— Как угодно, — леди Прескотт решила отступить. — Может быть, тогда окажете мне любезность другого рода и потанцуете с одним из тех поникших цветочков?

Она кивнула в сторону одиноких девиц на выданье, которые весь сезон обычно сидели у стеночек вместе со своими компаньонками, потому что у них не было ничего, что могло бы заинтересовать потенциальных женихов: ни хорошего приданого, ни внешности, ни характера.

Граф иронично посмотрел на леди Прескотт. Та вдруг пустилась в оправдания:

— Любопытство, о котором вы говорили, пойдет им только на пользу. Все будут жаждать узнать, каково пришлось бедной девушке в ваших ужасных объятьях и о чем вы с ней говорили.

Граф холодно склонил голову.

— В таком случае с вас ответная любезность: сообщите мне, если здесь появится мистер Фитцджеральд.

Он направился в сторону подувядшего цветника.

Леди Прескотт перевела дыхание. Даже теперь, будучи в полной безопасности, замужем за прекрасным человеком, она не могла общаться с графом без дрожи. Как жаль, что вчера ее не было в театре. Она очень хотела посмотреть на женщину, которая могла без страха разговаривать с графом. Даже более, чем разговаривать.

Стоило ему приблизиться к цветнику, девушки и их компаньонки пришли в состояние, близкое к обмороку: все-таки он был холостым графом. Но его репутация заставляла их падать в обморок не только от восторга, но и от панического ужаса: «только не меня, только не меня»! Он вдруг понял, что сегодня популярностью будет пользоваться не только та девушка, которую он пригласит, но и те, которые сидели рядом с ней.

Девушка, к которой он подошел, очень напоминала Джоанну: такой же взгляд, в котором смешались отчаяние и решимость.

— Милорд, — произнесла леди Прескотт, — разрешите вам представить миссис Эбботс и ее подопечную, мисс Фитцджеральд.

Вот так сюрприз… Искал мистера Фитцджеральда, а нашел мисс. Один взгляд, брошенный на леди Прескотт, подсказал графу, что она тоже довольна создавшейся ситуацией.

Девушка старательно улыбнулась, но видно было, что ей не по себе.

Граф вывел ее в круг танцующих.

— Позвольте спросить, мисс, мистер Роберт Фитцджеральд — ваш брат?

— А разве вы не потому меня пригласили?

— Поверьте, нет. Пока леди Прескотт не назвала вашего имени, я был в полном неведении, что у Роберта Фитцджеральда есть сестра.

— Конечно, какое вам дело, что у тех, чьи жизни вы разрушаете, есть семья.

Обвинение было неожиданным и необоснованным. Граф не сразу нашел, что ответить. Некоторое время они танцевали молча, и граф размышлял, имеет ли право девушка на такие обвинения.

Да, ее брат действительно проиграл ему некую сумму. По меркам графа, сумма была небольшой, и он легко мог бы простить ее, не будь это дело чести. И даже если бы граф нашел Фитцджеральда, он не собирался взыскивать этот долг с его семьи, только с него самого.

— Или, может быть, вам именно это и нужно? — мисс Фитцджеральд вдруг посмотрела ему в глаза, первой нарушив молчание.

— Я не приобретаю себе любовниц таким образом, — холодно ответил он, — если вы на это намекаете.

«А Джоанна?» — вдруг напомнила совесть. Но леди Лэнгфорд сама пришла к нему. Сказала, что таких, как она, нет. Он не шантажировал ее, он предоставил ей свободу уйти или остаться.

Но юная мисс в его объятиях недоверчиво скривила губы.

— Мисс Фитцджеральд, — начал граф, — возможно, замужество решило бы ваши проблемы?

Она в ужасе посмотрела на него. Это было даже смешно.

— Не со мной, — великодушно добавил он, — с кем-нибудь другим. У вас есть поклонники?

Она усмехнулась.

— Думаете, я сидела бы там, если бы у меня кто-нибудь был? Посмотрите на меня. Я никого не интересую.

— После танца со мной вы приобретете некоторую популярность на сегодня, — указал граф на очевидный факт, который, видимо, ускользнул от внимания юной леди. Несколько секунд она соображала, потом озадаченно посмотрела на него.

— Не упустите свой шанс, — бесстрастно договорил он. Танец закончился, и он проводил мисс Фитцджеральд на ее место. — И думаю, вы понимаете, что за ваше бедственное положение винить вы можете только своего брата. Желаю удачи.

Настроение у него и в начале бала оставляло желать лучшего, а теперь испортилось окончательно. Бог свидетель, желание проучить юного Фитцджеральда, когда тот требовал играть по-крупному, обернулось очень неприятной стороной. Граф тогда решил, что лучше пусть он проиграет ему, чем кому-нибудь из тех, кто доведет молодого человека до неизбежного самоубийства. И что ж? Неужели он сам нежданно-негаданно ободрал Фитцджеральда до последней рубашки?

Вернувшись домой, он узнал у дворецкого, что леди Лэнгфорд давно уже спит. Он не хотел будить ее, просто испытывал неодолимое желание посмотреть на женщину, которой, так или иначе, помог. Но едва он вошел в ее комнату, Джоанна открыла глаза, хотя и не пошевелилась. Она настороженно смотрела на него. Очевидно, когда он сказал не ждать его вечером, она не поверила и ждала от него «внезапного вторжения».

— Я ведь сказал не ждать меня.

— Я… предполагала, что вы можете прийти..

Граф скривился.

— Но это не значит, что я не спала, — поспешно договорила Джоанна. — Просто я привыкла мновенно просыпаться. Я могла бы притвориться, что не сразу проснулась, но… вы просили не лгать… — договорила она уже очень тихо.

Привыкла… Привыкла ко лжи и неопределенности.

— Прости, что разбудил тебя.

И что теперь? Развернуться и уйти?

Он подошел к Джоанне, коснулся ее рта твердыми губами. Ее губы дрогнули, словно она хотела ответить на его поцелуй. Маленькая ложка меда в бочке дегтя.

— Спокойной ночи, — сказал он и отправился в свою комнату почти успокоенный.

За завтраком граф от нее ничего не захотел. Зато после завтрака поднялся вслед за ней в ее комнату.

— Милорд? — спросила она. Уж очень странный был у него взгляд.

— Покажи мне свои игрушки.

Естественно, было трудно не понять, о каких игрушках идет речь. Сердце Джоанны убежало куда-то в пятки. Стараясь дышать спокойно, она смотрела на своего любовника, пытаясь понять, чего он хочет. Вероятно, ей придется кое-что использовать по прямому назначению после того, как она покажет графу свое «наследство».

Граф молча ждал, предоставляя в ее распоряжение время, которое ей, судя по всему, было необходимо.

Мысленно подготовившись ко всему, Джоанна открыла один из ящиков комода. Граф медленно подошел и взглянул на содержимое ящика. Первыми в глаза бросились уже знакомые кожаные браслеты с кольцами. Там же лежали спутанные черные тонкие ремни. На плеть они не были похожи.

— Что это? — спросил он, подцепив пальцами один из ремешков.

— Это… для красоты.

Он понял. Положив ремешки на место, он взял один из браслетов.

— Наденешь это для меня?

Джоанна уставилась на браслет. После долгого молчания ответила:

— Да. Сейчас?

— Нет, вечером.

Трудно было не заметить, как она с облегчением вздохнула. Граф вообще не очень понимал, почему она на все соглашается, если ей это не нравится.

— Это всё, что любил твой муж?

— Нет.

Он молчал, рассчитывая, что Джоанна, как и большинство людей, постарается сама заполнить паузу. Расчет оказался неверным. Джоанна размеренно дышала и не собиралась выдавать свои секреты.

— Где другие его вещи? — продолжил он допрос.

Джоанна нервно сглотнула и отрицательно покачала головой, с вызовом глядя ему в глаза. Граф лишь улыбнулся. Он успел забыть, что в Джоанне так привлекло его в первый раз: она стояла перед ним на коленях, а в глазах светился вызов ему и всему свету. За несколько недель он привык к ее безоговорочной покорности.

— Одежда? — задал он очередной вопрос, с легкостью позволяя Джоанне оставить предыдущий без ответа.

— Здесь, — она кивнула в сторону гардероба.

Он приблизился к ней, приподнял подбородок, чтобы смотреть ей прямо в глаза.