, что мне лучше пойти в обычную школу. Деньги, которые шли на оплату обучения в частной католической школе, я собирался приумножить, потом окончить университет и начать собственный бизнес.

— Она согласилась с вами?

— Тогда она расстроилась, но впоследствии ни о чем не жалела.

— Почему Таррант решил разыскать вас спустя столько лет?

— Я знаю, что у него рак простаты и жить ему осталось недолго. Очевидно, он решил найти преемника.

Конечно, Белла знала о болезни Тарранта. О ней знали все. Теперь каждого работника компании интересовало только одно: кто станет наследником его империи.

— У него ведь есть дочь.

— Да, ее зовут Фиона, но она очень молода и, наверное, слишком неопытна.

— Может, Тарранту нужен наследник мужского пола?

Доминик нахмурился:

— Раньше ему никто не был нужен. Тридцать два года назад он отказался от отцовства.

— Официально?

— Да, — выражение лица Доминика было непроницаемым.

Белла не могла представить, что это такое, когда от тебя отказывается отец. Она очень сильно переживала после смерти своего отца. А ее мать… Белла глубоко вздохнула.

— Ваша мать даже не пыталась обратиться в суд?

— Пыталась. Она хотела отправить меня учиться в хорошую школу. Но адвокаты Тарранта сделали все, чтобы дело закрыли.

— Каким образом?

Он помолчал, потом сказал:

— Это было еще до появления тестов на ДНК. Адвокаты заявили, что Таррант Хардкастл не мог связаться с простой девчонкой из Бруклина, и судья им поверил.

Белла медленно вздохнула.

— Я бы была вне себя от ярости, — сказала она.

В его глазах мелькнул странный огонек. Доминик поднял бокал.

— К счастью, теперь у меня иные заботы.

— Говорят, что лучшая месть — жить в радости.

— Так и поступим, — он усмехнулся.

Официант принес новые блюда и еще одну бутылку шампанского.

Белла задумалась о том, что значит для Доминика возможность жить в радости. А для нее? О какой радости может идти речь, если ее постоянно гложет злоба на Тарранта, разрушившего жизнь отца? Отец Беллы уже почти осуществил свою мечту — ему удалось исследовать влияние движения частиц на их поверхностные свойства. Если бы эксперименты проводились и далее, плащ-невидимка не казался бы выдумкой. А потом объявился Таррант Хардкастл и заставил отца продать ему разработку всей его жизни за гроши. Потеряв всякую надежду, отец Беллы скончался через несколько месяцев от сердечной болезни.

Белла считала, что должна отомстить за него Тарранту.

Заметив две тени на столе, она очнулась от размышлений.

— Доминик! — рядом с ним внезапно оказались две роскошные женщины: высокая и рыжеволосая дама поцеловала Доминика в щеку, худощавая блондинка схватила его за руку. — Ты не предупредил нас о том, что приедешь в город. Мы должны тебя наказать.

Обе женщины говорили с французским акцентом.

Доминик отложил вилку в сторону, поднялся на ноги и чувственно расцеловал женщин в щечки. Белла вдруг почувствовала раздражение.

— Белла, это мои лучшие клиентки, — произнес Доминик.

Белла пожала обеим женщинам ухоженные руки. К счастью, ей удалось каким-то образом не порезаться об их усеянные драгоценными камнями кольца на пальцах.

Имена женщин показались Белле знакомыми. Она сочла, что это какие-нибудь бывшие фотомодели.

Рядом с ними она внезапно почувствовала себя дурнушкой, а ее блузка и юбка наверняка выглядели такими же безвкусными, как лабораторный халат. И она еще беспокоилась, что Доминик может увлечься ею!

— Приятно с вами познакомиться, — сказала она женщинам. — Доминик попросил меня показать «Хардкастл энтерпрайзиз».

— Белла — гений. — Доминик обнимал женщин за талию. — Она изобретает новую косметику, потому что хочет сделать всех красивыми.

Белла покраснела.

— Не хотите присоединиться к нам? — сорвавшимся голосом предложила она. Доминик, подняв бровь, покосился на нее.

Рыжеволосая сразу же воспользовалась возможностью еще раз поцеловать Доминика в щеку:

— Дорогой, мы не можем! Мы сейчас идем на вечеринку.

— Дамы — завсегдатаи вечеринок, — объяснил Доминик. — Им нравится демонстрировать мои товары, говоря при этом, что заплатили за них целое состояние.

Обе красотки звонко рассмеялись, расцеловали Доминика на прощание и ушли.

Белле удалось сохранить непроницаемое выражение лица.

— У вас помада на щеках, — сказала она.

Он пожал плечами:

— Издержки бизнеса. Вам, наверное, лучше знать, как снять с лица помаду.

— Отлично подошел бы свежий майонез, но он закупорит поры, так что лучше воспользоваться салфеткой.

Доминик протер щеки салфеткой:

— Так лучше?

— Намного. Я никогда прежде не знала о традиции целоваться троекратно.

— Так принято в Европе. Вы привыкнете.

— Гмм… Кстати, мне тоже пора уходить, — она поднялась. — Приятно было… отужинать с вами.

Он прищурился, и она добавила:

— И вообще рада была познакомиться с вами, мистер Хардкастл.

— Зовите меня по имени, — он взял ее за руку. — Я могу обидеться на вас за то, что вы бросаете меня здесь.

— Мне нужно успеть на поезд, чтобы добраться до своей матери.

— Семья важнее всего, — он посмотрел ей в глаза.

— Да. Мне пора, — она попыталась высвободить руку из его ладони, но безуспешно.

— А как же традиционные европейские поцелуи? Без них я обижусь на вас еще сильнее, — он наклонил голову набок, его глаза блестели.

Глубоко вздохнув, Белла трижды поцеловала Доминика в щеки, при этом стараясь не обращать внимания на внезапную дрожь в ногах.

Белла так и не поняла, как получилось, что в процессе обмена троекратным поцелуем их губы соприкоснулись.

Затем последовал настоящий поцелуй. Доминик обхватил Беллу за талию и притянул к себе.

В какое-то мгновение Белла закрыла глаза и отдалась непривычному, но очень приятному ощущению, охватившему ее тело. Когда ей вдруг почудилось, что сейчас земля уйдет у нее из-под ног, она стала искать опору и нашла ее: запустила руки под пиджак Доминика и ухватилась за его рубашку.

А потом все так же внезапно, как и началось, закончилось.

Белла сделал шаг назад, ахнула и моргнула, удивившись, отчего это в ресторане такое яркое освещение. Ее сердце бешено колотилось.

Доминик тоже выглядел немного удивленным.

Дрожащей рукой Белла ощупала пуговицы на блузке. К счастью, все они оказались застегнутыми. Затем она коснулась рукой волос, будто проверяя, на месте ли они, и наигранно хихикнула:

— А эти европейские поцелуи опасны!

— Да… — Доминик изучал ее лицо. — Вы полны сюрпризов.

Белла покраснела. Неужели он считает, что именно она спровоцировала этот поцелуй?

— Я предпочитаю обмениваться рукопожатиями, — нашлась она.

— Но не со мной, — он весело взглянул на нее. — Я ведь так могу и привыкнуть к подобному прощанию. Может, мне проводить вас, и потом мы попрощаемся еще раз?

Она взяла свою сумочку:

— Не утруждайте себя. Оставайтесь, вас ждет десерт и кофе. — Нужно поскорее избавиться от этого опасного и слишком привлекательного типа по имени Доминик. — Еще раз спасибо. Я должна идти.

Белла выбежала из ресторана и заторопилась к лифту. Она никак не могла унять ощущения, переполнявшие ее. Вероятно, происходящему с ней есть какое-то научное объяснение.

Она влетела в лифт, как только открылись двери, едва не сбив с ног какого-то японского бизнесмена. Извинившись, Белла нажала кнопку на панели, двери лифта закрылись, и она прислонилась к стене.

Угораздило же ее поцеловаться с сыном босса!

Неужели придется встречаться с ним каждый день? При мысли об этом ее дыхание стало еще сбивчивее.

Когда лифт остановился на нижнем этаже, Белла не вышла в вестибюль. Вместо этого она решила вернуться в лабораторию, поэтому поехала на пятнадцатый этаж.