— Непременно, сэр.

Со вздохом Джонас спустился по ступенькам. Итак, в отсутствие Теодора ему нечего делать остаток дня. Днём можно написать несколько писем — одно из них брату. Вечер можно провести у миссис Твидор. «Выше нос! Когда это мы отказывались провести вечер в компании хорошей женщины?» — подбодрил Джонас сам себя.

Дом миссис Твидор оказался тем местом, куда мужчины ходят развлекаться. Это был не бордель, и даже не дом куртизанки, просто миссис Твидор была вдовой — что называется, весёлой вдовой. Очаровательна, смешлива, экстравагантна — и на три года старше Джонаса и его друзей. Приятный вечер в приятной компании. Джонас пытался угадать, кому из его друзей миссис Твидор приходится любовницей.

Ужин прошёл под знаком Джонаса Хоупли. Все разговоры велись вокруг Индии, вокруг несметных сокровищ, скрытых в джунглях и найденных удачливыми путешественниками, о невежественных дикарях, достойных только презрения, о купцах, заработавших огромные суммы на торговле с Индией. Над разговорами о сокровищах Джонас смеялся вместе со всеми. О коренных обитателях Индии Джонас говорил с неохотой и предпочитал переводить разговор на другие темы. Стоило же речи пойти о торговле, Джонас немного приободрился. Даже сообщил приятелям, что и у него теперь есть свой корабль. Сейчас этот корабль отправился в очередное плавание, которое может принести значительную прибыль в случае успеха.

После ужина миссис Твидор предложила перейти к карточному столу. Браунинг и Карстон с восторгом последовали за ней, а Джонас приуныл. Ему вовсе не хотелось первый же вечер в Лондоне провести за тем занятием, что сулит ему погибель. «Пять сотен я могу себе позволить проиграть», — решил он и присоединился к друзьям. Он заметно повеселел, когда понял, что игра в карты больше не притягивает его, как раньше. Впрочем, не везло ему по-прежнему. Он проиграл пару сотен, и хотя эта сумма была меньше порога, обозначенного им чуть раньше, он решил остановиться. К тому же это скучно — всё время проигрывать. А у него по-другому и не бывало. Остаток вечера он просто наблюдал, как Браунинг и Карстон раз за разом проигрывали очаровательной Джулии. Они смеялись над каждым проигрышем, уговаривали Джонаса вновь вступить в битву и отомстить за побеждённых товарищей. Джонас же лишь дивился, насколько мудро он вышел из игры, и со смехом отказывался, говоря, что предпочитает стратегическое отступление заведомо проигранной битве. Джулия томно взмахнула своими длинными ресницами и многозначительно спросила, не желает ли мистер Хоупли отыграться на другом поле? Джонас подумал: «Почему бы и нет?» — и очаровательно улыбнулся красивой и соблазнительной женщине в знак согласия.

Миссис Твидор умело руководила своим маленьким обществом, так что Джонас и не заметил, как ушли его друзья.

— Вот мы и одни, — мурлыкнула миссис Твидор. Она подошла к Джонасу, прислонилась к нему всем телом и закинула руки ему на шею. Джонас обнял её в ответ и… почувствовал укол совести, вспомнив о Кейт. Джонас сильно удивился: он не давал Кейт никаких обещаний, она — так же, как и миссис Твидор — была случайной женщиной в его жизни, так откуда же эта внезапная вспышка совести?

Джулия настойчиво тянула к себе его голову, добиваясь поцелуя. Джонас взглянул на её пухлые приоткрытые губы, сулящие массу наслаждений, улыбнулся и наконец поцеловал её. Они оба окунулись в знакомую стихию страсти, когда не надо думать ни о чем, когда знаешь, что всё, что ты делаешь, доставляет удовольствие другому. Когда точно знаешь, чего от тебя ждут и чего ты ждёшь от своего партнёра. Бездумное наслаждение — для тела.

Ни Джулия, ни Джонас не видели необходимости подниматься в спальню. Его руки жадно, страстно шарили по её телу, не боясь обидеть или ошеломить. Джулия стонала и выгибалась ему навстречу. Казалось, Джонас точно знал, где её коснуться, чтобы доставить наибольшее удовольствие. Ей будет приятно замужем за ним, очень приятно. Она протянула руку к его восставшей плоти и нежно погладила, стремясь доставить такое же удовольствие, как и он ей. Джонас на мгновение вздрогнул и отстранился. Очередной укол совести застал его врасплох.

— Я что-то сделала не так? — обеспокоенно спросила Джулия.

— Нет, всё нормально.

«К чёрту Кейт,» — подумал он ожесточенно, улыбнулся миссис Твидор и вновь завладел её губами. Джулия удовлетворенно вздохнула, с удвоенной страстью отвечая на его поцелуй. И вот одежда уже летит во все стороны, и любовники получают наслаждение от прикосновения их голых тел друг к другу. Ласки, поцелуи сливались в ураганный огонь, сметающий всё на своём пути.

«Пора,» — как-то отстраненно подумал Джонас, раздвигая ноги своей любовницы и устраиваясь между ними.

— О-о-о… — Джулия протянула к нему руки, нетерпеливо требуя, чтобы он взял её наконец! И Джонас овладел ею одним стремительным движением — так, как она и хотела. Джулия не стеснялась своих чувств, и когда её настиг оргазм, закричала так, что это наверняка слышали все слуги. Джонас кончил вместе с ней, серьёзно опасаясь, что сейчас в комнату ворвутся люди. Тогда ему, наверное, придется жениться на этой женщине.

Как ни странно, никто не прибежал на крик — может быть, слугам не привыкать слышать такие возгласы?..

Джонас не чувствовал себя удовлетворенным, просто выжатым и усталым. Он принялся одеваться.

— Спасибо, Джулия, это было чудесно, — сказал он на прощание. Миссис Твидор лучезарно улыбнулась в ответ.

Джонас написал брату, что вернулся и остановился в Лондоне, но в Дербери не поехал. Джонас называл себя трусом, но так и не поехал.

Он начал искать себе дом в Лондоне. Он не искал громадину вроде особняков на Мэйфер. Такие дома требуют огромного количества средств на их содержание. И каждый раз осматривая дом, Джонас вспоминал Кейт и думал, понравится ли ей здесь жить. Сначала удивлялся, потом перестал и даже стал представлять себе семейную жизнь с Кейт в каждом из этих домов, их детишек, их ссоры и — особенно — примирения. В конце концов Джонас был вынужден признать, что чем-то Кейт зацепила его. Он решил, что когда найдет подходящий дом и обустроит его, поедет в Портсмут, найдёт Кейт и попробует поухаживать за ней. Она наверняка не будет против, убеждал он себя. А пока что не спеша искал подходящий дом.

Ответ от Теодора пришёл спустя только три недели после того, как Джонас отправил ему письмо. Барон выражал радость от того, что Джонас вернулся, и сообщал, что через неделю он и его жена прибудут в Лондон на малый сезон. Сердце Джонаса дрогнуло при этой новости. Он желал видеть брата — и боялся этого. Хотя чего ему бояться? Все долги он вернул, ничего предосудительного в последнее время не делал: не проигрывал огромные суммы в карты, не спал с женщинами, кроме тех двух случаев — один раз с Кейт, другой — с Джулией. И всё-таки Джонас опасался новой встречи с братом.

В конце сентября Джонас нашёл дом своей мечты. Два этажа, несколько спален, две гостиных, детская, кабинет — в общем, всё, что нужно для семейного счастья. Настало время ехать в Портсмут и искать мисс Донован. Но Джонас был вынужден задержаться в Лондоне на две недели, потому что вернулся его корабль и нужно было договориться о том, куда доставить груз с этого корабля, договориться о новом плавании, всё организовать. Джонас стремился уладить это дело как можно быстрее.

Вскоре приехал Теодор. Джонас ни разу не побывал в его доме, зато барон сам несколько раз навестил своего брата и даже передал приглашение на бал к леди Минтон. К тому времени Джонас надеялся устроить все свои дела.

Мэй была слишком опытной, чтобы ничего не заметить. Однажды вечером она пошла в комнату Кейт и с самого порога спросила:

— Ты беременна?

Кейт не стала отпираться, кивнула и закусила губу, чтобы не расплакаться. Она была в отчаянии и не знала, что делать.

— Но как? Я же дала тебе те губки. Ты их использовала?