В полной тишине и молчании машина неслась по трассе на большой скорости, явно прочь из города. Хан не проронил ни единого слова, но мне постоянно казалось, что он то и дело смотрит на меня краем глаза сквозь свои черные очки, постоянно отвлекаясь от дороги.

Возможно, просто казалось, потому что мне не хватало смелости смотреть на него в открытую, и отвернувшись к окну справа от себя, я старательно делала вид, что наслаждаюсь проносящимися мимо пейзажами, на самом деле ожидая темных пятен, в которых мелькало отражение идеального профиля Хана.

Куда он вез меня? В голове почему-то стояли весьма красноречивые картины увиденных когда-то давно, еще в детстве случайно, фильмов о гангстерах, которые увозили своих жертв в глухие леса, выдавая лопату, и заставляя рыть себе могилу, в которые потом бросали простреленные в лоб трупы…

Миленькие картинки, да?...

Вот только достаточно странный выбор одежды для такой поездки. Прислал бы тогда спортивный и костюм и кроссовки…

Тишина сводила меня с ума, не работало даже радио, и лишь двигатель машины плавно урчал, когда я проговорила тихо и слегка хрипло:

-…мы едем в лес?...

Лишь в этот момент я позволила себе набраться смелости и чуть повернуть голову в сторону Хана, увидев, как его губы растянулись в ухмылке, показывая ямочку на правой щеке, когда мужчина звучно хмыкнул, повернув голову ко мне, но пряча свои глаза за темными очками:

- Интересно было бы узнать, чем бы ты хотела там заниматься, спрашивая меня об этом.

Ой, лучше ему было это не знать! Вдруг еще идея приглянется! Не дай Бог!

Не зная, что ответить, я лишь пожала плечами, снова пытаясь натянуть пониже подол обтягивающего платья, когда неожиданно его горячая ладонь опустилась на мою ногу выше колена, обхватив ее, и слегка сжимая. Легкие сдулись сразу же, отминая последние остатки кислорода и лишая питательной среды мой бедный мозг, который тут же отдался во власть эмоциям и каким-то жутким инстинктам, когда по телу прошла предательская дрожь. Его кожа на фоне моей была золотистой, и, казалось, что каждая частичка этой сильной руки излучала собой мощь и власть, которой я не могла противиться.

Горячие длинные пальцы, зашевелились между сжатых ног, поглаживая кожу и словно рисуя какой-то замысловатый орнамент, который пробирался по всему телу подобно золотым щупальцам, оставляя за собой горячие следы внутри. Хан не улыбался и не усмехался, пристально глядя на меня, и этот пронзительный жадный взгляд я ощущала даже сквозь темные очки, чувствуя себя не просто неловко, а настоящей мелкой пташкой, которую питон поймал в свои смертоносные бархатные черные кольца.

- Сиэтл, – отрывисто бросил Хан, отворачивая голову от меня и снова глядя на дорогу, но не убирая руки, продолжая по свойски сжимать мою ногу, иногда снова гладя пальцами дрожащую прохладную кожу. И эта рука и ощущение ее на собственной коже, забирали остатки разума, пульсируя в расплывающихся серых извилинах единственным вопросом:

- …зачем?...

- Что «зачем»?

- Зачем держите меня? – выдохнуть эту фразу получилось не сразу и слишком тихо, но Хан услышал, сжав руку сильнее, и медленно провел ладонью выше к бедру, оказавшись на краю подола, изогнув коварно свою черную резкую бровь:

- Потому, что так хочу.

- …логично… – пролепетала я, пытаясь дышать ровно и сделать вид, что не обращаю на его руку совершенно никакого внимания, снова принявшись рассматривать виды за окном, хотя абсолютно их не видела. Как и не заметила того, когда появилась вывеска с названием города, и трасса стала шумной от большого количества спешащих машин.

Я пришла в себя, выпав в реальность только когда урчащий мотор притих, и Хан сжал мою ногу сильнее, проговорив в свойственной ему отрешенной скучающей манере:

- Пошли.

Пока я выбиралась из машины, снова принявшись натягивать платье, как можно ниже, и поправляя локоны, выбившиеся из небрежного пучка на затылке, Хан снял свои очки, облокачиваясь на машину и с явным интересом наблюдая за моими нелепыми телодвижениями своими черными пронзительными глазами, лед в которых с хрустом таял, уступая место полыхающему огню.

И лучше бы он эти очки не снимал вовсе, пугая меня своим излишне откровенным пристальным взглядом.

- Идем, мавиш!

Снова это странное слово, похожее на «малыш», значение которого я не знала, и не понимала, почему оно так волновало меня, заставляя покрываться мелкими капельками пота.

Хан протянул руку вперед, раскрывая ладонь, но я не посмела вложить в нее свою, двинувшись осторожно вперед и вздрогнув, когда его рука обвилась вокруг меня, прижимая к своему стройному твердому боку. Его не смущало, что даже на этих невообразимых каблуках, я все-равно была гораздо ниже. Его руки держала меня крепко и властно, не давая даже сделать шага в сторону, и заставляя шагать в унисон с ним – быстро, резко и напористо.

- Что это за место? – пролепетала я, чтобы занять свой мозг чем-нибудь полезным и не сходить с ума от этой близости и его аромата, который снова оседал на меня, властвуя и подавляя своей томностью и терпкостью.

- Клиника, которая принадлежит моему старому другу.

Клиника?! Прищурившись от яркого солнца, я всматривалась в большое белоснежное здание с современным фасадом из огромных окон, и толпой людей, которые десятками входили, выходили или просто сидели на скамейках, оборудованных вокруг небольшого фонтана.

- У вас что-то болит? – осторожно выдавила я, слыша над собой смешок:

- Нет, но даже если бы и болело, я знаю одно чудесное проверенное средство от всех болезней.

Нет, я определенно не хотела знать ничего об этом чудодейственном лекарстве, видя, как полыхнули лукаво и хищно его глаза, которые в свете яркого морозного солнца были не черными, а цвета расплавленного меда. А я видимо, была мелкой мушкой, которая в этом меде залипла по самое не балуйся….

- Тогда зачем мы сюда приехали?

Хан отвел глаза от меня, чуть отступив назад, потому что мы дошли до дверей, и приобнимая меня за спину, впустил вперед, проговорив в мой затылок холодно и отрешенно:

- Врач осмотрит тебя.

Я споткнулась, оказавшись в миг в его руках, которые сжали с силой и излишней жадностью, отпустив далеко на сразу, даже если я уже стояла на своих ногах прямо, но не слишком уверенно, глядя в его холодные глаза, которые словно в секунду покрылись льдом, спрятав куда-то всю свою томность и тягучую сладость.

- Меня?!

- Да.

Понимая, что я шокирована и растеряна настолько, что не способна идти самостоятельно, рука Хана снова обвилась вокруг талии, сжимая пальцами до боли и заставляя снова идти за ним, к лифту, мимо стойки администратора, где толпились люди.

-..я не понимаю, зачем…я здорова… – лепетала я, едва переставляя ноги и покрываясь холодным потом в поисках разгадки этого странного жуткого ребуса, когда ответ свалился на голову, словно снежный ком с острыми огромными сосульками, что пронзили мой мозг от затылка до самого копчика.

- Какой врач будет меня осматривать?

- Гинеколог – даже не моргнув, холодно и резко ответил Хан, глядя в мои глаза колко и так, словно бросая вызов, не ожидая получить ответа, видя, как я ошарашена и …обижена.

Ярость, боль и чувство полного унижения сплелись воедино, когда я отшатнулась от мужчины, убирая от себя его наглые руки, пока я задыхалась, буквально зашипев:

- Да как вы смеете?! По вашему, я болею каким-то заболеваниями, которые могут передаться вам в процессе… – не в силах договорить, видя, как злобно и хищно полыхнули его холодные глаза, я вырвала руку из его ладони, встав посреди коридора. Вот только тут же оказалась в его жестоких сильных руках снова, которые впились в меня, причиняя боль, и Хан буквально навис сверху, проговорив подчеркнуто спокойно, но так колко и жутко, что каждый волосок на моем теле встал дыбом и затрепетал:

- Во-первых, если дело в этом, то люди придумали такое чудное изобретение, как презервативы, которые спасают от проблем с ненужными болезнями. А во-вторых мы сюда приехали не ради этого. Я хочу кое-что знать наверняка, прежде чем ты займешься отдачей своего долга.