— Все записи сделаны одинаковым почерком? То есть писала вахтерша?

— Да. Писала вахтерша.

— И больше никто к вам не приходил?

— Нет. Больше никто к нам не приходил.

— Но этого не может быть!

— Чего — не может быть?

А как же Виола? Как ей это удалось? Неужели она украла журнал и подделала записи? Подделала почерк. Подклеила страницы. Да мало ли найдется объяснений! Но зачем она это сделала? Неужели хочет, чтобы во всем обвинили меня? Да, она этого хочет! Но почему? И наконец — кто она такая?!

— Саша, чего не может быть? — повторил свой вопрос Игорь.

— Ничего. Все в порядке. Они еще беседуют с Леночкой?

— Да. Я взял на всякий случай журнал.

— И дорого тебе это обошлось? — усмехнулась я.

— Какая разница? Я думаю, что после разговора с моей женой они захотят побеседовать со мной. Так что, если мой телефон будет отключен…

— Я поняла. А мне что делать?

— Думай. О том, как ты все это объяснишь.

И брат дал мне отбой. И ничего не оставалось, как вновь открыть дневник и перейти к истории номер восемь».

Так и хочется сказать: под знаком Козла. Но разве я могу быть такой грубой? Я же не Виола! Поэтому скажу иначе. Позволю себе напомнить, что Овен — знак Огня. А означает это, что гореть мне в аду за все мои грехи. Точнее сказать, за грехи Виолы.

Но перед тем как перейти к апрельским событиям, вкратце пробегусь по марту. Как начался месяц, вы уже знаете: моим объяснением с братом. То есть был конец февраля, но солнышко уже так припекало, что запахло самой настоящей весной. Если не делить год по месяцам, то зима наступает тогда, когда она наступает, ну и весна соответственно. А календарь придумали зануды типа Великого Будды. Если во всем мире к власти придут такие же бездельники, как я, ему конец! Вы что-нибудь поняли? Нет? Ну и я тоже. Глупая Пучеглазая Лягушка в своем репертуаре.

Короче, будем считать, что март начался тогда, когда он в действительности начался. Когда закапало с крыш, а солнце стало таким ярким, что некоторым уже понадобились солнцезащитные очки. Мне в частности. Нацепив их на нос, я тут же провозгласила весну. Да здравствует! Аллилуйя Весне, которую, в отличие от всех прочих богов, можно не только увидеть, но и понюхать и потрогать руками! Стоит только растереть на ладони клейкую тополиную почку или подставить лицо теплому дождю, Или… Но не об этом сейчас речь.

После того как Игорь ушел, я еще некоторое время пребывала в беспокойстве. Скажу честно: если бы ко мне тогда пришли из милиции или, пуще того, вызвали бы к следователю, рассказала бы все как на духу.

Но не пришли. И не вызвали. Видимо, никто, кроме Леночки, не знал о нашем свидании с Тумановым. И звонок Виолы к нему на квартиру остался без внимания. Учитывая, что с новогодней вечеринки, где мы познакомились, прошло больше трех недель, а женщин у Туманова хватало… Словом, обошлось. Даже брат не догадался. И в самом деле, мыслимое ли дело, чтобы человек целых три недели мучился, прежде чем позвонить и назначить свидание, договоренность о котором уже была? Иногда мои терзания приносят мне пользу.

Что касается марта, то это все. Но не могу не упомянуть, что в нынешнем году Природа вдруг решила переписать сценарий весны. Сначала было тепло, как в апреле, а потом холодно, как в январе. То есть дернули кусок из середины и вставили в начало, а потом и вовсе пошел пролог.

Но зато в конце марта грянула вспышка такого ослепительного тепла, которое приберегают только под занавес! И на нее прореагировали все без исключения.

Во-первых, женщины, которые распустились на московских улицах, словно цветы на клумбах. Такие яркие, что зарябило в глазах! На любой вкус! Да и мода в нынешнем сезоне давала простор фантазии.

Что же касается мужчин, они поначалу просто-напросто растерялись. А потом расправили плечи и вовсю пошли браконьерствовать по этим цветущим клумбам. Я же почувствовала вспышку по-своему, ибо где-то вдали дало активность и Мое Солнце. Выброс его энергии достиг пещеры, в которой притаилась Глупая Пучеглазая Лягушка. Оцепеневшая в холоде и полумраке, она вдруг встрепенулась и почувствовала биение сердца. Тем более что я ведь дала слово и Леночке и брату.

Виола же сказала:

— Знаешь, а это нам на руку. Каждая женщина легкого поведения мечтает ограничить круг общения одним-единственным мужчиной, который возьмет ее на содержание. Ибо пойти по рукам просто, а вот остановиться потом практически невозможно. Легкие деньги, они и есть легкие деньги.

— Легкие? — удивилась я. Насмотревшись к тому времени на лучшую подругу, я уже поняла, что это показная бравада, не более.

— Хочешь сказать, что те, которые работают с девяти до шести или с восьми до восьми, надрываются гораздо меньше?

— Зато это натуры цельные, не раздираемые противоречиями. Когда я целыми днями сидела за швейной машинкой, мне было гораздо легче. В моральном плане.

— Чушь! — фыркнула Виола. — И вообще: давай о деле. Нам пора пойти на сближение с объектом.

— Как? И где?

— Разве ты забыла? О боулинг-клубе, который посещает твой брат?

— А при чем здесь…

— Игорь же сказал: он с твоим бывшим шефом как-то пересекался. Если ты не выудила из его слов ценную информацию, то это сделала я.

— Ты хочешь сказать, что ямогу пойти в этот боулинг-клуб, рискуя привлечь к себе внимание мужчин, катать там шары, пить коктейли? И вообще?

—  Мытуда пойдем. Вместе. И именно затем, чтобы привлечь к себе внимание мужчин. И пить коктейли. Что касается катания шаров, то это выглядит сексуально. Главное принять нужную позу. Нам надо бы потренироваться.

— Нет! Никогда!

— Ну как знаешь, — пожала плечами Виола.— А я буду. Мне надо заранее знать, что это произведет впечатление.

И она начала репетировать перед зеркалом бросок. Я, конечно, злилась, но поделать с этим ничего не могла. Ведь она права! Если сложится, нам больше не надо будет размениваться по мелочам. Одна крупная ставка, и можно сорвать такой куш, что проблемы решатся разом. Пока же мы пробавлялись случайными заработками. То есть клиенты, конечно, были постоянно, ибо у нас имелась в активе квартира, где можно их принимать. Квартира в этом деле главное, но неприятностей следовало ожидать в любой момент. Для Виолы, конечно, не составляло труда унять распоясавшегося клиента, но речь не об этом. На всякого вольного стрелка найдется сотня вербовщиков регулярной армии, которые не любят конкурентов. Ибо им тоже надо с чего-то жить. Но судьба пока с ними не сталкивала, а слух, которым полнится земля, еще не дошел до тех, кому следовало бы насторожить уши.

— Я их не боюсь, — не раз говорила Виола. — Я готова отстаивать свое право на свободную охоту. Пусть даже мне придется сломать парочку носов.

— Боюсь, сломанными носами дело не ограничится, — осторожно замечала я.

— Ну и что? Хочешь сказать, что их много?

— Регулярные войска есть регулярные войска.

— А у меня есть Большая Маха. И ее маленькая армия.

— Члены клуба в это не полезут.

— А мы посмотрим, — храбрилась Виола.

— Постой-ка… — сообразила вдруг я. — Ведь ты дала деньги не без задней мысли! Ты знала, что рано или поздно тебе понадобится помощь!

— Ну, допустим, — лениво протянула Фиалка.

— Какая же ты…

— Какая есть.

Но обе мы понимали, что до маленькой войны дело лучше не доводить. И пособие, выплаченное Леночкой в начале месяца, пришлось весьма кстати. Я имею в виду март. Второго марта мама передала мне конверт со словами:

— От Леночки. — И взволнованно добавила: — Она просила не заглядывать внутрь, но мне кажется, Саша, что это деньги.

— А если так, то что?

— Как это — что? — еще больше заволновалась мама. — Почему Леночка дает тебе деньги?

— Допустим, взаймы.

— Но почему Леночка, а не Игорь? Ведь он тебе брат!