Как и ожидалось, на меня однажды бросился их предводитель, краснорожий детина на голову выше ростом. Я блокировал предплечьем его удар правой сверху, перехватил руку, резко дернул на себя, а затем впечатал пятку в его нервный узел между лопатками. Когда красный на миг утратил ориентацию, успел прижаться спиной к его спине, захватил подбородок и рванул голову к себе. Разрыв спинного мозга в шейном отделе смертелен для любого гуманоида, здесь у нас абсолютное равноправие, независимо от биологического вида, пола, возраста, расы и вероисповедания.

Так я стал главарем еще одной группы существ, заняв место вожака по праву сильного. Вместо стычек начались спарринги, которые были весьма полезны моим десантникам.

Нас считают крутыми. Все правильно, только наша крутость основана на умении убивать быстро и эффективно всеми доступными способами, которые обеспечивают штурмбот и боевой скаф. Естественно, все мы натасканы в единоборствах, но больше для физического развития и психической устойчивости: никто всерьез не ожидает, что десантура с криком «кия» будет ладошкой разбивать переборки вражеских кораблей. От общей массы космопехоты нас отделяло лишь то, что десант флагмана готовился не для стандартных операций по высадке-зачистке-эвакуации, а «на всякий случай», который был непредсказуем. Попросту нас готовили ко всему, что может стрястись, исходя из опыта и фантазии инструкторов. Мы бились в вакууме, в атмосфере, в плазме, в жидкости, сдавали норматив по действиям без скафандра при низком давлении, должны были уметь управлять любым транспортным средством, известным человеку и нелюдям, владеть любым оружием от каменного топора до дезингратора, а также чинить его (пробовали чинить дезингратор?) в невесомости и при трех «жэ».

Мы действительно умели очень многое, но далеко не в совершенстве, так как не были специализированы ни на чем. Космические супермены на побегушках.

Получив самую элитную для десанта подготовку, я до Сиенны не участвовал ни в одном боевом столкновении, а в составе обычного десанта не принимал участия тем более. Поэтому рассказы бывалых — высадились и отбили у галактов сто тысяч рабов — не про меня. Да и на Сиенне получилось, попал в бой только потому, что нашу команду решили брать живьем.

Ну хорошо, гуманоида завалю и без бластера. Пит и Жак, моя боевая ячейка, тоже, хотя я все же сильнее. И остальной взвод, кроме командира, также не подарок.

Лейтенанта жаль. Большие папа-мама отправили сынка делать карьеру на флагман, зная, что тамошнюю десантуру в общую бойню не пошлют. А через год планировали выдернуть парня наверх с записью в личном файле о службе в качестве комвзвода спецназа в самом пекле войны. Кто ж знал, что галакты вдарят именно по Сиенне, в стороне от магистрального пути наступления? Теперь сидит он с нами, пролетариями, в одной клетке, а ему было что терять.

Вот если придется махаться с черным, просто не знаю что делать. Я даже понятия не имею, как устроен галакт. Никто не смог захватить хотя бы одну тварь в плен — в критический момент эта черная клякса взрывается, в наследство победителю остается вонючая смесь обычных газов. Масса галакта, видимо, близка к человеческой, но он произвольно меняет форму. Все инструменты, которыми эта мразь орудует, ухватываются тут же отрастающими ручками.

С другой стороны, при всем телесном различии, поведение этих ублюдков из ядра галактики напоминало о нравах диких горных племен, которые жили на моей родине несколько столетий назад: тот же культ силы, войны, агрессии и уничижительное отношение к любым «не своим» индивидуумам.

Вопрос на миллион: как эту суперкляксу помножить на ноль без оружия? Особенно если клякса будет решительно против.

И тут, перебив мои грустные мысли под струей холодной воды, ко мне подкатил робот. Я прервал свое важное дело и побрел за ним.

Когда-то воздушные корабли улетали торжественно. Из широких сопел с ревом вылетало пламя, здоровенные колеса грохотали по бетону, и вознесшаяся ввысь крылатая птица смотрелась гордо.

В наше время отлет так же будничен, как отъезд автобуса в XX веке или кареты в XVIII.

За отлетом грузопассажирской гравиплатформы наблюдали двое.

— Вы точно уверены, господин Заречный, что в данной ситуации было необходимо поступать настолько жестко? Общественное мнение и так не в восторге от проекта, особенно от бюджета строительства. — Начальник комплекса Франк Штрудель скорее рассуждал вслух, нежели спрашивал Михаила. Он уже прекрасно усвоил, что его главный безопасник всегда уверен в своих решениях. Или, по крайней мере, умело это показывает.

— Абсолютно, — ответил тот, привычно любуясь мрачной красотой ночных гор, едва угадываемых на фоне чуть более светлого неба. Мигающие огни улетающего транспорта постепенно смешались со звездными огоньками. — Ситуация наиболее серьезная из всех, что произошли вокруг стройки за время ее существования. Во-первых, к нам впервые проник свальд. Конструкция вживленного в его организм механизма была нам ранее незнакома. Очевидно, что ящерица считала бы свою миссию выполненной, если бы ее просто выпустили наружу за пределы защитного поля. Сканер в одежде — для отвлечения глаз. Спрашивается: какими еще технологиями владеют наши квартиранты и по какой причине утаили их от нас. Второе, — продолжил Михаил. — Эта группа была отвлекающей. Через три часа с того же направления зашел еще один отряд, который мы смогли засечь гораздо позже. Значит, имела место спланированная операция по внедрению на Тибет чего-то непонятного.

— И чем же они объяснили свою настойчивость?

— Ничем. Их никто не допрашивал.

— Почему? Вы же лично работаете с захваченными, — удивился начальник комплекса.

— Этих никто не задерживал. После обнаружения спецоборудования ящерицы у меня не было права рисковать. Неизвестно что им удастся узнать и насколько проницаемо наше защитное поле.

— И что вы сделали?

— Сжег, — кратко отрезал Михаил. Когда дело касалось вынужденного применения насилия, с него тут же слетала тонкая пленка интеллигентности, и на поверхность вылезал волчара, который мог убивать, не терзаясь сомнениями. — Поэтому отправка первой троицы на астероиды просто верх гуманизма.

Герр Штрудель посмотрел на своего сотрудника так, будто увидел его в первый раз. Несмотря на свою сладкую фамилию, он совершенно не был мягкотелым. И внешне выглядел достаточно решительно — подтянутая фигура, худое удлиненное аристократическое лицо, говорящее о длинной веренице арийских предков еще с тех времен, когда в Центральной Европе не установилось мусульманское большинство. Но такое количество смертей за неделю никак не укладывалось в привычные рамки.

— Свальда из первой группы вы также убили?

— И кто его будет жалеть? Обратите внимание, что благодаря его участию в горной экскурсии даже из-за Нгомбо не поднялась шумиха. Так, пару протестов для видимости. А второй группы вообще никто не хватился. Горы, снег, лавины, мало ли что может случиться.

— Почему вы так ненавидите рептилий? Понятно, на бытовом уровне они мерзкие. Но какую опасность они могут представлять для нас? Их всего горстка, у свальдов нет ни планеты, ни ресурсов. Чем они могут угрожать объекту?

— Ситуация непростая, — ответил Михаил, помедлив. Сейчас, когда мгновенная вспышка злости сошла на нет, он снова превратился в заурядного служащего, невысокого ширококостного мужчину с простоватым и незапоминающимся лицом. — Вспомните, какие они дали заверения два века назад, когда просили убежища на Земле. Не только обязались передать нам все научно-технологические знания, которые были у них, но и поклялись, что в галактике больше не осталось ни одной колонии свальдов, только, быть может, разрозненные особи на территории других цивилизаций.

— И в чем же, по-вашему, нас обманули? — Штрудель поплотнее застегнул ворот комбинезона: ночной ветер усиливался не на шутку.

— Главный обман состоял в том, что они рассчитывали влиться в наш мир и постепенно прибрать его к рукам. Да, у пришельцев были выдающиеся технологические рецепты и ноль ресурсов. Дырявая кастрюля, на которой они притянулись к нам, едва не была сбита противометеоритной защитой. Всего около сотни существ, две сотни яиц, и даже сейчас их численность на Земле не превышает трех тысяч. Видите ли, на Шпицбергене им холодно даже под куполами. А тогда, получив кусок суши на планете с пригодной для дыхания атмосферой, ящерицы рыдали от счастья. Кстати, знаете, почему плачут крокодилы, проглотив жертву? Для улучшения пищеварения. Но у ящеров ничего не получилось, люди просто не приняли их, содрали всю информацию с бортового компа из звездолета и оставили практически в изоляции.