Я отодвинула с лица раненного волосы. Его висок и правую щеку пересекала некрасивая рваная рана. Такие могут появиться от удара кнутом или чем-то похожим на кнут. Я ласково погладила чужака по раненой щеке, а затем запустила в разорванную кожу острые ногти.

— Это ты украл королевский скипетр?

Мужчина застонал от боли и с ненавистью уставился на меня одним карим глазом. Второй просто не открывался из-за слипшихся от крови ресниц.

— Ты, с-с-су…

— Я спросила, это ты украл королевский скипетр? — повторила я, усиливая нажим.

— Кер! — за спиной раздался сдавленный голос брата. — Ты же его изуродуешь!

— Я изуродую, я и вылечу, — по-прежнему негромко сказала я. — Я жду ответа.

— Да, — выдохнул мужчина с такой злобой, что я улыбнулась. Силен, ничего не скажешь!

— Где скипетр?

— У меня его нет.

— Это я и так знаю, — конечно же, наличие у чужака реликвии я проверила в первую очередь. — Где он?

— Я не знаю.

— Лжешь, — безразлично констатировала я и повернулась к брату. — Можешь приказать его повесить, он нам бесполезен.

— Я не знаю, где он сейчас, но я знаю, где он окажется, — толкнулся мне в спину тяжелый шепот. Я обернулась.

— Спасаешь свою шкуру, воришка?

— Конечно. Я, знаешь ли, очень к ней привязался за тридцать лет, — со всей возможной язвительностью ответил чужак.

— Я полагаю, ты требуешь жизнь в обмен на информацию о скипетре? — уточнила я.

— Не только, — с трудом дыша, заявил вор. Из его рта выплеснулась тонкая струйка крови. — В обмен на информацию я поеду с тобой.

— Вот как?

— У меня свои счеты к заказчику похищения, — горько усмехнулся чужак.

— С какой радости я должна с тобой возиться? Тебя сейчас проще добить, чтоб не мучился, чем привести в порядок.

— Ты же хочешь вернуть королевский скипетр?

За спиной тихо завыл брат.

— Завтра последний день турнира, я должен вручать награду победителю. Представляешь, какой позор обрушится на меня, если я заявлюсь без скипетра? Кер, спаси меня!

— Спасу, — коротко пообещала я брату, разглядывая незнакомца. Не нравился он мне, ох, как не нравился!

— Значит так, — решила я наконец. — Я возьму тебя с собой, но если попытаешься обмануть или сбежать — умрешь страшной и мучительной смертью.

Чужак согласно кивнул из последних сил. Я открыла котомку с зельями, вытащила болеутоляющее средство и влила ему в глотку. Тот что-то благодарно булькнул.

— Теперь ты, — я уставилась на Дера. — Найди что-нибудь, по форме напоминающее скипетр и тащи сюда. Сделаю тебе месячный морок, постарайся только это в руки никому не давать. И позови Марка.

Марк — это королевский целитель, живущий непосредственно в замке и уже давно привыкший к побудкам в самое неподходящее время. Несмотря на солидный — семьдесят пять лет — возраст, Марк с такой скоростью носился по замку в поисках прячущихся от него больных, что я только диву давалась. Наверное, пользуется своими какими-нибудь хитрыми микстурами, но, как я ни пыталась выяснить сей факт, стойкий старикан так и не признался.

Брат замотал головой и бросился к двери. Уже схватившись за ручку, он повернулся ко мне и сказал:

— Знаешь… ты сейчас была такая… страшная!

— А я всегда такая с недосыпу, — усмехнулась я и склонилась над раненым.

Воришке здорово повезло, что он вообще остался жив. Помимо раны на лице, в его боку от ребер до паха зияла огромная безобразная дыра, сквозь которую вполне можно было разглядеть некоторые внутренние органы. Удивительно, как он вообще еще дышал. Кроме того, вся его кожа была покрыта мелкими ранками и сильно обожжена. Да, повозиться придется основательно.

Дер притащил в качестве основы под фальшивый скипетр нечто фаллосообразное. Я внимательно оглядела доставленное и, так и не сумев с налету опознать, что же это такое, поинтересовалась у брата:

— Ты где его взял?

— Оторвал, — брякнул Дерион.

— Что? У кого? — я попыталась представить себе процесс, но фантазия начисто отказала. На кровати, задыхаясь и корчась от боли, пытался сдержать смех воришка.

— Ну, у этого, — смутился брат, поняв, что сморозил глупость. — В саду который стоит. Его тебе этот скульптор еще подарил, который голых баб ваяет.

Я медленно покраснела. В самом деле, в прошлом году во дворце объявился малоизвестный скульптор и предложил изваять мою статую в полный рост. Я сперва согласилась — ну кому не польстит, что его хотят запечатлеть для потомков? — но, выяснив условия позирования, послала мерзавца куда подальше. Впечатленный моей проникновенной речью, тот через пару недель прислал мне подарок — статую обнаженного мужчины с огромными гениталиями в очень возбужденном состоянии. И теперь брат не придумал ничего лучше, как оскопить мой подарок!

— Ладно, — мстительно сказала я, представляя себе сладкую картинку, как мое заклинание развеивается в самый неподходящий момент, а брат остается с идиотским видом и мраморным членом в руке.

Я вытащила из-за пояса тонкий длинный кинжал и принялась срезать с раненного остатки одежды.

— Тебя как зовут, воришка? — между делом поинтересовалась я.

Тот помедлил секунду, разглядывая меня из-под полуопущенных ресниц.

— Зови меня Мороком, — наконец неохотно выдавил он.

Мы с братом одновременно присвистнули. Морок считался одним из лучших мастеров-воров нашего королевства. Ему приписывались самые необычные кражи. Один раз Морок похитил бриллиантовую диадему из дома барона Люмба, охраняемого десятком злобных кобелей, тремя магами и полутора сотнями стражников, и при этом никто ничего не заметил, хотя непосредственно возле диадемы всегда находился караул из трех стражников. В другой раз он переоделся восточной танцовщицей и во время танца вытащил из штанов прибалдевшего герцога Рийона, считающегося самым богатым вельможей города, ключ от его сокровищницы, в которой хранился уникальный перстень рода. Естественно, перстень пропал и так и не был найден. И таких дел было не перечесть. Главной причиной, по которой знаменитого вора до сих пор не могли поймать, заключалась в том, что никто не знал, как он точно выглядит, а свидетельские показания отличались столь разительным образом, что, казалось, речь идет о совершенно разных людях.

Да, Морок вполне мог свиснуть скипетр у моего незадачливого братишки. Только сильно сомневаюсь, чтобы после этого он развалился в местных кустах с дыркой в боку, ожидая, пока его поймают.

— Не страшно чужим именем называться? — иронично спросила я, запуская руку в рану на боку и прощупывая, нет ли внутренних повреждений. Воришка со стоном попытался отползти в сторону. — Не дергайся, хуже будет, — тут же предупредила я.

— Не страшно, — кое-как выдавил тот.

Отлично, все органы в порядке, все меньше возни. Я полила рану обеззараживающим зельем и достала из котомки большую иглу и крепкую нить.

— Такую рану сразу залечить невозможно, — пояснила я воришке. — Сейчас я ее зашью, Марк поколдует над тобой, а завтра снова дам обезболивающее зелье. По дороге буду подлечивать, чтоб не отошел в иной мир. К виселице как раз выздоровеешь.

— А лицо вылечишь? — сквозь стиснутые от боли зубы уточнил вор.

— Боишься потерять свою неземную красоту? — осклабилась я.

— Боюсь, что не сумею произвести на тебя должного впечатления, — по лицу лже-Морока проскользнула тень улыбки.

Я внимательно пригляделась к рваной ране, пересекающей наискось его щеку. Глубокая, зараза.

— Шрам останется, — честно предупредила я. — Небольшой, но заметный. С другой стороны, если все-таки сбежишь, будет легко тебя поймать с такой приметой.

— А тебе нравятся мужчины со шрамами? — усмехаясь одной половиной лица, поинтересовался воришка.

Я глубоко вздохнула, вытащила из любимой котомки сонное зелье и капнула пару капель в пасть любознательному преступнику. Тот недоуменно моргнул пару раз, затем его глаза медленно закрылись, а дыхание выровнялось. Я похмыкала себе под нос и принялась дальше спасать его никчемную жизнь.