Шерлок Холмс вкратце поведал полицейским об исчезновении норвежского путешественника и о некоторых странностях, раскрывшихся при расследовании последнего дела. Упоминание о тибетском узле, обнаруженном в квартире предполагаемого убийцы, заставило инспектора недоверчиво пожать плечами; зато испытание русского изобретения заставило его задуматься.

— Ну, а сейчас я перейду к тому, о чем и вы, друг мой, еще не знаете, — произнес Холмс. — Итак, мне предстояло отправиться в небольшой городок, расположенный за перевалом Шанг-Шунг — туда же, куда отправился Торстейн Робю. Вперед меня монахи послали скорохода — так называемого «лунггом-па». Это одно из чудес Тибета, Ватсон. Монаха особым образом вводят в транс, после чего он в таком состоянии преодолевает десятки миль в лютую стужу, через горы и ущелья, в условиях отчаянного недостатка кислорода! Кстати, Ватсон, в Тибете очень тяжело спится — сказывается нехватка кислорода…

Я покосился на инспектора. Лестрейд дремал, чуть похрапывая. Его рука с револьвером свесилась почти до пола. Похоже, инспектор прекрасно спал бы и при нехватке кислорода. Питерс же слушал, что называется, во все уши.

Холмс между тем продолжил:

— Собирался я, учитывая необходимые покупки, два дня — за это время скороход успел добраться до перевала и вернуться обратно! Он сообщил, что часть дороги испорчена лавиной, поэтому идти придется очень осторожно. «Не стоило посылать лунггом-па из-за таких пустяков, — вмешался присутствовавший при разговоре старый монах, — о лавине мне и так было известно от местных крестьян, она сошла уже полгода назад. Еще они рассказывали, что духи гор гневались». — «В чем это выражалось?» — спросил я. Как вы знаете, Ватсон, нашим английским привидениям тоже случается гневаться, и мне хотелось по возвращении поделиться информацией с некоторыми знакомыми спиритами. «Шумели, — коротко ответил монах. — Вроде как гром — только в это время грома не бывает…» — Холмс покачал головой и, чуть понизив голос, прибавил: — Не буду перед вами разыгрывать комедию, Ватсон, — признаться, меня эти слова сразу насторожили, и я заподозрил, что лавина была вызвана искусственно. Чтобы разобраться в этом, я нанял нескольких шерпов — жителей Непала, подрабатывающих в этом городке. Надо сказать, что коренные тибетцы не слишком любят утруждать себя работой… До места схода лавины мы добрались только через три дня. Конечно, мы ехали на яках, а это животное медлительное, но все-таки нельзя не поразиться быстроте тибетских скороходов — лунггом-па проделал этот путь за один день. Лавину — точнее, это была смесь щебня, камней и снега — мы раскапывали два дня. К исходу второго из-под месива показались трупы людей и яков… Среди трупов я нашел несчастного Торстейна Робю — опознать тело удалось только по личным бумагам, хранившимся в сумке… — Холмс нахмурился. — Таким образом, я мог считать свою миссию выполненной. Оставалось известить родных и близких о том, что путешественник никогда не вернется домой и что причиной его кончины стало стихийное бедствие, природный катаклизм, — он некоторое время молчал, глядя в окошко на малолюдные улицы. Судя по всему, мы уже миновали центр Лондона, и теперь наш кэб направлялся в сторону доков.

После небольшой паузы я сказал:

— Насколько я могу понять, Холмс, вас такое объяснение не удовлетворило.

— Совершенно верно, Ватсон, совершенно верно. Не удовлетворило! — ответил Холмс мрачно. — Хотя никаких оснований считать происшедшее чем-то иным у меня не было. Собственно, только одно обстоятельство было несколько странным — обилие каменной крошки, слетевшей со склона горы, нависшей как раз над перевалом. Вы ведь помните, Ватсон, я никогда не пренебрегал занятиями альпинизмом.

Я утвердительно кивнул, а жадно слушавший Питерс восхищенно вздохнул.

— С помощью шерпов, — продолжил Шерлок Холмс, — я начал исследовать гору, с которой сошла лавина, и обнаружил… Угадайте что?

Мы с Питерсом одновременно пожали плечами.

— Глубокие выбоины, дорогой Ватсон, вот что! Как будто над перевалом был взорван динамитный заряд.

Мне это показалось немыслимым. У Питерса тоже выражение восхищения сменилось скептическим, хотя он и не произнес ни слова.

— Извините, Холмс, — сказал я. — Но подготовка взрыва требует времени. То есть человек должен был абсолютно точно рассчитать, когда вышел караван, да еще и взорвать заряды с таким расчетом, чтобы люди, услышав взрыв, не успели повернуть обратно. Мне это кажется слишком сложным замыслом для примитивного населения Тибета — даже если учесть, что они могли похитить динамитные заряды у какой-то экспедиции, да еще и научиться ими пользоваться.

— Именно так, сэр, — робко заметил сержант. — Это ведь не Европа. Да и зачем этим горцам понадобилось уничтожать караван?

— Ну, население Тибета я бы не рискнул назвать примитивным, — возразил великий сыщик. — Они создали высочайшую культуру — правда, весьма своеобразную. Впрочем, я и сам был озадачен собственными выводами. Нет-нет, никаких сомнений относительно искусственности лавины у меня не было. Но кому понадобилось совершить столь ужасное преступление? Буддисты никогда не проливают крови. Но убийство людей, тем более массовое? Кто мог это сделать? В Тибете — только приверженец религии бон.

— Или какой-нибудь иностранец, — подсказал я.

— Ватсон, иностранцы в Тибете такая же редкость, как тибетцы на улицах Лондона.

При этих словах я вспомнил не так давно застреленного мною мерзавца, которого сам Холмс именовал тибетцем.

— Я опросил местных жителей, и все в один голос говорили — кроме меня и ныне покойного Торстейна Робю в этой местности уже много лет не видели иностранцев. Потом учтите: если иностранцы все на виду, а загримироваться под тибетца белому человеку никогда не удастся в силу совершенно неподходящей внешности, то кто еще мог совершить это преступление, кроме аборигена? Хотя, возможно, и наущаемого кем-то со стороны (при этом учтите, что пока я не находил никаких причин, чтобы кто-то желал смерти норвежского студента).

У меня никаких предположений не было. У сержанта Питерса тоже, что до инспектора Лестрейда, то он по-прежнему сладко спал, уткнувшись в угол.

— Я предположил, что, возможно, что-то произошло ЗА перевалом, — сказал Холмс. — Я ведь вам не сказал сразу, Ватсон, что это был не тот караван, с которым Робю УШЕЛ из монастыря. Этот караван шел ОБРАТНО, из-за перевала… Раскопав завал и отправив гонца в монастырь, чтобы оттуда прибыли люди позаботиться о трупах, мы отправились дальше, к перевалу Шанг-Шунг. Здесь уже точно не ступала нога белого человека — кроме разве Торстейна Робю…

— Постойте! — воскликнул я. — Вы ведь недавно сказали, что одного из напавших сегодня на нас вы встречали именно на перевале Шанг-Шунг!

— Верно. И, кстати, появившись там, я почти сразу нашел кое-что весьма любопытное. На самом перевале, где такая высота, что почти нечем дышать, стоит огромный чор-тен — ступа, возле которой приносят подарки духам перевала. Религия бон считает, что все вещи на Земле полны духов — добрых или злых, и главная забота человека — не раздражать этих духов без нужды. Кусты и специально воткнутые в землю палки возле чортена увешаны шарфами, кусками ткани, просто веревочками… Все это должно привести в хорошее настроение духов перевала. Я же сразу заметил кое-что подозрительное. Одна из веревок была не местного производства. Это был особый, прочный шпагат, которым перевязывают в Европе ящики с динамитом…

При этих словах Лестрейд открыл глаза.

— Динамит? — спросил он. — Где динамит?

— Успокойтесь, инспектор, этот динамит уже был использован. Двадцать лет назад, — невозмутимо ответил Холмс.

Лестрейд некоторое время смотрел на нас, переводя взгляд с одного на другого, потом махнул рукой. В эту минуту кэб остановился.

— Мы на месте, — шепнул инспектор. — Выходим. И как можно тише.

Выбравшись из кэба, мы оказались в относительной близости от большого старого дома, казавшегося совершенно безжизненным. Лишь вглядевшись, можно было заметить слабый свет в одном из окон. На мой вопросительный взгляд инспектор Лестрейд утвердительно кивнул и шепнул еле слышно: «Он там».