Димкины размышления прервал очередной шелестящий стон:

— Пи-ить…

И теперь он точно исходил из-за бугорка — никаких сомнений быть не могло. Димка еще минутку подумал, набрался духу и решился сбегать к бугорку. Нет, не верилось ему, что такой жалобный голосок мог принадлежать кому-то большому и опасному.

Метров десять Димка пробежал быстро и, перескочив через бугорок, остановился рядом с плоским, продолговатым камешком, его Лосев видел со шкафа. Вообще-то камешек не такой уж и маленький — сантиметров пятнадцать в длину, наверно. По форме напоминает неправильный ромб, но никаких сколов и острых краев не имеет. Впрочем, поначалу подробно рассматривать камень Димка не стал, тем более что булыжник сильно припорошен песком и пылью.

Нет, никакого невидимки тут не обнаружилось. Потому что если б он даже сумел заполоскать Димке мозги, как индийский йог, и заставить его не видеть то, что есть на самом деле, то ноги-то не загипнотизируешь! А Димка и вправо, и влево подвигался и через камень перешагнул — но ни на что невидимое не наступил.

Наверно, он бы спокойно вернулся к шкафу и продолжил бы возиться с замком и ключом, уже не обращая внимания на всякие там непонятные звуки. Но в том-то и дело, что в этот самый момент буквально из-под ног у него донесся очередной стон:

— Пи-ить… Спаси меня!

Димка нагнулся и поглядел под ноги. Ничего, кроме продолговатого камня, глаза не увидели. Однако, присмотревшись повнимательней, он поднял камень с земли, стряхнул с него песок, сдул и обтер пыль…

Оказывается, это не просто камень! Это была маленькая, грубо и примитивно сделанная статуэтка, изображавшая человеческую фигурку. Димка даже вспомнил, что такие же или почти такие же он видел в Историческом музее, в следующем зале после всяких там неандертальцев и питекантропов. Ну, может, и не совсем в следующем, а где-то рядом. И экскурсовод, помнится, рассказывал, что древние люди эти статуэтки считали божками, поклонялись им, приносили им жертвы, мазали их кровью добытых на охоте животных, чтоб и в следующий раз охота приносила удачу. Но если все ритуалы соблюдались, а удачи на охоте не было, то древние люди сердились на своих каменных божков, колотили их палками и даже вовсе разбивали на кусочки.

Когда Димка очистил фигурку от пыли, то оказалось, что на овальной, похожей на яйцо голове можно различить глаза, рот, нос и уши. Правда, все это уже порядком сгладилось и истерлось. И туловище нашлось, и руки, упертые в бока, и ноги, сдвинутые, как по стойке «смирно».

Впрочем, даже теперь, обнаружив этого каменного божка, Димка никак не связывал его с теми звуками, какие только что слышал. Разве камни говорят? Правда, иногда употребляется такое словосочетание, типа «камни рассказывают…», но на самом деле при этом имеют в виду надписи, высеченные на камнях в древние времена. Так что Димка просто заинтересовался занятной вещицей. Нужно забрать ее с собой. Или себе оставить на память, или в музей сдать, для науки.

Но именно в этот момент, когда Лосев рассматривал божка и размышлял, оставить ли его себе или в музей отправить, каменный рот статуэтки едва заметно пошевелился, и Димка, остолбенев от неожиданности, услышал:

— Пи-и-ть! Спаси меня!

Первым желанием Димки было зашвырнуть этот камешек куда подальше и бежать в шкаф, а там зубами и ногтями вскарабкаться на уклон, после чего сломя голову мчаться обратно на чердак, запереть на ключ черный шкаф, завалить его хламом и никогда больше к нему и близко не подходить.

Но Димка не только не зашвырнул, но даже не уронил божка. Потому что уже в следующее мгновение смекнул, что если спасет говорящую статуэтку и сумеет доставить ее на бабушкин чердак, то потом из этого можно мировую сенсацию сделать. Конечно, и сам по себе черный шкаф, через который можно пробраться на другую планету, — уже сенсация. Но говорящий божок — вообще чудо из чудес!

Правда, Димка вовремя вспомнил, что у него никакой воды при себе нет. А кто его знает, дождется ли этот каменный, пока Лосев его к бабушке доставит?

— У меня нет воды, — сказал Димка извиняющимся тоном.

— Мне много не надо. — Каменные губы божка опять пошевелились. — Послюни палец и поднеси к моему рту!

Димка послушался. Он вспомнил, как древние люди мазали рты божков кровью, и, смочив палец слюной, провел им по губам божка, будто заклеивая конверт с письмом.

— Благодарю тебя! — сказал божок, и голос у него явно окреп. — Ты спас меня. Я этого не забуду!

И тут произошло еще одно чудо. На каменном личике божка, там, где какие-то ямочки-щелочки отдаленно напоминали глаза, что-то пошевелилось. А потом эти самые щелочки распахнулись, и Димка увидел красноватые белки, темно-карие радужные оболочки, черные блестящие зрачки… Вполне живые глаза, только маленькие, не больше, чем у куклы Барби. А все вокруг глаз осталось каменным.

— Теперь мне надо много воды! — объявил божок. — Неси меня туда, где я могу напиться вволю!

Димка, держа божка в кулаке, зашагал к шкафу. Сначала не очень быстро, потому что на ходу все еще размышлял о том, как ему преодолеть скользкий уклон. Кроме того, он забеспокоился и насчет того, не заблудится ли он там, в переходе между здешним и бабушкиным шкафами.

Однако, пройдя примерно половину расстояния от бугорка до шкафа, Димка заторопился. Потому что вновь услышал непонятный звук, но уже не тихий шорох-стон-лепет, а басовитый, с каждой секундой нарастающий гул.

Гул шел с неба, немного напоминал самолетный, но разглядеть, что там такое летит, Лосев не мог — мешали солнца. Да и без того ясно, что это могут быть только инопланетяне. То есть вообще-то это Димка для них — инопланетянин, а сами они здешние, местные, хозяева, так сказать. А потому, ежели им удастся Димку сцапать, то они его изучать начнут, разумный он или не совсем. Ну и, конечно, могут догадаться, что он через шкаф к ним на планету пробрался…

Так что Лосев, пока не поздно, быстро проскочил оставшиеся метры и с божком в руках влез в шкаф. Вообще-то он исподволь надеялся, что когда заберется туда, то «горка» внутри шкафа как-нибудь, сама по себе, исчезнет. В такое легко поверить после того, как уже обнаруживал, что в шкафу толщиной в сорок сантиметров целый туннель скрывается или что каменное изваяние говорит и даже пить просит… Но, увы, как видно, «горке» исчезать не положено. И, едва втиснувшись в черную тьму, заполнявшую шкаф, Димка почувствовал под ногами скользкий уклон. Попробовал лезть вверх — и тут же съехал обратно. Ни за стенки, ни за скользкий пол уцепиться не удавалось.

— Нам надо спешить! — заметил божок. — Мне не нравится этот звук!

Димке звук тоже не нравился, но поделать со скользкой «горкой» он ничего не мог.

— Ничего не получается! — проворчал Лосев. — Ноги скользят, и руками не уцепишься! Как на льду!

— А ты песком посыпь, — деловито посоветовал божок.

Надо же! И как только Димка запамятовал про такую простую хитрость! Ведь каждую зиму видел, как бабки-дворничихи посыпают наледи песком. Правда, тут не совсем лед, а что-то другое, лишь похожее на него, но все-таки попытка не пытка…

Димка, недолго думая, переложил божка из правой руки в левую, зачерпнул горсть песка и наугад бросил во тьму, на уклон. Попробовал полезть — да, это помогало, но одной горсти на всю «горку» явно не хватало.

Сказать, что Димке стало страшно, значит, ничего не сказать. Его дрожь от страха била сильнее, чем от холода. Хотя вообще-то он еще не сильно отогрелся на здешних солнышках, прежде чем опять забрался в шкаф и оказался на «ледяной горке», так что холод его действительно пробирал. Но так или иначе, по той или другой причине Лосев несколько секунд только трясся, зажмурив глаза, и ничего предпринимать не пытался. Даже прикрыть дверцы шкафа, например. Что ж делать-то?!

— Сними рубашку, завяжи рукава вокруг ворота, затяни покрепче и набери в рубашку песка, как в мешок! — подсказал божок. — А потом начинай влезать и сыпь песок впереди себя.

Лосев оставил божка на «горке», торопливо вылез из шкафа, стянул рубашку, завязал рукавами ворот, и у него действительно получилось что-то вроде мешка. Потом Димка принялся лихорадочно наполнять рубашку песком. Конечно, получалось не очень ловко, но все-таки несколько килограммов песка в рубашку-мешок поместилось. Хватит ли на этот раз?