Хотя, что такое одиночество? Это состояние души, когда ты понимаешь, что мир вокруг живет своей жизнью, а твое сердце заперто на сотни самых прочных замков. Когда хочется сказать в пустоту: Давай поговорим. Когда сердце замирает от внутренней тревоги, интересно а там, в другом мире я так и останусь одинокой. Это мой крест. Жить в мире наполненном прекрасных эмоций, и так и не суметь прочувствовать всю красоту его совершенства.

Одна. Снова одна. То от чего бежала, неотступно следовало за мной по пятам. Душевное одиночество, оно словно червь пожирает изнутри все мое сознание не оставляя шансов на спасение. Ну как можно стремиться к вечной жизни, когда жизнь сама поворачивается к тебе спиной.

Скажем добро пожаловать еще одному одинокому вечеру в чужой и незнакомой для меня стране.

Я улыбнулась. Скоро я привыкну скрывать свои истинные эмоции за фальшивой улыбкой. Скоро я заставлю навсегда замолчать мое глупое сердце.

Позже я позвонила маме. Убедилась что с ней все в порядке, и сказала: «Люблю тебя мам». Не знаю, плакала ли она, когда мы закончили разговор, наверное - да. Нет ничего для родителей страшнее – быть вдали от своего ребенка, но еще хуже, когда ты осознаешь, что может быть последние дни которые вы могли провести вместе, ты довольствуешься лишь короткими телефонными разговорами.

Выходя из номера, я встретила Алессандро. Увидев меня, он широко улыбнулся и вежливо поздоровался.

«Теперь он будет доказывать мне, что итальянцы галантные и воспитанные люди», - про себя подумала я.

Но от его улыбки мне вдруг стало легче. Настроение пошло на подъем, и сама не понимая, что творю, я поинтересовалась.

- Какие у вас планы на вечер?

Он удивленно изогнул бровь. Он делал это так забавно, что я не удержалась от улыбки.

- Я так предполагаю что этот вечер я просто обязан посвятить вам. – это не был вопрос, скорее он подтверждал мои тайные желания, давая согласия на свое участие в моих планах.

Мне стало легче. Хотя я даже не знала этого человека, и может быть при более близком знакомстве он окажется не таким уже обаятельным, как может показаться на первый взгляд. Но мне было все равно. Это была моя попытка бежать от одиночества. Больше всего на свете я боялась именно одиночества. Одиночества душевного.

Договорившись встретиться в определенное время у главного входа, мы разошлись в разные стороны.

И конечно же я не удержалась и обернулась. Он смотрел на меня. Смотрел взглядом таким проникновенным, что сердце мое затрепетало. Я попыталась взять себя в руки и улыбнулась, как ни в чем не бывало. Я сделала шаг вперед и неожиданно наткнулась на неизвестно откуда взявшийся в стене выступ, выругалась и снова посмотрела на Алессандро. Он ответил мне легким кивком головы, делая вид что не заметил моей неловкости и послал воздушный поцелуй. Затем развернулся и направился к своему номеру.

Я окончательно попала под его очарование. Я буквально таяла под его взглядом. Вот так незнакомый человек умудрился затронуть самые потаенные струны моей души. Просто одним взглядом ему удалось проникнуть туда, куда я прежде никого не пускала.

Я пыталась вспомнить, почему раньше, выезжая в отпуск на побережье, я никогда даже не смотрела на мужчин. Может это нынешнее мое состояние близкое к отчаянию заставило обратить внимание на совершенно незнакомого мужчину. Притянуло меня на грань этой авантюры. Я волновалась едва его взгляд останавливался на мне.

Честно признаюсь, это состояние невесомости пугало меня, страшило, своей неизвестностью. Я не хотела заглядывать слишком далеко, но желание вновь увидеть моего итальянца было сильнее голоса разума. Я забыла обо всем. Забыла о болезни, забыла о семье, забыла о работе, мне казалось, что только сейчас начала я жить. В этом маленьком мире моих фантазий, с человеком которого я даже не знала.

Мои друзья ждали меня внизу. Когда я спустилась, Юн по хозяйски взял Машу за руку и бодрым голосом воскликнул:

- Ну что леди, позвольте вас познакомить с моим городом.

Все дальнейшее не могу описать, так как мысли мои во время этой экскурсии отсутствовали где-то далеко. Я без интереса смотрела по сторонам, когда мы проходили по площади (названия я ее сейчас даже не смогу воспроизвести, моя память вообще обладает уникальными способностями, я могу запомнить самые сложные вещи, но только если они вызывают во мне интерес. В тот момент интерес во мне вызвал Алессандро, а никак не китайская площадь, с ее сложным и непонятным названием.)

После мы прогулялись до храма, где мне просто пришлось быстро зарисовать особенно интересные для меня мотивы, но и то только для того чтобы в будущем вспомнить – я была здесь.

Маша фотографировала не переставая. Я только и слышала:

- Встань туда. А теперь подними руку так. Склони голову набок.

Захотелось забрать у нее фотоаппарат и передохнуть.

Помню только что заинтересовало меня только одно место – запретный город. Я даже замерла когда услышала истинное название этого великолепного комплекса.

Мы остановились у Врат Небесного Спокойствия, и мне показалось что душа моя начинает успокаиваться, обретая долгожданный покой. Все-таки великой силой обладает наше сознание. Я представила себе что передо мной ворота рая, и, сделав шаг вперед, я немедленно вознесусь к небесам, к небесам благословенным, к небесам которые принесут мне желанное успокоение.

Если верить тому, что рассказал Юнлэ, судьба этого сооружения сходна с моей. Его пытались уничтожить, как люди, так и силы природы, но вопреки всему оно продолжало возвышаться над миром, как бы говоря своим величием – любые сложности можно преодолеть.

Так и моя жизнь. Она растоптана, разрушена, почти опустошена, но судьба дает мне шанс в последний раз насладиться таинством окружающего мира, словно дарит мне последний глоток свежего воздуха.

Видимо я замерла на длительное время, так как Маша подошла ко мне со спины, положила руку на плечо и осторожно спросила:

- Ты в порядке?

- Да.

- Идем. Нам еще много нужно успеть, а мы застряли в самом начале пути.

В самом начале пути. Теперь мне главное не останавливаться, не застревать в начале пути. Только вперед и вперед. И я пошла за Машей.

Сам дворец бывших императоров не произвел на меня особенного впечатления. Те же эмоции я испытывала гуляя по Эрмитажу – трепет перед исчезнувшими поколениями правителей, и будничное восхищение зодчеством древних мастеров. Особого восторга не было.

Конечно важно помнить, что много лет назад по этим дворам ходили принцы и принцессы. В залах танцевали прекрасные наложницы. У входа в императорский покой стояли самые отважные и бесстрашные воины. Но все это било лишь частью истории, истории ушедшей и канувшей в века бесконечного забвения.

Сегодня я стою у входа в главный дворец, такая же растерянная как воспоминания о его былом величии.

Много тайн и секретов хранили в себе эти стены, но по сравнению с моими нынешними переживаниями, эти тайны казались мне банальными и пустыми.

На входе нам выдали наушники, чтобы мы могли прослушать краткий экскурс по исследуемым местам. Приятный мужской голос на английском языке зачитывал стандартные предложения, повествуя о делах давно минувших лет.

Несколько часов нам понадобилось на то, чтобы обойти дворцовый комплекс. Может быть когда-нибудь я соберусь написать свои ощущения от увиденного, если успею, но не сейчас.

После музея мы отправились по магазинам.

Если честно, больше всего на свете не люблю ходить по магазинам, не люблю долгие примерки, часовые пересмотры всего, что может подойти, что может понравиться. По мне было бы лучше так – приходишь в магазин, берешь первое попавшееся платье, убеждаешься, что сидит оно на тебе идеально, расплачиваешься и бежишь домой.

Но в жизни все гораздо сложнее, особенно если учесть мой индивидуальный взгляд на моду и собственное видение своего образа, подобрать что-либо приличное обычно становится практически невыполнимой задачей.