19 июня Сарычев привел "Черный Орел" в Петропавловскую гавань. Здесь уже находилась "Слава России". Несколько недель экспедиция ждала своего начальника. Но Биллингс не объявлялся.

Галл и Сарычев решили для описи Охотского моря употребить катер "Черный Орел", а "Славу России" под командой Христиана Беринга оставить на Камчатке. 6 августа экспедиция снова вышла в море. Почти три недели штормы трепали небольшое деревянное судно. В конце августа оно находилось так же далеко от мест своих исследований, как и в начале месяца. Приближалась осень, самое опасное время, во время которого не только описывать неизвестные берега, но и плавать было рискованно. Галл и Сарычев, собрав совет офицеров, приняли решение идти в Охотск.

18 сентября катер пришвартовался в устье реки Охоты. Здесь путешественники узнали, что Биллингс благополучно совершил свое сухопутное путешествие по Чукотке и находится в Якутске. В начале февраля 1793 года он прислал приказ передать катер в Охотский порт и следовать в Якутск. 6 августа там собралась вся экспедиция. Вскоре офицеры выехали в Петербург. В апреле 1794 года они возвратились в столицу. На этом и завершилась Северо-восточная экспедиция.

В петербургские будни и праздники Сарычев трудится над своим дневником, который он вел с первого до последнего дня затянувшегося вояжа. Он готовит его к изданию.

Тем временем Биллингс составляет подробный отчет об экспедиции. Отчет переводят с английского на русский язык и… ставят на полку архива Адмиралтейств-коллегии. В морском ведомстве, истратившем многие десятки тысяч на Северо-восточную экспедицию, не находится нескольких сот рублей, чтобы опубликовать результаты этого крупнейшего научного предприятия. Такая же судьба уготована и дневниковым записям Сарычева. Вояж считается секретным, и ни одного слова о нем не должен увидеть свет.

Вряд ли мог предположить Сарычев, что и через два с половиной века его записи не будут напечатаны, что останется в рукописи и сочинение Биллингса.

Но пока Россия прячет свои открытия, в Лондоне выходит книга Мартина Сауера, который на протяжении всего путешествия состоял секретарем Биллингса. История повторяется. Ведь карты великих открытий Второй Камчатской экспедиции и труды ее ученых тоже появились сначала за границей, а затем уже в России. И притом далеко не все, многие так и остались лежать в рукописях.

Проходит год, другой, третий… После ученых занятий Сарычев возвращается к строевой службе. Плавает по Балтике, затем совершается переход из Архангельска в Кронштадт. Своей чередой идут чины. Девятнадцатое столетие он встречает капитан-командором. С новым веком приходят новые надежды, В жизни флота настает пора оживления. В судьбе Гавриила Андреевича принимает участие адмирал Логин Иванович Голенищев-Кутузов. Он знакомится с его дневником и хлопочет об его издании. Наконец, в 1802 году при активном содействии морского министра адмирала Мордвинова появляется в свет "Путешествие флота капитана Сарычева по северо-восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану в продолжении восьми лет при географической и астрономической морской экспедиции, бывшей под начальством флота капитана Биллингса с 1785 по 1793 год". Но на этом Сарычев не останавливается. Чтобы дать полное представление о деятельности Северо-восточной экспедиции, он на основе разных журналов составляет труд о сухопутном путешествии Биллингса через Чукотский полуостров. В его состав Сарычев включает описание плавания Роберта Галла на катере "Черный Орел" в северную часть Тихого океана и в Берингов пролив, а в приложении добавляет метеорологические наблюдения, выполненные экспедицией в Верхнеколымске, и словарь "Двенадцати наречий народов", с которыми встречались моряки во время своего путешествия. Книга была издана в 1811 году.

Теперь Сарычев считает свой долг выполненным. Наконец ему удалось дать полную картину научных исследований Северо-восточной экспедиции. Ведь в ходе ее была детально исследована река Колыма почти на всем ее протяжении, описаны северные берега России от острова Айон до Колымы и от Берингова пролива до Колючинской губы. Кроме того, по расспросным данным создана первая достоверная карта северного побережья Чукотки, которое раньше изображалось самым гадательным образом. Но и это не все: экспедиция произвела во многих местах Восточной Сибири первые метеорологические наблюдения и описала черты ландшафта от Лены до Охотского моря и от Охотского моря до Северного Ледовитого океана. В число исследованных попали многие участки восточного побережья Азии в Беринговом и Охотском морях и в Беринговом проливе.

Великий русский мореплаватель Иван Федорович Крузенштерн, рассматривая научные итоги Северо-восточной экспедиции, писал: "Все, что сделано полезного в этой экспедиции, принадлежит Сарычеву, толико же искусному, как и трудолюбивому мореходу. Без его неусыпных трудов в астрономическом определении мест, снятии и описании островов, берегов, портов и пр., не приобрела бы, может быть, Россия ни одной карты от начальника сей экспедиции".

Биллингсу, как уже говорилось, не привелось увидеть опубликованным своего описания Северо-восточной экспедиции. Это беда, а не вина смелого путешественника. И жаль, что три рукописных тома его отчета о плавании по Ледовитому морю, Тихому океану и Беринговому проливу, об отважном и трудном сухопутном походе через Чукотку все еще не вышли за стены Центрального государственного архива Военно-Морского Флота.

Не ведая о драматической судьбе трудов Биллингса, современники нередко нападали на него. Сарычев искренне и мужественно защищал своего начальника и дела возглавляемой им Северо-восточной экспедиции.

Впрочем, как бы ни думать о роли Биллингса, бесспорно, что на долю Сарычева приходится немалая часть славных открытий экспедиции. С исключительной точностью и подробностью ему и его сподвижникам удалось нанести на карты Андреяновские острова, почти всю цепь Алеутских, островов Прибылова, острова Уналашка, Кадьяк, Святого Лаврентия и многие другие. Были описаны отдельные районы северо-западного побережья Америки и Курильских островов. Результаты этих исследований Г.А. Сарычев использовал при создании капитального "Атласа северной части Восточного океана", который признан классическим и сохраняет свое научное значение до наших дней.

Сарычев не только собрал интересные сведения о добыче мамонтовой кости на Ляховских островах, но и попытался дать ответ — как могли эти звери обитать в бесплодных и холодных пустынях Арктики, где морозы бывают более сорока градусов? Он не считал основательным предположение, что мамонты попали сюда из более теплых стран "во времена давно бывших походов", и отвергал мнение тех ученых, которые доказывали, что мертвые тела мамонтов были занесены на север Сибири во время всемирного потопа.

"Походы, — писал Сарычев, — не могли быть через столь дальнее расстояние по бесплодным и болотистым местам и через высочайшие горные хребты, где не только слоны и подобные им большие звери проходить не могут, но едва пробираются степные и привычные к перенесению всяких трудностей здешние лошади. Потопом же занести мамонтовых костей невозможно. От Ляховских островов до теплых мест, где водятся подобные мамонтам животные, будет около пяти тысяч верст. Это столь огромное расстояние, что его на корабле при самом отличном ходе и попутном ветре едва ли в тридцать дней можно переплыть. Итак, естественно ли, чтоб мертвые тела хотя б и во время всеобщего потопа могли занесены быть в такую отдаленность? Мне кажется, лучше приписать это великой перемене земного шара, нежели упомянутым причинам; и верить, что в этих местах был некогда теплый климат, сродный натуре этих животных".

Вывод Сарычева о крупных изменениях климата, имевших место в недавнем прошлом, подтверждается современными исследованиями.

Сарычев высказал интересную мысль о зависимости ледовитости арктических морей не столько от теплоты лета, сколько от распределения господствующих ветров, которые способствуют выносу льдов в Северный океан. Не забыл Сарычев в своих трудах и о таинственной "Северной матерой земле" в Ледовитом океане, о которой ему рассказывал капитан Шмалев. В том, что она существует, Сарычев не сомневался. Доказательством служили его собственные гидрологические наблюдения. Своими глазами он убедился, что приливы и отливы в Восточно-Сибирском море отсутствуют. Объяснить это Сарычев мог только тем, что на севере существует обширная суша. Она, по мнению ученого, разделена проливами, через которые течения выносили лед из сибирских морей. Вместе с тем суша гасила прилив. Гавриил Андреевич сохранил веру в ее реальность до последнего вздоха.