Как будто движимый таинственной силой, он, согласно легенде, вскочил с постели и в разгаре ночи, при слабом свете свечей, яростно набросал эскиз своего будущего шедевра. На другой день, тайно от всех, он начал прорисовывать основных участников своего ночного кошмара. Месяцами он работал дома и, как обычно, помногу раз возвращался к картине, чтобы подправить какую-нибудь деталь или придать еще больше выразительности лицу. Эта его манера постоянно, то тут то там, подправлять собственные картины, доходила до того, что когда заказчики слишком близко подходили к портретам, которые он не считал законченными, он предупреждал: «Будьте осторожны, от запаха красок вам может стать дурно».

Примерно через год первый шедевр эротической живописи XVII века был закончен и, обернутый в полотно, лежал в одной из комнат в доме художника, Саскии было велено никому не говорить о картине. Вопреки своим привычкам, Рембрандт на этот раз картины не подписал.

В 1642 году жена Рембрандта, тяжело больная туберкулезом и ослабевшая от почти перманентного состояния беременности, умерла, завещав все свое состояние единственному оставшемуся в живых сыну, Титусу, а право пользования — мужу.

В 1645 году к Рембрандту приехал дон Антонио Руффо, сицилийский дворянин, большой почитатель таланта художника и важный заказчик. То ли из-за неумеренных возлияний, то ли из-за желания показать заказчику что-то необычное, то ли просто не сдержавшись, Рембрандт показал ему «Совокупление», как он называл это полотно. Благородный сицилиец, в жилах которого текла горячая кровь и который, как истинный сицилиец, понимал толк в женщинах и в любви, просто чуть с ума не сошел при виде этого шедевра. Он не мог от него оторваться, потрясенный реалистичностью и многообразием чувств на полотне. Здесь, в этой картине было все: желание, непосредственность, томление, вожделение, зависть и ревность тайком наблюдавших за двумя обнаженными фигурами, блики света, неожиданно подчеркивающие позы и высвечивающие чувства… Луч света, упавший на картину из круглого окошечка под крышей комнаты, упал на член юноши и отразился в лице девушки, любующейся его мужской силой с какой-то иронической истомой.

Дон Антонио был буквально ослеплен красотой картины и, хотя обещал больше не вспоминать и не говорить о ней, почти немедленно начал преследовать Рембрандта просьбами о продаже. Месяца не проходило, чтобы художник не получал письма с одной и той же неизменной просьбой. К тому времени у художника начались неприятности с правосудием из-за некой Герты Диркс, которая возбудила против него дело о нарушении обещания жениться. Художник продолжал автоматически уничтожать все эти послания благородного сицилийца. Эта предосторожность оказалась небесполезной, так как в 1654 году церковный суд обвинил его и Хендрикье Стоффело во внебрачном сожительстве. Вопреки утверждениям о баснословных суммах, которые он получал за свои картины, знаменитый художник постоянно нуждался, так как задолжал за дом, который купил еще в 1639 году и оплатил лишь наполовину, страдал из-за экономического кризиса, охватившего страну, и из-за своих капризов он был одним из самых оригинальных и взбалмошных коллекционеров произведений искусства.

В 1656 году Рембрандт решил уступить просьбам дона Антонио Руффо и, под давлением кредиторов, за огромную сумму продал ему «Совокупление», взяв с него слово чести, что ни это, ни другие ранее купленные полотна анонимного автора, приобретенные как картины Рембрандта, на Сицилии выставляться не будут. Сияющий от радости сицилиец безоговорочно принял все условия и немедленно «сослал» картину в один из отдаленных залов своего дворца в Катании, чтобы иметь возможность в одиночестве спокойно наслаждаться легким лукавством и иронией в выражении лица девушки, победоносным взглядом юноши, эротической стихией, исходящей от этих обнаженных тел, подчеркнутой умелой игрой светотеней.

После одиннадцати лет почти бесплодных ожиданий, наконец-то увенчавшихся успехом, упоенный радостью победы, он отправил Рембрандту письмо следующего содержания:

«Катания, 10 апреля 1657 г.

Глубокоуважаемый маэстро,

Если Бог даст мне прожить подольше и пережить Мафусаила, никогда не забыть мне того уважения, что было выказано Вами, когда соизволили Вы уступить таинственную, я даже сказал бы, любовную, картину, что называется «Совокупление», продать которую Вы отказывались целых одиннадцать лет, несмотря на весьма лестные мои предложения и настойчивость.

Как и Вы, глубокоуважаемый маэстро, я поместил картину в таком месте, чтобы иметь наслаждение любоваться ею в полном одиночестве и тишине.

Дорогой маэстро, от Вашего шедевра исходит необъяснимый магнетизм, принуждающий меня смотреть на этих юных существ безотрывно и неустанно, как бы в ожидании, что вскорости произойдет, что должно, поскольку все это просматривается, чувствуется и отражается с поразительной ясностью в Вашем шедевре. И вот так сижу я, отчаиваясь и негодуя, и чувствуя, что исходящий из картины призыв действовать превращается как бы в насмешку, так и не меняясь.

Смутное ощущение того, что вот-вот должно произойти, было увековечено за столь преходящий момент и так совершенно, что когда мне удается оторвать взгляд от этой картины, какая-то смутная тоска овладевает мной, какое-то колдовство зовет меня к любви и в то же время таинственная сила, исходящая от картины, отвращает меня от нее.

Благодарю, благодарю, благодарю.

Дон Антонио Руффо.»

Это было единственное письмо, которое художник не уничтожил. Сицилиец сдержал слово и оставил картину своим наследникам, не слишком заботясь о том, чтобы они узнали имя автора. На протяжении фривольного XVIII века несколько поколений имели возможность восхищаться этой картиной на приемах у Руффо. В романтический XIX век, более склонный ко вздохам, чахотке и несчастной любви, нежели к здоровым радостям страсти, этот шедевр Рембрандта впал в забвение из-за эротического и «народного» сюжета.

В начале XX века, а именно в 1928 году, известный торговец произведениями искусства лорд Джозеф Дьювин приобрел эту картину за пятьсот долларов у одного из потомков дона Антонио Руффо и перепродал ее в качестве картины, приписываемой Рембрандту, американскому коллекционеру Альфреду Эриксону за семьсот пятьдесят долларов. В 1933 году Дьювин перекупил картину и потом перепродал ее все тому же клиенту в 1936 году. В 1961 году все собрание Альфреда Эриксона разошлось на нью-йоркском аукционе Парк Бенит Гэлери. Здесь же, через посредника, картина «Совокупление» была приобретена Франческо Рубирозой, который в то время еще работал под началом Самуэля.

На этом аукционе картина не получила достаточно высокой цены. Дело в том, что сначала Беренсон, а затем и Лонги, известные искусствоведы, постоянно спорили насчет атрибуции: могла ли картина быть оригинальным, но нетипичным произведением Рембрандта? Как и многим другим критикам, им не хватило мужества занять четкую и решительную позицию в этом споре, хотя не вызывающий сомнений стиль Великого Мастера чувствовался в этой картине в гораздо большей степени, чем во многих других. Совершенно не свойственный XVII веку сюжет сбивал их с толку и мешал беспристрастности их суждений.

В 1963 году крупный ученый искусствовед Федерико Дзери почти случайно обнаружил восторженное письмо дона Антонио Руффо, написанное в 1657 году и безоговорочно подтверждавшее авторство великого голландца. Вот так «Совокупление», теперь уже с солидной родословной, вошло в туринское собрание картин Рубирозы. Здесь картина находилась вплоть до 19 декабря 1988 года, до трагической ночи, когда была уничтожена вся семья антиквара, а картина таинственным образом исчезла.

Из рапорта об убийстве Игнацио Граделлини:

«В 10 час. 12 мин. на внешней автостоянке туринского аэропорта в багажнике «Мерседеса» с веронским номером был обнаружен труп Игнацио Граделлини, известного полиции и Интерполу по участию в контрабанде и похищении произведений искусства.