Если до этого Ад в нем горел и полыхал черным пламенем где-то внутри зрачка, то теперь не было больше преград, которые смогли бы удержать всю эту лавину ледяной ярости, даже если Хан не повысил голоса.

Странно, что при всей той явно неприязни, которую Каан и Тео испытывали друг к другу, понимали они друг друга не то, что с полуслова, а даже с полувзгляда.

Хан сказал всего два слова, а Каан уже с кем-то говорил по телефону на своем языке, делая это резко, отрывисто, словно предупреждая или даже угрожая.

Мы же сидели с Неслин, прижавшись друг к другу, и крепко переплетаясь пальцами, понимая, что теперь нам действительно лучше вести себя как можно тише.

Последующую дорогу до дома мы упорно молчали, глазея на мужчин, которые теперь оба висели на своих телефонах, говоря все так же злобно, недовольно и очень опасно для тех, кто был на другом конце провода.

-…вот увидишь, к утру уже все будет ясно, сестренка! От Тео еще никто не уходил живым в таких вопросах! – Неслин сжала мои пальцы сильнее, когда я содрогнулась от ее слов, которые только подтвердили мои страшные догадки.

Когда машина остановилась у входа дома, заехав через ворота, во дворике уже было два десятка мужчин в черных костюмах и явно вооруженных, отчего тело задрожало и заледенело, словно ужас прошлого возвращался снова...

….Озан и его смерть…

…то, как меня искали, пока Каан прятал меня под сиденьем машины…

…перестрелка в загородном доме, мое ранение и та авария, после которой я стала Лейлой…

Я молилась, чтобы в моей новой жизни, где не было Алии и ее беспомощности, больше никогда не случались бы подобные вещи…но, видимо, молилась недостаточно…

- Идите в дом, я поговорю с каждой из вас позже, – сухо и холодно проговорил Хан, даже не глядя на нас, выбираясь из машины первым и зашагав к тем мужчинам, которые явно ожидали своего босса, замерев и вытянувшись практически по стойке смирно.

У меня дрожали ноги, когда я выбиралась из машины.

Думаю, я повалилась бы у самого порога, если бы не хрупкие, но такие крепкие ручки Неслихан, которые обхватывали меня, прижимая к ней и даря тот покой и поддержку, о которой я всегда мечтала, с тех самых пор, как потеряла родителей и свою опору в этой жизни.

- Поднимайтесь к себе и ждите. Я попрошу тетушку, чтобы она принесла вам еду в комнаты, – проговорил Каан, открывая галантно для нас дверь дома и провожая тревожным взглядом то, как мы молча шагали до входа, где нас уже ждали, обнимаясь и прижимаясь друг к другу.

И снова было ощущение, что Каан был на нашей стороне, но сдерживался, чтобы казаться таким же недовольным и холодным, как Хан, которому играть не приходилось.

- Я буду у Лейлы! – пробубнила Неслихан через плечо, когда мы прошли мимо Каана, ступив на порог дома, и слыша недовольный отрывистый вздох мужчины:

- Неслихан…

- Я сказала, у Лейлы!!!

Смерив Каана убивающим взглядом, перед которым он явно не мог устоять, Неслин потянула меня в дом, не дав возможности увидеть напоследок стройную и напряженную фигуру Хана, который раздавал приказы тем мужчинам в черных костюмах.

- Брат разберется с этим делом, не переживай, дорогая, – первым делом проговорила Неслин, когда мы оказались в моей спальне, переодевшись как можно быстрее по- домашнему, и забравшись на кровать в ожидании часа допроса.

Вот как раз за это я переживала в данной ситуации меньше всего.

Разберется, конечно…

Хан не был одним из простых людей, которые кушают в столовой и спят ночами, громко храпя. За его спиной были деньги, была власть, были связи и целая армия мужчин с оружием, которые были способны перевернуть весь город вверх дном по одному только его слову.

За что я переживала?

За нас…

За то, что Хан умел вынимать душу из тела одним только своим взглядом, даже если нам было нечего скрывать и не о чем стыдиться.

Ведь дело было не в разбитых бутылках…не в том, что мы оказались в полиции…страшно было оттого, что мы не предупредили Хана.

Не поставили его в известность.

Что сбежали из дома повеселиться, не подумав о последствиях.

И он был прав в своей злости…

Злости, которая сжигала его, полыхая в глазах тем пламенем, от которого конечности дрожали и становились влажными от паники. От чего становилось жарко и душно, когда было сложно отличить панику от возбуждения, потому что между ними лежала тонкая грань.

И я ее никак не могла поймать…

Я вообще не понимала, почему так дергаюсь и переживаю о предстоящем разговоре с Ханом.

Ну что он нам может сделать?

Накричать?

Пригрозить домашним арестом?...

В конце-концов, ничего сверх плохого мы не сделали…

Зачем вообще было так злиться?...

Как бы я не успокаивала себя, а сдержаться не получилось, когда я буквально подпрыгнула от резкого голоса Хана где-то в коридоре:

- Неслихан! В кабинет! Живо!

Судя по тому, как вздрогнула Неслин, ей успокоиться не получалось так же, как бы она не говорила, что все будет хорошо и бояться нет смысла.

«Давай пойдем вместе!» кинулась я к ней, размахивая телефоном и видя, как девушка лишь отрицательно покачала головой, пытаясь улыбнуться как можно беззаботнее:

- Не надо, сестричка! У меня больше шансов угомонить весь пыл братца! Будь в комнате, я скоро вернусь!...

И не то, чтобы я не верила в способности Неслин противостоять ярости Хана, просто было действительно страшно, даже если я понимала, что Хан не сделает своей сестре ничего плохого.

Почему я боялась?...

Знала, что иногда Хану не нужно даже говорить.

Он способен уничтожить тебя одним только взглядом, превращая тебя в серый пепел, и потом очень тяжело собрать себя по разбитым кусочкам снова, чтобы просто научиться жить.

С той секунды, как Неслин выпорхнула из комнаты, с воинственным видом прошагав до кабинета Хана, я металась, не в силах найти себе покоя.

Мне казалось, что время не идет, а ползет, едва продвигаясь вперед, когда я успела попереписываться сообщениями с Искандером, который переживал за нас и сообщил, что с ним все в порядке: он помылся, успел получить люлей от брата, а теперь наконец-то занялся важным делом – компьютерной игрой, потому что так и не нашел в доме брата спиртного.

Искра был верен сам себе, сообщая, что завтра будет ждать меня на том же месте и в тот же час, со стаканом шипучей таблетки от похмелья и готовыми документами для нашей поездки на запланированную фотосессию.

А я едва могла дышать в ожидании Неслихан, каждую секунду прислушиваясь к тому, что происходило в тихом доме, боясь, что это будут крики разъяренного Хана.

Странно, но было тихо.

Наверное, даже через чур…

Не знаю, какой десяток по счету я прошла вокруг комнаты, обхватив себя за плечи и слыша лишь стук моего испуганного сердца, когда Неслихан, наконец, появилась на пороге, широко улыбающаяся и задорно подмигивающая:

- Ну вот и все! Больше боялись! Тео только выслушал все от начала и до конца! Но тебя тоже попросил зайти. Думаю, будет спрашивать тоже самое и у тебя, сестричка, как тот полицейский, который ищет разницу в показаниях! – девушка хохотнула, а вот меня прошиб горячий пот, – Не бойся, родная, Хан спокоен, как удав!...

Он и был удавом!

Большим и смертельно опасным!

Удавом, который неспешно, медленно, но уверенно подбирается к тебе, чтобы околдовать и оплести своими бархатными кольцами, а потом сжать так, что у тебя не будет больше возможности сопротивляться ему.

- Без тебя кушать не буду! Подожду, когда ты вернешься! – радостно прощебетала Неслин, запрыгивая на кровать и с интересом заглядывая на поднос с едой, которую нам принесла тетушка, но к которой мы пока не смогли притронуться.

Сжав в руках телефон, и стараясь улыбнуться Неслин как можно убедительнее и спокойнее, я вышла из комнаты, почему-то плотно прикрыв за собой дверь и не торопясь в кабинет, где ждал мужчина, способный управлять мной одним лишь взмахом ресниц.