— А как же ты сюда попала? — спросила Адель.

Надежда боролась в ней с недоверием. Она боялась, что Моське удалось проскользнуть в открытые ворота, и теперь она сама оказалась пленницей великана.

— Я нашла себе помощника, — кокетливо доложила собачка. — Очень хороший человек, хоть и рыцарь. И конь у него славный: не лягается, не кусается, разговаривает очень вежливо. У моего рыцаря нет оруженосца, и это его немного огорчает, но главное его горе в том, что он ищет даму своего сердца и нигде не может найти.

— И ты попросила его нам помочь?

— Конечно, ведь он видит смысл своей жизни в помощи всем, кто в этом нуждается. Стоит ему только узнать о том, что кто-то попал в беду или кого-то угнетают, и он сразу же спешит туда.

— Какой благородный человек! — прошептала Адель.

— Конечно, благородный, — согласилась Моська. — Однако на этот раз он получит долгожданную награду.

— Какую? — не поняла девушка.

— Он наконец-то нашёл даму своего сердца, — пояснила собака.

— Кто она? Где он её нашёл?

— Это ты, — гордо ответила Моська.

Адель растерялась. Нежданно-негаданно она оказывалась дамой сердца неизвестного рыцаря.

— У меня есть жених, — напомнила Адель. — Я должна спасти его, а не быть чьей-то дамой сердца.

— Одно другому не мешает, — рассудительно сказала Моська. — Я уже всё выяснила. Оказывается, от тебя требуется лишь согласиться быть дамой его сердца, а потом ты можешь делать что хочешь, хоть искать своего жениха. Он даже готов помочь тебе в твоих поисках. Ему надо только совершать подвиги в твою честь и всячески тебя прославлять.

Адель немного успокоилась, но всё ещё была смущена. Она ясно представила себе знаменитого Дон-Кихота.

— Какой он? — спросила она. — Молодой? Старый?

— Не молодой и не старый, — объяснила Моська. — Очень представительный, мужественный, решительный. По-моему, он вообще не знает страха. Услышав мою историю, этот рыцарь обрадовался и хотел сейчас же вызвать великана на поединок, и мне стоило большого труда убедить его не торопиться. Он-то и помог мне сделать подкоп. Хорошо, что я услышала твою возню, а то было бы трудно вас отыскать. Я пойду, а то великан не спит и может выйти из дома. Передай остальным, что при первой же возможности мы придём за вами. Мой рыцарь сейчас вытаскивает камни из-под забора, чтобы там смог пролезть осёл. Потом он замаскирует подкоп, чтобы злодей не обнаружил его. Ну, я пошла.

— Спасибо, Моська, — Адель не могла выразить и сотой доли своей благодарности к верной собаке.

Она со страхом прислушивалась, не раздастся ли шум, указывающий на то, что собачку обнаружили, но всё было тихо.

Утром Адель рассказала о посещении Моськи.

— Я был уверен, что она вернётся, — признался ослик. — Это очень хорошая собака.

— Значит, нам надо быть особо осторожными, — заключил Ник. — Пусть больше не будет произнесено ни одного слова о нашем готовящемся спасении, иначе мы горько пожалеем о своей беспечности.

Адели было о чём подумать. Во-первых, у неё впервые появилась надежда на спасение без помощи колдуна Жана. А во-вторых, она, сама того не ожидая, вот-вот станет, если уже не стала, дамой сердца странствующего рыцаря. Моська сказала, что он средних лет, представительный, очень смелый и решительный. Такое описание не подходило под облик Рыцаря Печального Образа, знаменитого Дон-Кихота Ламанчского. В воображении возникал образец силы и мужественной величавой красоты в сияющих латах. А какой предстанет перед ним предполагаемая дама его сердца? Рваная застиранная одежда, израненые руки, кое-как причёсанная. Вряд ли кто-то обрадуется такой даме сердца. Теперь, когда выяснилось, что быть дамой сердца не помешает её планам, она не хотела бы разочаровывать своего спасителя.

Когда великан зашёл проведать своих подопечных, задать им корму и воды, почистить стойло ослика, а остальным доставить всё, в чём они нуждаются, Адель попросила не два ведра воды для мытья и стирки, а три.

— Свяжись с женщинами! — деланно возмущался людоед. — То им надо мыться, то стирать, то чистить и украшать своё жилище.

— Да, — согласилась Адель. — Мне нужно три ведра воды, новое мыло и какую-нибудь материю на платье, иначе я умру.

— Принесу-принесу, — успокоил её ласковый хозяин. — Хорошо, что у тебя будет занятие. И как это я раньше не сообразил, чем тебя порадовать!

Адель получила всё, что просила, а также нитки и две иголки. Материал оказался довольно плотным, но мягким и красивым, сочного вишнёвого тона с бордово-чёрным рисунком и лёгкой позолотой. Девушка сейчас же приступила к сооружению нового наряда на скорую руку и неведомого фасона, в котором странно сочетался восточный и средневековый западный стили. Работая, она прислушивалась к разговору великана и его пленников.

— Как же я к вам ко всем привык! — сетовал людоед. — Уже не раз бывало, что я плакал, когда приходила пора резать своих питомцев, потому что сердце у меня доброе и привязчивое, но вас я полюбил больше, чем других.

— Зачем же тогда лишать нас жизни? — спросил ослик.

— А что мне делать? Что есть? Что подать гостям?

— Можно есть траву, — подсказал Серый.

— Овощи, — поправил Ник.

— Знаю я эти теории! — с горечью отмахнулся великан. — Однажды был у меня один советчик, приятный такой человек, не старый ещё и весьма упитанный. Мне бы следовало его сразу же запечь на вертеле, но я поддался своей страсти слушать новых знакомых и содержал его здесь очень долго. Он-то и убедил меня в возможности есть только овощи, злаки и фрукты, а мясо совсем не есть. По его словам выходило, что таких людей много и на здоровье они не жалуются, даже живут дольше, чем людоеды. Я уже представлял, как по моему двору бродят благодарные животные и умные люди, даже в дом иногда заходят, чтобы меня развлечь. Я и перестал есть мясо. Три дня было голодновато, но я терпел, потом стало голодно, однако я всё равно терпел, так как понимал, что к новой пище надо привыкать. На шестой день у меня стала кружиться голова, а на седьмой я ненадолго потерял сознание. Тогда я понял, что мечты о питании только овощами — это только мечты, и в тот же день съел советчика. Он оказался вкусным и жирненьким, да и с чего ему быть другим, если сам он не отказывался от мяса и съел за время своего пребывания здесь немало курятины и баранины.

— Вот скотина! — звонко выкрикнул Франк.

— Не говори так, мальчик, — осудил его великан. — Нехорошо ругаться вообще, а уж в адрес мёртвых…

— Пока что ты жив, — ответил Франк. — Надеюсь, ненадолго.

— До чего же невоспитанный этот мальчик, — обидчиво пожаловался великан. — Скажи мне ты, человечек, чего ему не хватает? Кормлю его хорошо, дам всё, что захочет, только попроси. Даже обидно иногда становится.

Ник перевёл разговор на другие темы, и постепенно великан совсем развеселился и в который уже раз с увлечением принялся рассказывать карлику о себе и своих близких, поощряемый искренним интересом слушателя.

Адель не могла понять, что за удовольствие Ник получает от подобных бесед. Лично ей было очень неприятно и тревожно слушать подробности о быте и нравах людоедов, тем более, что воспринимала она их с позиции будущей пищи, а потому весьма болезненно. Даже сейчас, предвидя близкое спасение, она старалась не вслушиваться в оживлённую беседу великана и его пленника. Наверное, только натуре учёного свойственны такие странности, а рядовым людям и обычному животному наподобие Адель, Франка и Серого оставалось только недоумевать и со страхом и отвращением внимать беседам или же затыкать уши.

Адель стирала, шила и приводила себя в порядок весь день и благодаря этим, в последнее время ставшими непривычными, занятиям почувствовала даже подъём духа и нервное возбуждение. Ей начало казаться, что уже сегодня ночью им удастся бежать. Однако прошла неделя, а помощь не приходила, и умная собачка не подкрадывалась к двери Адели, чтобы подбодрить её и её спутников. Девушка ежедневно тщательно приводила себя в порядок, чтобы хотя бы отдалённо походить на даму чьего-то сердца.