– Вчера ночью я получила мэйл.

– Мэйл? – переспросил я.

Она молча поднесла дисплей к моему лицу.

«Я смог воплотить мое сокровенное желание. Теперь я могу с тобой встречаться».

Такие слова были на дисплее.

Эээ… что это? Переписка сладкой парочки… по крайней мере, похоже. Э? Иными словами, Отонаси-сан начала с кем-то встречаться? Вот эта вот Отонаси-сан?

Я смотрел на нее. Она, криво улыбаясь, следила за моей реакцией.

– Так, ну, в общем, я все с тобой поняла еще когда мы встретились сегодня. …Кадзуки, глянь, кто отправитель.

Я посмотрел куда было велено. Имя в поле «От»… э?

…«Кадзуки Хосино».

Так это что, я, что ли, послал этот мэйл? …Нет, нет, нет, не может быть. Я совершенно ничего подобного не помню. Но коли он правда был отправлен?..

– Сперва я подумала, что это фальшивка. Но это вряд ли, у меня включен фильтр входящих. Разумно предположить, что этот мэйл был отправлен с твоего телефона.

– Но Отонаси-сан, я совершенно не помню, чтобы я отправил это…

– Тогда, может, проверишь свои исходящие? Письмо все еще должно быть там, если только его не стерли.

Я кивнул и извлек свой мобильник. Проверив исходящие, я нашел мэйл.

«Я смог воплотить мое сокровенное желание. Теперь я могу с тобой встречаться».

Тот же самый текст был в отправленном письме.

– Это, это…

У меня кровь отхлынула от лица.

– Можешь не волноваться, Кадзуки. По твоему лицу видно, что, по крайней мере, ты не послал этот мэйл по собственной воле. Но если это действительно сделал кто-то другой, это значит, что он воспользовался твоим мобильником и послал мне мэйл после двух ночи.

Дата письма – 30 апреля. Стало быть, сегодня, 2:23 ночи.

В это время мой мобильник лежал у меня возле подушки. Я проснулся сегодня от звонка Отонаси-сан, так что тут никаких сомнений. Так это что, кто-то вломился ко мне в комнату посреди ночи? Что же это такое? Зачем кому-то на такое идти?..

– Кадзуки, – обратилась ко мне Отонаси-сан, пока я сидел и озадаченно молчал. – Когда-то я пролезла в «шкатулку» под названием «Комната отмены». Знаешь, почему мне это удалось?

– ?..

Не пойму, к чему она клонит.

– Это имеет отношение к делу. «Я “шкатулка”, потому я и смогла», – так я тебе сказала, но это не объяснение, почему именно я смогла, верно?

– …Ну кстати, да, не объяснение.

– Я могу чувствовать «шкатулки» и отыскивать их. А затем пролезать в них.

– …Угу.

– Как отослать мэйл с твоего мобильника на мой в два часа ночи. Либо – как заставить нас подумать, что так и было. Наверно, это можно миллионом способов сделать, но я подумала вот о чем.

И затем она это сказала.

– Эта работа «шкатулки».

…«Шкатулки»?

– Эээ… да? В смысле, зачем кому-то использовать «шкатулку» чисто ради такого…

– Кадзуки, разве я не сказала уже? Я умею чувствовать «шкатулки». …Ааа, ну, может, ты и прав, и тот мэйл не имеет никакого отношения к делу. Но одно я могу сказать точно.

Глядя на меня почти сердито, Отонаси-сан проговорила:

– Кто-то поблизости пользуется «шкатулкой».

Не из-за ее слов, а скорее из-за прямого взгляда я понял наконец, что со мной произойдет.

Опять.

Опять «шкатулка» попытается разбить мою повседневную жизнь.

– Так, Кадзуки, давай вернемся к мэйлу. Допустим, это было проделано с помощью «шкатулки»; какой тогда в этом смысл? Полагать, что это просто прикол «владельца», получившего необычные способности, было бы слишком оптимистично, как ты думаешь?

– …Что ты имеешь в виду?..

– Нам объявили войну. А может, это просто данность.

– Просто данность?..

Что бы это значило? Насколько я могу судить, Отонаси-сан не встречается с «владельцем».

– Возможно, это какая-то метафора. Может, такое будущее назначено «шкатулкой». Но проблема не в этом.

Отонаси-сан легонько вдохнула и продолжила:

– «Владелец»   п ы т а е т с я   п р я м о   в м е ш а т ь с я   в   н а ш у   ж и з н ь   с   п о м о щ ь ю   «ш к а т у л к и».

Да, похоже, так и есть. Иначе зачем бы ему посылать такое письмо Отонаси-сан с моего мобильника.

– …И что мне делать?

– Была использована «шкатулка», здесь сомнений нет. Я должна узнать, как работает эта «шкатулка», понять ее природу. И я хочу, чтобы ты мне в этом помог. Ты ведь хорошо чувствуешь малейшие изменения в своей повседневной жизни, верно? Значит, ты можешь заметить какие-то аномалии, которые я пропустила.

– Ладно, понял. Попробую поискать!

– Пожалуйста, попробуй. Я тоже свяжусь с тобой, когда наткнусь на что-нибудь.

Решив, что разговор окончен, я вернулся было к еде. Но, заметив, что Отонаси-сан по-прежнему держит палочки неподвижно, тоже остановился.

– Что-то еще, Отонаси-сан?

– Ммм… а, пожалуй, да.

Отонаси-сан продолжила странно неуверенным тоном.

– Это глупо, правда, но кое-что меня беспокоит. Это кое-что неприятное. Поэтому я тебе скажу.

– …Ну ладно, давай.

– Почему ты стал меня по-другому звать?

– Э?

Неожиданный вопрос она задала.

– …Если особых причин нет, то я не против.

Произнеся эти слова, Отонаси-сан принялась за еду.

Я был малость обеспокоен, но предпочел решить, что это мелочь, и тоже вернулся к еде.

30 апреля (четверг) 22:38

Мелкие изменения в повседневной жизни. Я пытался думать об этом, сидя на письменном столе, которым пользовался еще с младшей школы, – но в голову ничего не шло. Изменения. Изменения есть повсюду.

Не в силах найти ответ, я открыл свой мобильник – просто так.

На экране была фотка Моги-сан в пижаме.

Выглядела она еще более худой, чем обычно, но ничего печального в ее облике не было. В своей больничной палате она сидела с улыбкой яркой, как подсолнух, и показывала на пальцах знак мира.

– Какая ухмылка у Кадзу-тяна! Он небось неприличные картинки смотрит!

Услышав голос сестры (она старше меня на три года), я поспешно закрыл мобильник.

– Не-неправда!

– Ты засмущаался… как подозриительно…

Моя   с т а р ш а я   с е с т р а   Рюка Хосино, забравшись на верхнюю койку нашей двухэтажной кровати, ухмылялась во весь рот. …И опять она в одном белье, эта Рю-тян. Черт… ей уже скоро 20, а она все еще носится по дому в таком виде. Ей пора бы знать, что я уже не ребенок, а второклассник старшей школы.

– Ааа, дай-ка угадаю, ты глазел на фотку Касуми Моги-сан, правда?..

– Че за!..

Откуда она?..

– Уаа, я угадала? Ухехе…

– П-погоди-ка минутку! Во-первых, откуда ты знаешь про Моги-сан… А! Только не говори, что шарилась в моем телефоне без спросу!

– Не шарилась я. Я просто один раз увидела имя, когда она тебе звонила, правда. А к картинке просто сказала, что первое в голову пришло. …Но слушай, по-моему, ты малость озабоченный, что разглядываешь фотки девушек с этакой ухмылочкой!

Вот ровно поэтому я хочу себе отдельную комнату!

Пытаясь спрятать неловкость, я в обнимку с мобильником влез на нижнюю койку.

– Скажи, скажи, эта Касуми Моги-сан – твоя девушка?

– Н-нет, еще чего!

– А какие у вас тогда отношения? Или так: что она о тебе думает?

– …Эээ…

Какие отношения… самому бы знать. И что она думаетобо мне?

Конечно, она правда признавалась мне в «Комнате отмены»; и то, что она послала мне эту фотку, означает, что я ей небезразличен… наверно.

То, что она обо мне думает, слегка приятно.

Но что-то большее… честно говоря, не знаю. Моих чувств, которые были в «Комнате отмены», больше нет. Похоже, мы что-то значили друг для друга. Кое-какие мои воспоминания намекают на это. Но именно по этой причине я не могу взглянуть на нее по-новому. И я без понятия, насколько нормальны мои чувства в обычной, повседневной жизни.

– В общем… мы друзья, да!

К этому ответу я пришел путем усиленных раздумий, но она ничего не сказала. Странно… С этой мыслью я прислушался – и разобрал ее сонное посапывание.