Выполз обратно и увидел стакан с рассолом на столе. Спасибо отец! 

Выпил. Стало еще легче. Еще бы не шатало. И как в таком виде за руль садиться? 

- Одевайся и поешь, я тебя отвезу, или отменишь тренировку? – отец говорил тихо, прекрасно понимая, в каком я состоянии. 

Когда-то сам пил. Тогда ему тетя Лиза рассолы приносила. Хотела даже меня к себе забрать. Мне тогда шесть было, а Рите едва два года исполнилось. Не думал, что она таким чудом вырастит. 

Опять думаю о ней. Мало мне того, что сегодня с нею танцевать: 

- Я еду. 

Ехали с ветерком. Отец, как и я, обожает скорость. Мы с ним вообще похожи. Из воспоминаний о маме осталось, что она постоянно говорила, что я маленькая копия папы. 

Мама… 

Нет, не вспоминай. 

- Опять о ней подумал? – голос отца, полный грусти, ворвался в мысли. 

- О ком? – пытаюсь закрыть тему. Но его не обманешь: 

- Не лги. Не умеешь. 

- Это только с тобой,– усмехнулся. 

- Знаю, – улыбнулся одними губами. 

Молчим и тут я не выдерживаю: 

- Я уже почти не помню, какой она была. 

Взглянул на меня, но быстро перевел взгляд на свое место для стоянки, куда как раз заводил машину. И лишь остановившись, ответил: 

- А я помню, и буду помнить всегда. Так же, как и ты уже запомнил свою Риту, а забыть уже не сможешь. 

Вздрогнул, а он тем временем вышел из машины: 

- Пошли, работы много. 

Повелительный тон, которому лучше не противостоять. Автоматически вылез из машины. Он же запер ее и быстро ушел, а я так и остался стоять, пытаясь осознать, что мой предок только что сказал… 

Она опоздала на полчаса. А вбежала вся такая запыхавшаяся и с влажными волосами. Ну конечно, наверняка всю ночь со своим хахалем миловалась, а на рассвете заснула, вот и проспала. 

Злость снова поднялась во мне. Что она там говорила? Ритуал приветствия б…ь. 

-Смотрю, ночка была бурной, – сам не знаю, зачем говорю это – Даже к полудню не смогла приехать. 

Взглянула на меня странным взглядом. Будто лазером прошлась. Так и хочется спросить: ну что, все просекла, или что осталось? 

- Ну, судя по всему, не только у меня, – огрызнулась, снимая сумку с плеча. Засмотрелся на колышущуюся грудь. Черт! Отвел взгляд, поморщившись от резкого движения головой. После чего пожал плечами, не говорить же ей что напился, представляя ее в чужих объятиях. Вместо этого язвительно отвечаю: 

- Я хотя бы вовремя появился, а не прошляпил полчаса неизвестно где. 

- Честь тебе за это, – сказала не менее ядовитым тоном, включая погромче музыку. Бедная моя голова. Отец был прав. Надо было отменять тренировку. Ладно, справлюсь. – А теперь давай займемся делом. 

Знакомые аккорды и первые движения. Поворот, три шага к ней и два от нее. Резкий разворот, меня повело, но на ногах все же устоял. 

Остановилась, посмотрела с осуждением и направилась к музыкальному центру: 

- Мы продолжим завтра, когда ты отойдешь от бодуна, – бросила с презрением, и это рассердило меня еще сильнее, захотелось встряхнуть ее: 

- Это еще почему? – не пытаюсь скрывать свое раздражение. 

- Потому что я не хочу переломать себе ноги из-за того, что моего партнера шатало, и он не смог поймать меня, когда это требовалось. И вообще, с чего ты напился-то! Забыл про тренировку или партнерша была так плоха под одеждой? 

Она что, сомневается во мне? И причем тут та курица? Между прочим, я с бодуна выступал на соревнованиях и взял золотую! Тогда Оксана вышла замуж, и это был наш последний танец. Ради нее я сделал это, а потом стал бабником, чтобы забыть… 

- Не твое дело! И меня не шатает! Включи музыку и давай сначала, – скрестил руки на груди и сделал лицо кирпичиком. 

- Нет, – качает головой, беря сумку, после чего направляется к двери. Иду следом, теряя остатки терпения: 

- Рита! – зову, а когда она не реагирует, хватая за руку, прижимая при этом к стене. - У нас, между прочим, тренировка. 

- И ты ее сорвал, – смотрит в глаза с тем же презрением и еще чем-то, сильно похожим на обиду. – Пожалуй, ты прав - это не мое дело, по какому поводу срывается тренировка, так же как не твое - как я провела ночь и почему я отказываюсь с тобой танцевать сегодня, когда ты в таком состоянии. Так что отпусти и дай мне уйти! 

- А если не отпущу? – заинтересовался, что сделает против меня, накаченного и сильного мужчины, эта маленькая хрупкая девочка. 

- Ой, только не надо детского поведения, а! – Чего? Детского поведения? Это кто еще тут ребенок? 

- Детского поведения? – морщусь, выражая тем самым все свое отношение к этим словам. А в голове только две мысли - свернуть ей шейку или поцеловать, а она еще и улыбнулась! Пожалуй лучше второе, иначе сяду – И это ты тоже считаешь детским поведением? 

Накрыл ее рот в страстном поцелуе, теряясь в собственных же ощущениях. Часть меня помнит, что мы в центре и в любой момент сюда могут войти, но мне уже плевать и остановиться я не могу. Целую ее, упиваясь ответом ее губ. 

Сопротивление сломлено. Теперь ее ладошки прижимают меня к себе, этого я и ждал. Хочется продолжить, но нельзя, нам еще работать вместе. Поэтому спускаюсь поцелуями по шее и шепчу, надеясь, что она меня оттолкнет, потому что сам отстраниться не могу: 

- Это ты тоже считаешь детским поведением, кошечка моя? 

Замерла. В ее глазах дымка удовольствия сменилась непониманием, а затем осознанием болью и обидой. Вырвалась и, ничего не говоря, бросилась прочь. Поняв, что натворил, крикнул ей, чтобы остановилась, но куда мне с бодуна гоняться за ней. Убежала, а я, остановившись на крыльце, смотрел ей вслед, не зная как буду завтра извиняться… 

Вечером я снова пил. Только теперь перед глазами стояли не сцена ее с другим, а полные обиды глаза. 

- Опять пьешь? – и как ему удается появляться незаметно? 

- Ага, – делаю очередной глоток из бутылки. 

- А мне нальешь? – подошел и, пододвинув стул, сел напротив. 

- Тебе же нельзя? – удивленно посмотрел на него. 

- Тебе тоже. Наливай. 

Взял стаканы, налил отцу и себе. Не говоря ни слова выпили, и я налил снова. 

- Знаешь, ты сегодня сказал, что уже почти не помнишь мать, а вот я никогда не забуду каждый момент рядом с ней. Особенно тот момент, когда понял, что люблю ее. Нас тогда заставили вместе танцевать. Выбора-то особо не было. Коли назначили партнера, радуйся и танцуй, или выметайся, – отец сделал глоток – Вот мы и притирались. В первое время я думал, что она просто очередная баба, только с ней придется иметь дело. Доставал как мог, считая, что ее надо бы с небес на землю опустить, а то больно она гордая, а потом... Потом была командировка, и она не поехала. Заболела и пришлось танцевать со сменщицей. К концу недели я уже изнывал, думая о том, как же соскучился по нашим ссорам, и как надоела эта сменщица со своей неуклюжестью! 

Снова глоток. Отец смакует коньяк, который я сегодня достал, вспоминая что-то свое. Молчу, в ожидании продолжения. Тема мамы у нас под запретом. Слишком больно ему (да и мне тоже) ее касаться и тут папа сам ее затронул. 

- Приехал, пошел на вечеринку устроенную кем-то и наткнулся там на нее. Она танцевала с каким-то брюнетом-красавчиком, позже узнал, что гость и она просто выполняла свой долг, а в первый миг меня обуяла ревность. Озверев, я утащил ее с вечеринки, и мы страшно поругались. Но знаешь, тот вечер я все равно помню как лучший в моей жизни. Тогда я впервые поцеловал твою маму и уже позже, лежа в своей кровати с очередной бабой, переваривая, что снова у меня встало только после того, как представил Ритино лицо, я понял, что влюбился. 

Внимательный взгляд на меня. Будто пытается увидеть - понял ли я что-то или нет. Но осознав, что нет, мужчина продолжил: 

- В тот день я поклялся, что эта женщина будет моей. И знаешь, добился желаемого. Ритуля сделала меня счастливым, но я потерял ее из-за своей дури. Не делай моих ошибок. Открой глаза и внимательно посмотри, что творится в твоем сердце. Мне кажется, ты уже и сам все знаешь, только боишься. Она не Оксана и мне кажется, вам по пути. Просто дай Рите шанс и люби ее так, как умеешь только ты.