Они еще долго беседовали, но сейчас все это пронеслось в голове у Гармона за доли секунды. Одной природы, одной крови, слушать голос сердца...
Он открыл глаза, облизал пересохшие губы и прерывающимся голосом выговорил:
-Я пришел за огнем моей души. Вы храните ее пламя.
Индун ничего не ответил, не убрал копья, не поменял позы. Воздух накалился и звенел, ни листик не шелохнулся, ни единого дуновения ветерка не пронеслось мимо. Издали доносились звуки деревни, но троица оставалась словно в ваккуме, что самое удивительное, молчали даже лошади, ни шелохнувшись.
Через целую вечность, пугающую своей пустотой и мукой ожидания, страж отвел острие от головы Гармона, натянул поводья и направил коня вниз по тропе, бросил через плечо:
- Следуй за мной, белый человек. Один.
Был бы воин в другой ситуации, он бы, наверняка, расмеялся, настолько часто ему приходилось слышать эту фразу в последнее время, но в тот момент даже не обратил внимания. Еле живой от напряжения, он с облегчением обернулся к Реку, простоявшему весь разговор молча. Друг ободряюще хлопнул его по плечу и, Гармон, не чуя под собой ног, заторопился за индуном, который уже исчез из виду.
Сумерки по-тихоньку опускались на землю. Охранник провел его на поляну и тут же пропал из виду, Гармону ничего не оставалось как выйти на открытое пространство из зеленого темного коридора, и у там него перехватило дыхание. Увлеченные беседой, на плетеных подстилках под сводами деревьев, залитые мягким вечерним светом сидели длинноволосый седой старец и ребенок лет трех, оба в белоснежных одеждах и скрывающих лица платками. Гармон не знал, на что решиться: броситься к дочери, он был уверен, что это она, или дождаться пока его заметят. Но долго думать над этим ему не пришлось, индун не поворачиваясь к нему все же сделал воину знак подойти. Долгожданный момент настал. Воин вышел из тени и судорожно вздохнул на ходу. Сметение и, затопившее все его существо, счастье вконец лишили его душевного равновесия.
- Ават, - меж тем обратился к девочке старик. – этот тот человек, о котором мы с тобой говорили. Это твой отец.
Гармон, не дыша, наблюдал за реакцией своего ребенка. На него смотрело его собственное зеркальное отражение: такой же недоверчивый взгляд и презрительное, хоть и чуть смешанное с детской простотой, выражение лица. Только цвет глаз был иной – темно-серый, доставшийся ей от матери. Он понял, что его здесь ждали, и уже было не нужно обьяснять, кто он такой и зачем сюда явился. Гармон не был уверен, но предпологал, отуда индунам было все известно, и был благодарен за это.
Ават сумрачно посмотрела на родного отца и отодвинулась:
- Я и с ним не поеду.
Старейшина индунов мягко взял ее двумя пальцами за подбородок и стал смотреть прямо в глаза. Девочка не пыталась увернуться, лишь нахмурила брови и торопливо зашевелила губами. Она не произнесла ни слова, но стало ясно, что между седым индуном и юной наследницей происходит только им понятный разговор. В конце концов, она опустила голову и, сверкнув своими огромными серыми в пол-лица глазами, сделала несколько шагов в его сторону и осталась на середине, так и не вымолвив ни слова.
- Спасибо... – горячо заговорил он, но старец не дал ему продолжить.
- Не благодари за любовь. Слушай внимательно. Этому миру еще только предстоит познать силу и могущество Ават. Даже сейчас она обладает огромной властью. Но все же - легковерное, наивное, не знающее зла и от этого беззащитное существо, еще ребенок . Ты хочешь забрать дочь с собой, и я не могу тебе восприпятствовать, ты имеешь на это все права, но первый раз я спрошу тебя: сможешь ли ты нести бремя ответственности за наследную королеву?
Гармон молча кивнул.
- Клянись!
Повинуясь внезапному порыву, Гармон, никогда не перед кем этого раньше не делавший, опустился на колени. Индун подошел к воину вплотную и положил обе руки ему на затылок. Гармон ощутил от его прикосновения приятную прохладу на своей горячей пыльной и взьерошенной голове, спокойствие и благоговение снизошло на душу графа.
- Твое сердце не свободно. – неожиданно для Гармона сказал индун. Он словно читал его мысли. - Второй раз спрашиваю тебя: готов ли ты принести клятву.
- Это мой ребенок, моя плоть, моя кровь. – не поднимая взгляда ответил он. - Никто не сделает это за меня.
- Третий и последний раз: ты клянешься?
- Я клянусь. – разделяя слова, произнес воин.
Старец проницательно посмотрел сначала на коленопреклоненного отца, потом на насупившеюся девочку, повернулся и пошел прочь, не попращавшись даже кивком головы. Длинные белые одежды стелились по песку, пока он не скрылся за занавесью лиан, и на поляне, кроме них двоих, больше никого не осталось. Гармон поднялся и нерешительно приблизился к малышке:
- Пойдем? Нам предстоит еще долгая дорога. – он взял ее на руки и смог наконец-то прижать к груди вновь обретенное дитя.
- Фу-у. Ты колючий. – и она, отстраняясь, недовольно зафырчала, как невыспавшийся котенок. – почему у тебя волосы растут на лице? У индунов нет, а у тебя есть.
- Потому что я не индун, я человек. – улыбнулся он, широко шагая по тропинке.
- Я тоже, но у меня же нет ничего. – похлопала Ават себя по шекам и заявила. – Ты похож на ежика.
- Графский ежик. – развеселился он. – ну просто замечательно.
- Мы едем домой? – она нерешительно посмотрела на него, - я увижу маму?
Он только сильнее прижал ее к себе от этих слов:
- И бабушку. И дедушку. – он тепло улыбнулся девочке. – Мы так долго тебя искали.
На обратном пути им не встретилась ни единая душа, но Гармон словно чувствовал, как сотня глаз пристально за ним следит. И будто в ответ на его мысли Ават повернулась и помахала обееми ладошками сразу кому–то за его спиной. Гармон автоматически развернулся, но никого не заметил, только деревья шуть шелестели на ветру.
- С кем ты прощаешься?
- С моими друзьями. Что ты , их не видишь? Вот же они все, они желают нам счастливого пути.
Воин повертел головой, но все так же ничего не увидел. Нахмурив брови, он продолжил спуск по тропинке и, наконец, они оказались в том месте, где паслись оставленные лошади. Рек тут же поднялся на встречу, впрочем, и тут же склонился в приветствии при виде молодой королевы.
- Ваше величество...
- Вы можете встать, - подсказал Гармон на ушко дочери, которая с недоуменным видом смотрела на коленопрклоненного хамелеона.
- Вы можете встать. – в точности повторила она надменно-холодную придворную интонацию родителя и удивилась, - а почему вы так разговариваете? Индуны кланяются только когда моляться и когда идут к старейшинам.
Рек весело посмотрел на друга, а тот только махнул рукой:
- Потому что ты в своем роде тоже как они. Не по возрасту, но по роду. Ты – особа королевской крови, королева. – попытался обьяснить он, но быстро смешался,- Наверное, лучше всего тебе это обьяснит твоя бабка. Это очень долгая история, а сейчас нам надо собираться.
Ават пришлось удовольствоваться таким ответом, пока воины собирали небольшую, но все же поклажу и седлали коней.
- А мы что поедем ночью? – спросила она и обрадовалась, - А у индунов ночью не спят только старейшины. Меня всегда укладывали, когда звезды выходят, а я уже большая, я могу теперь не спать ночью. А еще я умею ездить на лошади.
- Сейчас тебе это пригодиться, - усмехнулся ее отец и вскочил в седло одним движением.
Рек аккуратно взял девочку на руки и подал драгоценную ношу другу.
- А как тебя зовут? – поинтересовалась она, вися в воздухе.
- Его зовут Реквием, - ответил Гармон за него, - а теперь мы немного помолчим, потому что нужно быть осторожными, здесь есть плохие люди и дикие звери.
Это заявление никакого впечатления на нее не произвело, но все же притихнув, она потянула отца за воротник рубашки и прошептала:
- А индуны ездят совсем без ничего...
Тот закатил глаза к небу, мотнул головой Реку и пустил коня рысью. Хамелеон тот час же последовал за ним.