— Тогда, я хочу присоединиться к ней, ты проклятый сукин…

Раздался крик, он отозвался во мне страхом, который, словно электрическим током, прошел сквозь меня. Я опустилась на четвереньки. Наконец-то, я свободна. На цыпочках я отошла от края крыши, в животе все сжалось, пульс участился. Я выглянула за угол, ожидая увидеть там Торина и мертвую Пророчицу у его ног.

Но там было пусто, не считая очертаний круга и рун, начертанных на поверхности. В центре круга горел огонь, от него воздух наполнялся странным запахом дыма. Также рядом лежали несколько перьев, покрытых темной, липкой жидкостью, которая могла быть только кровью.

Ведьмы принесли в жертву цыпленка, так ведь? Но перья были слишком большими для куриных. Разве что принадлежали гигантской индейке? Я присела и подняла одно, не выпачканное в крови, но рука ухватила только воздух.

Тут меня настигло понимание. Все это было ненастоящим. Вся эта сцена была ненастоящей. Руны начали исчезать. Огонь замерцал, и все здание ушло из-под ног, оставляя меня в беспроглядной тьме. Я открыла рот и закричала.

— Она приходит в себя, — сказал Торин.

На веки падал яркий свет, а я сама лежала на спине. Я открыла глаза и увидела Торина. Черты его лица словно обострились, под глазами лежали тени, волосы в беспорядке, словно он не раз зачесывал их пальцами. Слова, услышанные мной, эхом раздавались в голове.

Увидела ли я будущее? Зачем Торину надо было встретиться с провидицей? Чтобы убить?

— Ты в порядке? — спросил он.

Нет, я чувствовала себя отвратительно. Я покачала головой. Конечно же, он все не так понял и переключился в свой режим защитника. Он обнял меня и поднял на руки.

Я попыталась вывернуться из его рук, но его хватка была крепкой. Он сел на стул, на котором мы сидели раньше, и усадил к себе на колени. Намек понятен: он не отпустит меня, пока не получит ответы.

— Что случилось? — спросила я.

2. Древние религии

Торин вздернул брови.

— Это должен был я спросить. Твои глаза светились, а потом ты упала в обморок и не просыпалась, — у него был мрачный голос.

— Они все еще светятся, — добавил Эндрис.

Я осмотрелась и пыталась сдержаться, чтобы не поморщиться. Они все были здесь, Валькирии и Бессмертные: Эндрис, Ингрид, Феми и даже Блейн. Я застонала, увидев в их глазах любопытство. Мое первое видение, и им обязательно было явиться сюда за унизительными подробностями?

— Обязательно было их звать? — просила я Торина, притянув его за локоть к себе.

Он даже не дернулся, челюсти крепко сжаты. Мне не нравился этот его вид. Он означал, что его ничто не остановит, что бы я ни сказала.

— Я должен был отправить кого-нибудь за твоей мамой, — сказал он.

— Что? Она ведь ни с кем не должна видеться, пока слушание не закончится, — я осмотрелась вокруг. — Где она?

— Эндрис как раз собирался отправиться за ней. И к твоему сведению, ты гораздо важнее какого-либо слушания, — в его глазах читался вызов, который он был готов бросить, скажи я, что он ошибается.

— Слушание также важно. Она вернется, и прощай последний шанс вернуться к Валькириям, — он пошлет за моей мамой, и к черту последствия. А зная маму, она пошлет все правила и помчится ко мне. — Знаешь, что? Забудь. Ты невыносим и до невозможного упрям. Как долго я была в отключке? — спросила я.

— Около часа, — ответил Торин. — Что это было?

Я вздрогнула, вспомнив крик.

— Думаю, у меня было первое видение.

Его брови нахмурились.

— Ты думаешь?

Остальные отлипли от стойки и уселись на стулья вокруг кухонного стола, предвкушая подробности. У Эндриса было ленивое воскресенье, то есть пижамный день. Судя по его растрепанным волосам, он устроил себе книжный марафон. Когда наши глаза встретились, он подмигнул.

Ингрид посмотрела на него, однако, по ее виду сложно было что-либо прочесть. Даже утром, встав с кровати, она выглядела так, словно готова поразить собой весь мир. Идеальная прическа. Безупречный макияж. Тело, за которое убьет любая модель Виктории Сикрет, упакованное в дизайнерскую одежду из последней коллекции.

Блейн взял из миски яблоко, прежде чем сесть на стул. Судя по его безэмоциональному лицу, ему вовсе не хотелось быть здесь, но, нравилось ему это или нет, теперь он был частью команды. Феми стояла у стойки и печатала что-то на своем ноутбуке, но я знала, что она не упустит ни одну мелочь. Может, она и сиделка, но у меня было чувство, что мама попросила ее присмотреть за всеми нами.

— Рейн, — не успокаивался Торин, его руки сжались на моей талии.

Он был напряжен и взволнован, и рядом с ним я тоже чувствовала себя взволнованной.

Положив свои руки на его, я убрала их со своей талии и пересела с его коленей на свободный стул. Он поддался вперед, когда я начала объяснять.

— Все было так странно, — закончила я. Торин нахмурился, словно видел сквозь меня те части, что я пропустила, как, например, эпизод с ним или с мужчиной, голос которого до ужаса напоминает его голос. — В общем, как-то так, — сказала я. — Мое жалкое первое видение.

— Внутри круга не было пентаграммы? — спросил Эндрис.

Я мотнула головой.

— Только начерченные руны, огонь и перья.

— Это сейд, — пробормотала справа от меня Ингрид.

Я посмотрела на нее.

— Сей, что?

Еще щеки немного покраснели.

— Сейд, магия, которую практикует мой народ, — сказала она. Ингрид сама была норвежской и до сих пор говорила с акцентом. В отличие от остальных, она на протяжении века была Бессмертной.

— Ты приносила в жертву кур? — спросил Эндрис.

Ингрид бросила на него короткий взгляд.

— Рейн упомянула перья и кровь, — начал оправдываться Эндрис. — Ты не преувеличиваешь, да? — судя по лицу Ингрид, она его не простила. — Расскажи нам о Сей-де, — попросил он, растягивая слово.

Ингрид пожала плечами.

— Я могу ошибаться.

Ингрид была не особо разговорчивой. Она привыкла жить в тени своей более красивой и притягательной старшей сестры Малиины. Когда Малиина слетела с катушек и начала водиться со злыми норнами, Ингрид забралась в еще большую тень. Наверное, ей было стыдно за весь тот хаос, что устроила ее сестра. Сейчас я впервые услышала, как она что-то предложила.

Я пнула Эндриса под столом и посмотрела на его выразительным взглядом, обещавшим расправу, если он встрянет.

— Ингрид, неважно, ошибаешься ты или нет, — сказала я. — Расскажи об этой магии.

Она перевела взгляд на Торина и еще больше покраснела. Как я заметила, она часто нервничала в присутствии Торина.

— Представь, что их здесь нет, — настаивала я. — Я всегда так делаю, когда они ведут себя как придурки.

Она улыбнулась.

— Это своего рода магический транс, — сказала она. — Мы используем его в разных целях, но, судя по тому, что ты слышала, вероятно, это была Провидица в трансе, которая искала помощи у мира духов.

Как-то мне не очень понравилось, что она говорила.

— Почему я увидела ее?

— Не знаю, — ответила Ингрид, но что-то мне подсказывало, что она знает.

— Думаю, здесь все наоборот, — сказала Феми из-за стойки. Мы все повернулись в ее сторону.

— В этом нет смысла, — сказал Торин. — Провидица ведь Рейн.

Последние новости, любовь моей жизни, я еще ничего не видела, чтобы оправдать этот титул.

— Знаю, но думаю, эта Провидица обращалась к Рейн, — Феми слезла со стула. Она была примерно метр семьдесят ростом, пока самая низкая Бессмертная, что я встречала. Но она знала, как привлечь внимание своей личностью и голосом.

Она спрятала руки в карманы своего сестринского халата и всмотрелась в наши лица. Вообще-то, униформа была необязательной, но она настаивала на ней. Зачем ей это было надо? Она прикрывала все фронты, на случай если наши любопытные соседи поинтересуются, почему папа не в больнице или в какой-нибудь лечебнице.

— Что ты знаешь о пути Валькирий, Рейн? — спросила она.

— Это дорога, и немногие осиливают ее, — сказала я. — Жрицы отбирают духовно одаренных людей и обучают их магическим заклинаниям, чарам и рунной магии. Если верховная жрица сочтет их достойными и готовыми принять бессмертие, их дальше обучают пути к богам. В старые времена требовалось немало лет, чтобы дойти до этой ступени. Теперь? — я пожала плечами. Я сама была олицетворением ускоренного перехода к бессмертию. — Неважно, из этих жрецов и жриц только избранные становятся Бессмертными и получают артаво для рун. Некоторые из них остаются на земле и служат людям, другие же становятся Валькириями.

Феми кивнула.

— Те, кого не избрали, продолжают практиковать магию. Теперь уже не существует тех видов магических практик, но Ингрид права. То, что ты слышала и видела, было сейдом.

— Вау, я ничего такого не проходил, чтобы стать Валькирией, — вмешался Эндрис.

— Для вас, парни, все было немного иначе, — сказала Феми. — Вас избрали на поле боя, и в выборе Лавании можно не сомневаться, — она скосила взгляд на Торина, потом на Эндриса. — У вас обоих сильный дух.

Торин нетерпеливо кивнул.

— Неет, — снова вмешался Эндрис. — Я не куплюсь на это дерьмо с духовностью. Я не учил ничего такого, связанного с богами и рунами, после того как Лавания исцелила меня и обратила в Бессмертного. Тогда это был вопрос жизни и смерти. И вообще, я был в купальне и получал…

— Избавь нас от своих купальных приключений, Эндрис, — резко оборвала его Ингрид. — Дай Феми договорить.

Мне все больше начинала нравиться новая Ингрид. Она выйдет из своей раковины и надерет всем зад. Даже Эндрис вылупился на нее.

— Я не это имел в виду, -

запротестовал Эндрис.

— У тебя всегда одно на уме, — ответила она, но потом, осознав, что она снова в центре внимания, покраснела. Я протянула ей свою руку и пожала ее.

— Согласен с Ингрид, — сказал Торин и посмотрел на Эндриса взглядом, обещавшим расправу, если тот еще раз откроет рот, с таким же успехом он мог помахать перед быком красной тряпкой. Вот только разгула тестостеронов мне сейчас не хватало.

— Тише, мальчики, — сказала я. — Я хочу дослушать, — все замолчали и посмотрели на Ингрид. Она заколебалась.