Через коридор пробежала парочка ребят в вечерних костюмах. Одному явно перевалило за тридцать, он был высокий и худощавый, и даже когда он улыбался, оставался немного печальным, второй наоборот был намного ниже со смеющимися умными глазами.

  - Привет фотографам. - махнула сигаретой Наташа.

  - А у вас вечеринка? - коротышка сунул нос к ним и тут же щелкнул затвор камеры. - посвящаете новенькую в шоппи?

  Алина привстала на кровати, насколько позволял второй этаж, и тут же плюхнулась обратно.

  - Привет.

  - Я Иван. - он сделал ударение на первом слоге, а не на втором, что явно свидетельствовало о его иностранном происхождении, несмотря на такое русское имя.

  - Алина.

  - Роберт. - поздоровался и второй, быстро оглядев комнату, так словно кого-то искал, но не нашел. - Ну спокойной ночи, девочки.

  - Вот и меня уже к женскому полу приписали. - его полностью бритая голова сверкнула в свете лампы, а грустный тон только заставил девчонок рассмеяться. - А что это вы не переодеваетесь?

  - Кто как. - Эстель начесывала волосы и у Алины завертелись неприятные мысли о собственном внешнем виде, так как она уже полгода не трогала ни тушь, ни пудру, а из одежды для сегодняшнего вечера она выбрала простую зеленую майку и дырявые джинсы.

  Но последние произнесенные слова заботили ее немного более, чем то, что о ней могли подумать какие-то неизвестные греки. Она легонько потолкала плечом сонную Томку:

  - Так что там завтра то?

  Та как раз собиралась зевнуть, но прикрыв рот рукой, все же собралась с силами:

  - А то, что завтра вставать в восемь утра, и мы работаем целый день. Си- дей - это значит день в море, то есть магазин открыт целый день.

  - И до скольки мы работаем?

   - До часу ночи, как обычно. Хотя, что я говорю! До двух ночи теперь, когда эта тут - она встала. - Нат, пошли по койкам, а то меня совсем зарубает.

   Та как раз завершала свою гневную тираду по поводу бесцельно потраченного вечера и поднялась, с кряхтением расправляя затекшие ноги. Иван уже стоял в коридоре, преждевременно потушив сигарету:

  - Спокойной ночи.

  - И представляешь, и даже дринка тебе нет нельзя после рабочего дня! Крю-бар же в два закрывают!

  Тома потянула ее за рукав, у нее глаза закрывались прямо на ходу.

  - Завтра выпьешь, завтра формула найт. - и они зашагали по короткому желтому коридору в соседний, где находились их каюты.

  Когда девчонки скрылись за поворотом, а Иван у себя, оказалось, что он живет прямо напротив, Алина уже в третий раз спросила:

  - Мне кто-нибудь скажет, в конце концов, что это за формула ночная то?

  - Слушай, да ничего особенного. Потом объясню. Мы пришли.

  Девушка даже не успела выказать свое возмущение, как они оказались в полутемной и слегка задымленной комнате, явно превышавшей их собственное жилье по размерам. Она как-то не успела настроиться на еще одни новые знакомства и вечеринку в целом, поэтому как уже случалось не раз в последние дни, приходилось реагировать по обстановке.

  На задней стене комнаты, а точнее каюты, зеленые в полоску занавески прикрывали самый настоящий круглый иллюминатор. Восторгу Алины не было предела, казалось бы, удивляться этому было равносильно изумлению при виде кровати в спальне, но для нее это стало чуть ли не первым повседневным подтверждением реальной жизни на корабле. С другой стороны ее тоже можно было понять - Сенчюри был настолько большим, что поневоле люди забывали, что находятся не на земле. За стеклом плескалась вода, и она, подавив импульсивное желание броситься к окну, быстро огляделась вокруг.

  Под иллюминатором располагалась огромная двух, а то и трехспальная кровать, на которой сидел молодой симпатичный, но ничем не примечательный брюнет, и куда тут же плюхнулась Эстель. У входа стоял платяной шкаф-купе, в углу стол с полками над ним, довершали картину огромное зеркало и телевизор, ничего особенного, если не считать, что в их с Эстель каюте ничего бы из этого не поместилось. На стене висела маленькая иконка, а тумбочка у кровати была заставлена таким количеством спиртного, что у Алины расширились глаза.

   - Мне казалось, что алкоголь в каютах запрещен. - такой была ее первая фраза в гостях, за которой последовал общий дружный смех.

  - А кто сказал, что это алкоголь? - парень, который сидел на стуле, со смешком протянул ей высокую металлическую кружку термос, - если хочешь, налей сюда и будет кофе.

  Для девушки стало ясно, что некоторые правила для некоторых людей на борту были не столь строгими, и ей вдруг стало весело:

  - Ну, налейте мне вашего кофе, так быть.

  Она с любопытством присмотрелась к сидящему, пока тот полез в холодильник, встроенный в высокую тумбу. С греками ей еще не приходилось сталкиваться по жизни. Он явно был небольшого роста, маленькие волосатые руки с большими кулаками, широкие плечи, аккуратно постриженные волосы и недельная щетина. Но самым удивительным были глаза, обведенные темными кругами, явно полученными от недосыпа, два огромных светло-серых волка жили у него на лице.

  - Меня зовут Адонис кстати, - и волки, жадно раскрыв свои пасти, уставились на новоприбывшую. В нем было что-то притягательно дикарское, очень близкое к животному, естественное и стремительное, как струи тропического ливня, от которых не хочется укрываться, и все же от его беззастенчивого раздевающего взгляда девушке стало немного не по себе. - Пиво, виски, баккарди?

  - Виски с колой, если есть. - и спохватилась, - И со льдом. А если есть кола лайт, так вообще прекрасно!

  Алина тем временем уселась на полу, что для нее было уже обычным делом, тем более что другого места не было. Хорошие манеры у греков были в присутствии только наполовину, но ее это не смутило.

  - А можно я посмотрю в иллюминатор? - застенчиво попросила она у Адониса.

  Тот только хмыкнул:

  - Первый раз на корабле? - это был не вопрос, а скорее утверждение. - Чего спрашиваешь? Иди, конечно.

  Девушка молча кивнула и полезла на кровать. Эстель кому-то яростно замахала рукой, но Алина не захотела поворачиваться новым гостям, ее внимание полностью поглотила ночная тьма за окном, из-за которого приглушенно шумело море. С другой стороны прочное двойное стекло было покрыто каплями и почти ничего не было видно, кроме белой пены волн идущих от разрезающего водную толщу корабля. И все же это было море - огромная, никому не подвластная стихия, властвующая на многие сотни километров вокруг маленького островка под названием Сенчюри.

  Когда она наконец оторвалась от чарующей темноты океанов, в комнате стояли Марлин и Шон. Подруга Эстель явно не впервые оказывалась тут и чувствовала себя как у себя дома, по-хозяйски кинув в бокал лед из большого ведерка, и залив это все баккарди и содовой. Девушка была одета в пижамные штаны, хотя макияж оставался при ней. Шон смущенно топтался у порога:

  - Вы, ребята, не против, если я присоединюсь к вашей шумной компании?

  Девчонки дружно подхватили его за руки и усадили на кровать, словно не замечая, как переглянулись между собой греки. Алина прочитала у него на спине - Я застенчивый, и с удивлением обнаружила, что все они - Марлен, Шон и Эстель разговаривали на одном языке, и это явно был не английский. Хотя удивляться, в сущности, было нечему, девушка просто забыла, что все трое - выходцы из одной и той же страны. Девушка, наконец-то услышала, как зовут второго грека - Димитрий, пока того представляли Шону. Но ее отвлек вопрос Адониса:

  - Слушай, колы лайт нет, я тебе сделал обычной. Думаю, от одного стакана ты не растолстеешь. У всех женщин бзик на почве сахара.

  - О да! От диабета умирают исключительно женщины. Ты прав. - скорчила Алина забавную гримасу, но стакан все-таки взяла.

  - Что-то ты не похожа на русскую.

  - А ты на грека!

  - Это еще почему?

  Девушка замялась. Ну, не объяснять же в самом деле про выражение 'греческий нос', ведь у молодого человека нос был абсолютно прямой, может быть только ноздри были чересчур широкими, но это становилось заметно только когда он задирал голову, чтобы поднести бокал ко рту.