— Какая же ты… Несговорчивая.

— Да, но в данном случае все решаю я. — То есть, как я считала, Фиалка все, что могла, уже сделала. Теперь ей остается только молчать. — Никак не пойму: почему ты позвонил? Совесть, как я понимаю, тебя не мучает, отношения прекратить ты уже давно хотел. Так почему? Сейчас самое подходящее время.

— А для меня любое время — подходящее. Когда захочу, тогда и прекращу, — с иронией сказал Смеляков. И лениво добавил: — Денег сколько?

— За что?

— За поездку?

— Что у нас получается? Три дня? Три ночи по пятьсот. А день? А мое общество? Думаю, тысячи две долларов.

— Да ты с ума сошла!

— Обратитесь в другую фирму, раз наши услуги показались для вас слишком дорогими. Всего хорошего.

— Постой. А питание, проживание — это не считается?

— Ну, хорошо, — смилостивилась я. — Пятьсот скину. Полторы. Общество Глупой Пучеглазой Лягушки бесплатно.

— Кого?! — опешил он.

— Я себя иногда так называю: Глупая Пучеглазая Лягушка.

— Забавно! Глупая… Ха-ха! Вот почему я никак с тобой не расстанусь! Забавная ты. Но все-таки: отдых — люкс. Это как? Не считается?

— Но и девочка — люкс.

— А скидка постоянному клиенту?

— Ты будешь торговаться или будешь платить?

— Ну хорошо, — тяжело вздохнул он. — Полторы. Ты меня разоришь!

— Ничего. Пятьсот идиотов, находящихся у тебя в подчинении, отработают. В крайнем случае отправишь троих в отпуск без содержания. На месяц.

— С каких пор ты стала разбираться в экономике? — кисло заметил Смеляков.

— С тех самых, как ты меня просветил.

— Заболтался я с тобой. Значит, договорились? На три дня я тебя занимаю. Поедем рано утром. Пятьсот километров для моей машины — пустяк. К обеду будем там. Все. Пока.

— Пока.

Положив трубку, я поймала удивленный взгляд Фиалки:

— Смотри-ка! Ты научилась торговаться!

— Я просто на него зла. И мне очень не хотелось ехать. То есть не хотелось, чтобы мы ехали. Не думала, что он готов выложить полторы тысячи. Это был несерьезный торг.

— Тем не менее ты мной уже торгуешь. И кончилось все серьезно. Не слишком ли?

— Можешь отказаться, — пожала плечами я.

— Нет уж. Я поеду. Иначе вы уедете вдвоем.

— Думаешь, ему нужна Глупая Пучеглазая Лягушка?

— Вот этого я и боюсь больше всего на свете. Что вы меня кинете. И мне ничего не останется, как исчезнуть. Туда, откуда пришла. Вся надежда на Смелякова. На то, что он такой, какой есть. И у тебя нет шансов.

Ого! Она, оказывается, вступила со мной в борьбу! В живых должен остаться только один, так, что ли?

Десятого июня мы стали собираться на Селигер. Денег, благодаря Смелякову, у нас с Фиалкой теперь имелось достаточно, а вскоре должно было стать еще больше. И мы прошлись по магазинам, чтобы обновить гардероб.

Когда Фиалка примеряла открытые маечки и узкие джинсы, я не могла не любоваться ею. Как она была хороша! Тренировки в Школе Скорпиона довели ее тело до совершенства! Неудивительно, что Смеляков не спешит с нами расстаться! Разве Глупая Пучеглазая Лягушка способна выдержать такую конкуренцию? Нет, Фиалка напрасно беспокоится: нам без нее никак не обойтись.

Разглядывая в зеркало ее тело, я, глупая пучеглазая душа, приходила в отчаяние. Но почему? Мы же с Фиалкой одно целое! Мы делим Смелякова, и, если бы я была не нужна, они уехали бы без меня. И все же — в живых должен остаться только один! Или я, или Виола. И мне не хотелось проиграть, честное слово! Я держалась за свой мир и за свою глупую лягушачью душу. И я собиралась на Селигер, чувствуя: что-то случится.

Смеляков не звонил до самого отъезда — наверное, был занят проводами семьи на модный курорт. Зато позвонил Игорь.

— Как ты себя чувствуешь?

— Да все со мной в порядке! — раздраженно ответила я. Забота брата давно уже начала меня угнетать.

— А что ты так кричишь?

— Я не кричу.

— У меня выпадают три выходных дня. Хочешь куда-нибудь съездить?

— Например?

— За границу. Или в Сочи слетать. Отель «Рэдисон». Я могу позвонить и забронировать места.

Как у него все просто! Хочешь слетать за границу? А в Сочи? А на Северный полюс, где специально для тебя растопят на пару дней Северный Ледовитый океан, чтобы можно было загорать и купаться?

— У меня нет загранпаспорта, — сухо сказала Глупая Пучеглазая Лягушка, которая переживала по поводу каждой новой дыры, появившейся в озоновом слое. И еще больше боялась за океан. — А в той гостинице я буду чувствовать себя неловко. Я — бедная девушка. И… — Чуть не добавила: Глупая Пучеглазая Лягушка.

— …вообще, — закончил за меня фразу Великий Будда. — Может, поедем на дачу? Сезон уже начался.

Если я еще не упоминала, куда мой брат вкладывал деньги, то время настало. Да, милые мои, он строил загородный Дом! Он в буквальном смысле слова закапывал доллары в землю, потому что рядом с Домом непременно хотел построить бассейн. А то вы уж было подумали: чего это мой брат, имея процветающую фирму и сумасшедшие доходы, ютится в трехкомнатной квартирке, на каких-то там восьмидесяти квадратных метрах? Нет, мой брат не отличался оригинальностью. Как и все нувориши, он торопливо возводил маленький остров счастья. Пока позиция не атакована, а всего лишь атакуема, надо спешить. Ну и поскольку я уже ранее сформулировала уравнение «счастье есть покой», то сооружение, которое возводилось на сорока сотках земли, в пятидесяти километрах от столицы, вы себе должны приблизительно представить.

Позволю себе маленькое отступление. Что такое остров счастья? Главное — это стена. Глухая. Высотой метра в три. Иначе, какой же это остров? Ров с водой не всем по карману, да и засуха нынче имеет место быть каждое лето. Мой брат не собирался изобретать велосипед, и ров тоже не заказывал. Он просто строил Дом. Вернее, сначала ломал. Любое грандиозное строительство начинается с того, что от прошлого не остается камня на камне. Он купил участок в деревне и снес покосившееся сооружение под зеленой от времени крышей. Потом появился Забор. Потом каменный остов трехэтажного монстра, который напоминал мне Змея Горыныча о трех головах, ибо имел два крыла и мансарду посередине под острой черепичной крышей. Его чрево пока еще пустовало, но вскоре из камина должен был вырваться первый язык пламени, и первая голова, центральная, пустит изо рта первый дымок. Я давно уже с ужасом ждала, когда чудовище оживет. И вот брат радостно сообщил мне:

— Первый этаж уже готов! Можешь пожить там, если хочешь. У тебя же так тесно, Саша, а там простор. И отопление уже подключили.

— А Леночка?

— Она хочет въехать, только когда дом будет готов окончательно, — с сожалением сказал Игорь. — А пока предпочитает не задерживаться там больше чем на два дня.

— Как въехать? Совсем? То есть вы хотите жить за городом?

— Боюсь, не получится. Пробки. Я не могу там жить, дорога сожрет много рабочего времени. А вот Леночка и Вовка могли бы проводить за городом все лето. Я уже нашел женщину, которая будет помогать по хозяйству. Но с Леночкой в последнее время что-то происходит. Она замкнулась в себе, — пожаловался брат. — Вот если бы ты с ней поговорила.

— Я?! И для этого ты приглашаешь меня на дачу? — Ну конечно! Мой брат все делал с дальним прицелом! Он хотел заслать в стан врага лазутчика! Хотя почему жена — это обязательно враг? Ведь четыре года Леночка и Великий Будда прожили душа в душу. Великий Будда прав: что-то случилось. Я хотела бы ему помочь, но… — Игорь, я уезжаю. На все выходные.

— Куда? — напряженно спросил брат.

— На Селигер.

— С ним?

— Да. Со Смеляковым.

— Ты соображаешь, что делаешь?!

— А что ты так кричишь?

— Я не кричу. Но ведь он же поступил с тобой, как сволочь последняя! Он заставил тебя сделать аборт и заставит сделать это еще раз! Пока не искалечит тебя, Саша! Тебе же детей надо рожать! Свою жизнь надо устраивать! Ты хочешь остаться в старости одинокой?

— Почему одинокой? С тобой.