— Не ходи-и… Не надо-о…

Кольку аж передернуло, он опять оглянулся и ничего не увидел. Лишь искусственный листок на старом венке, прислоненном к памятнику, казалось, шевелился.

У третьей могилы, солдатской пирамидки, обнесенной серебристой металлической изгородью, прошелестело совсем отчетливо и более твердым голосом:

— Не ходи-и! Не то делаешь! Не то-о!

Колька понял: это покойники из могил пытаются ему помешать! И ускорил шаг, стараясь не слушать то, что неслось к нему со всех сторон:

— Не ходи-и… Не надо-о… Пропаде-ешь!

Теперь к нему обращались десятки, а может быть, сотни голосов одновременно. Назойливо, хотя и тихо. Кольку опять начала бить дрожь, почти как позавчера. Ему стало казаться, что некоторые памятники и кресты не то тряся, не то шевелятся… А что если сейчас могилы начнут раскрываться и из них начнут выползать мертвецы и скелеты? Ухватят костлявыми пальцами за ноги и утащат в могилу!

Колька зажал уши, чтоб не слышать покойницких нашептываний и бегом проскочил к кустам, а затем продрался сквозь них к безымянной могиле, в бугорке которой зияли две ямы: большая, которую он оставил позавчера, выкапывая череп, и маленькая, но глубокая, откуда он вчера выдергивал крест.

Именно из этой ямки ровно в полночь должен был ударить фонтан волшебной воды.

В этот момент круглая луна наконец-то полностью вышла из-за облаков. При мертвенно-серебристом лунном свете Колька глянул на часы: 23.55! Стало быть, все начнется через пять минут. Надо подготовить банку, то есть снять с нее полиэтиленовую крышку…

Крышку Колька снимал довольно долго — две минуты, наверно. Во-первых, потому что от ночной прохлады крышка немного сжалась и крепко пристала к банке, а во-вторых, руки тряслись.

Но и тогда, когда крышку удалось снять, дрожь в руках не унялась. Потому что многоголосый шепот покойников все усиливался и усиливался: возможно, к этому назойливому хору присоединялись все новые и новые мертвецы. А затем стало еще страшнее…

Сквозь купу кустов, окружавших могилу, со всех сторон стали маячить какие-то белесые световые пятна. Сперва бесформенные, будто облачка пара, потом вытянутые сверху вниз, наконец, похожие на очертания человеческих фигур в долгополых рубахах с капюшонами на головах, как бы плавающие в воздухе между могильными крестами… Призраки! Привидения! Со всех сторон! Сотни! Тысячи!

Кольку прошиб холодный пот, и у него появилось сильнейшее желание бросить свою банку и бегом рвануть домой. Но страх перед возмездием со стороны Великих Духов удержал его на месте.

Впрочем, насколько хватило бы этого самого страха — неизвестно. Страх перед толпами привидений, кольцом окруживших безымянную могилу и светившихся все ярче, кажется, начинал пересиливать страх перед Духами. Но вот на Колькиных часиках появились четыре нуля. Полночь!

Ша-ра-рах! Хотя до того никакого приближения грозы не ощущалось и молния не сверкала, громовой удар расколол мертвую тишину. Все привидения мигом исчезли, назойливый шепот покойников умолк, а из ямы, оставшейся на месте выкопанного Колькой креста, ударил полуметровый фонтан странной, искрящейся радужными красками воды. Той самой, волшебной! Колька рванулся к нему со своей банкой и… в ужасе остановился.

Зловещее шипение послышалось из большой ямы. Оттуда, из недр могилы, высунулась треугольная голова огромной змеи, размером не то с удава, не то даже с анаконду, а затем стало вытягиваться наверх отвратительное, пятнистое, тускло блестящее тело.

Неизвестно, чего больше боялся Колька: то ли того, что эта змеюка его задушит, как это делают настоящие удавы, то ли того, что она его укусит, ведь из приоткрывшейся пасти торчали два огромных острых клыка — почти таких же, как на Митькином рисунке, изображавшем Жуть Подводную! Впрочем, этот испуг продлился лишь несколько секунд. Колька вовремя вспомнил, как он ежа в футбольный мяч превратил. «Ах ты живая, гадина? Так будешь мертвой!» — Колька с восторгом увидел сперва зеленое свечение, потом оранжевое, а затем большущую, замысловато изогнутую корягу, в которую превратилась эта тварь ползучая. Спасибо вам, Великие Духи! Если бы не вы…

Колька поспешно подставил банку под фонтан. И сразу же на стекле посудины возникла ярко-светящаяся тоненькая полоска — отметка, до которой следовало наполнить банку, чтоб в ней оказалось ровно пол-литра. Минуты не прошло, как банка наполнилась до краев, намного перекрыв отметку. Колька торопливо закрыл банку полиэтиленовой крышкой, и, пока он это делал, фонтан иссяк. Если бы он испугался змеюки и задержался всего на минуту — ему бы нипочем не успеть. Теперь лишь бы донести банку на остров!

Обеими руками прижав к себе драгоценную емкость с радужно-светящейся водой, бывший Свирепый Вепрь поспешил в укромное место, где было спрятано каноэ.

Вообще-то после громового удара, которым сопровождалось появление фонтана, Колька ожидал начала грозы с ветром и ливнем и морально подготовился к тому, что ему придется повторить свой позавчерашний подвиг. Однако, пока он бежал вдоль кустов к озеру, облака успели рассеяться, на небе замерцали звезды и четко обрисовалась яркая и серебристая полная луна. И тусклые огоньки села стали видны. А когда, добравшись до каноэ, Колька стал грести к острову, поставив банку на дно лодки, то озеро казалось гладким зеркалом — ни рябинки на поверхности.

Плыл он по старому «индейскому» маршруту, то есть прячась в камышах — вдруг кто-нибудь случайно увидит! — и свернул к бухточке только тогда, когда оказался там, где остров полностью прикрывал его от любопытных взглядов.

Он уже метров пятьдесят проплыл в сторону острова, когда произошло то, о чем он в последние сутки мало думал.

Сперва на гладкую, как стекло поверхность озера откуда-то из глубины поднялся огромный пузырь воздуха — пуф-ф-ф! Затем на том же месте вспучилась вода — почти так же, как она вспучивается при подводном взрыве глубинной бомбы (Колька такую картину видел в одном старинном фильме про войну). И наконец, в считанные секунды, меньше чем в двадцати метрах от Кольки появилось то, о чем рассказывал дедушка Василий, — Жуть Подводная!

Да уж, это была Жуть так Жуть!

Из-под воды высунулась чудовищных размеров голова размером с автомобиль «Жигули» — как минимум! И голова эта была действительно не похожа ни на рыбью, ни на лягушачью, ни на змеиную, хотя при желании можно было найти сходство и с тем, и с другим, и с третьим. Рога, клыки, бородавки, светящиеся зеленые глаза величиной с противотуманные фары — все это очень точно соответствовало тому рисунку, который Митька сделал по рассказу своей бабушки. Но, само собой, наяву выглядело куда страшнее. Тем более что Жуть и Митькиной бабушке, и Колькиному дедушке только ненадолго показывалась и тут же исчезала. А вот с Колькой чудище, по-видимому, собиралось познакомиться поближе. Позади головы из воды стало дугой подниматься огромное туловище толщиной в новые стеклянные переходы, устроенные над Московской кольцевой автодорогой.

Колька понял: сейчас чудище оттянет голову назад, будто вопросительный знак, а затем как рванется вперед и в один присест проглотит и его, и каноэ, и банку с волшебной водой! Решение ему тут же пришло в голову: надо поступить так же, как со змеюкой на кладбище! Легко сказать, так же! Та змеюка по сравнению с Жутью казалась маленьким червячком чуть побольше мотыля, которым рыбок кормят. А рогатая голова Жути уже действительно оттягивалась назад… Что ей эти двадцать метров — так, тьфу! Еще пять секунд, может, десять… Эх, была не была!

Что именно пожелал Колька в этот самый момент — сложно сказать. Слишком много всяких мыслей вертелось у него в голове одновременно, но из всего их вороха сложилась одна. Вкратце эта мысль сводилась к тому, что Жуть должна стать мертвой — и все!

Спустя какие-то мгновения уже оттянувшаяся для броска голова Жути вздрогнула, огромные зеленые глазищи на секунду ярко вспыхнули и тут же погасли, будто в них перегорели лампочки. А затем эта голова бессильно плюхнулась в воду, подняв брызги на несколько метров, и из ноздрей чудища с шипением повалил голубоватый пар. Пар этот поднялся вверх, образовав обширное полупрозрачное облачко, но тут же внезапно сжался в белый шар размером с футбольный мяч, который засветился сперва красным, потом оранжевым и, наконец, золотистым цветом, а затем в мгновение ока унесся в небеса. А мертвая туша Жути еще некоторое время извивалась и дергалась на воде, раскачивая каноэ на небольших волнах, пока окончательно не затихла. Это случилось всего через пять минут, но Колька намного дольше не решался плыть дальше, опасаясь, что чудище оживет. И лишь страх перед Духами — ведь до рассвета оставалось всего ничего — заставил его продолжить плавание к бухточке. Еще немного — и вот оно, кострище! Колька аккуратно открыл банку и вылил воду на пепел в том месте, где был зарыт череп. Вылил все, до последней капли, однако ничего необычного не произошло. А Колька, естественно, ждал, что, как и в предыдущие дни, должны явиться Духи и отправить его домой. А горизонт уже светлел, и, если бы Колькины мозги вовремя не вспомнили, что Духи требовали непременно утопить в озере банку из-под волшебной воды, — неизвестно, чем бы все кончилось…