— Большое событие? — Спросила я, взяв на кухонном столе ножи, вилки, чашки и тарелки, и, о Боже, те салфетки. Я села на свое место и взяла теплый блин.

— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал он нервно, прочищая горло.

Я оторвала свой взгляд от блина, и посмотрела на его красное лицо.

— Я заметил, что ты здесь очень хорошо обосновалась, Меган. Я тоже обосновался самостоятельно, но в будущем у нас могут быть некоторые изменения…

Я посмотрела на него, охваченная паникой. — О, папа, нет, пожалуйста, скажите мне, что мы не оставим…

— Нет, нет, — сказал он, подняв руку. — Ничего подобного. Ты знаешь Петру из Lobster Pot. — Он сел и налил нам по чашке чая. — Она и я, то… — Он прочистил горло. — Ну, знакомство.

Я посмотрела на него с притворным удивлением. — Ну и ну, папа, я бы никогда не подумала.

— Ты не сошла с ума?

— С ума? Почему я сумасшедшая? — Спросила я, запихнув вилкой блин себе в рот.

— Не было никого, такого как твоя мама. Я не был уверен, как ты отреагируешь, — сказал он, немного расслабившись.

— Папа, я думаю, это здорово. — Я положила ложку сахара в свой чай и размешала его.

— О. Я был готов к аргументам. Я даже заготовил речь.

— Дай мне немного времени, хорошо? Мне уже семнадцать лет, а не девять. — Я остановилась. — И… пока мы говорим на эту тему, я хотела сказать, что у меня сегодня свидание. — Я откусила еще кусочек блина, а затем стала медленно потягивать чай, давая отцу время, переварить новость. На его лице пронесся целый ряд эмоций.

— Ну, я думаю, мне следует предоставить тебе же уровень зрелости, который ты дала мне, — сказал он с невольной улыбкой. — Так кто же он? Он в твоем классе? — Я думая, что он пытался говорить спокойно и прохладно.

Я улыбнулась. — На самом деле, да. Ты его знаешь.

— Знаю? — Он приподнял брови, а его рука с вилкой замерла на полпути ко рту.

— Это Адам ДеРис. — Я старалась говорить спокойно, но не смогла. В любое время, произнося его имя, мой голос звучал проникновенно и с благоговением.

Отец задумчиво посмотрел на меня. — В самом деле? Это серьезно? Он кажется очень зрелый для своего возраста.

— Он взрослый, но ведь это хорошо? Он очень ответственный. Во всяком случае, не волнуйся. Это только первые дни.

— Куда ты идешь на свидание? — спросил он, явно пытаясь, превратится в Повседневного папу.

— Я не знаю. Он упомянул о том, что хочет познакомить меня с его семьей. Он заедет за мной в… — я взглянул на часы — десять минут. — Встав, я запихнула последний блин в рот. — Спасибо за завтрак, папа. Было приятно. И я очень рада за тебя и Петру. Мне нужно подняться наверх и закончить собираться.

— Ладно. Я впущу его, когда он придет.

Я остановилась. — Папа, пожалуйста, не дай ему третьей степени.

— Я? — Он подняла руки, изображая невиновного.

— Я имею в виду, — сказала я и побежала вверх по лестнице.

Мои волосы, к сожалению, вели себя неприлично. Я завязывала их обратно в блестящий хвост, когда услышала звонок в дверь.

— Сделай это, — сказала я своему отражению.

Я спустилась вниз по лестнице, и вот он, во всей своей ошеломляющей славе. Мои воспоминания о его лице не были правдивыми. В реальности он был еще красивее. На нем были одеты джинсы и черный свитер, рукава которого были засучены вверх, обнажая загорелые мускулистые руки. Все в нем было легко и красиво, даже его одежда и слегка неряшливые темные волосы. Он разговаривал с отцом, как будто они были старыми друзьями. Улыбнувшись, они пожали друг другу руки.

— Большое вам спасибо, мистер Розенберг.

— Зовите меня Калебом, — тепло ответил ему папа.

— Спасибо, Калеб, — повторил он, потом перевел свой взгляд на меня. — Меган, — выдохнул он радостно.

— До свидания, папа! Увидимся позже. Я буду не поздно. — Я повернулся к Адаму. — Правда?

— Да, конечно, да, мы будем не далеко. Я подумал, что мы могли бы поужинать вместе с моей семьей, в моем доме. Я доставлю тебя домой живой и невредимой. — Он посмотрел в ожидании на меня, и я с энтузиазмом кивнула. Было немного неловко, когда мы стояли там; потом мы с Адамом пошли к двери и отец ласково улыбнулся нам.

Адам стоял у двери, держа ее открытой для меня. Я сделал еще один глубокий вдох, и подошла к нему. Когда я села в машину, он плотно прикрыл дверь. Адам скользнул на сиденье рядом со мной и улыбнулся. Мой желудок затрепетал в ответ. Адам медленно отъехал от тротуара.

— Извини, это мой папа. Он, наверное, чрезмерно заботлив.

— Я понимаю, — сказал он, глядя на меня. — Но я думаю, он был довольно прохладен по отношению к нам. Он сказал мне, чтобы я был осторожен с тобой, потому что ты очень дорога ему. Я успокоил его, сказав, что ты мне слишком дорога. Во всяком случае, ты не видела моей семьи. Подожди, пока не увидишь их.

Я посмотрела на него, чтобы понять, не шутит ли он, но на его лице не было и намека на улыбку. — Я боюсь.

— О, ты просто еще не встретила Фионна. Он может быть немного… странным.

— Твой наставник?

— Да. Теперь, он чересчур заботлив. — Он взял меня за руку. — Послушай, не беспокойся об этом. Ты им понравишься.

Сомнительно. Я верила, что Айне любила меня, и что мы могли бы быть друзьями, но я не была уверен, что Риан относится ко мне также. Мои взаимоотношения с ним до сих пор были напряженными взглядами туда-сюда в школе. И характер Фионна по описанию Адама был странным.

Адам ехал вдоль реки Бандон, по низкому мосту, и вдоль ограждения дороги. Мы повернули сразу же за узким мостом и поехали вверх через лес, где дорога резко сужалась. Я с трудом узнавала дорогу с прошлого вечера. Он проехал через большие, мощные железные ворота, которые выглядели так, словно застыли в своём теперешнем положении много лет назад, и мы медленно стали подниматься по дорожке усыпанной гравием и травой растущей в разных местах.

Пахотные земли простирались по обеим сторонам до самого горизонта. Мы, наконец, проехали под огромной каменной аркой забора и медленно остановились во дворе, который был ограждён со всех четырёх сторон. "Готова?" Он немного нервничал, и это пугало меня.

Я сжала его руку. — Если ты готов. — Я улыбнулась, смотря ему в лицо.

— Здесь, с тобой, я готов на всё, — сказал он тихо, и мягко поцеловал меня в губы.

От чувственного поцелуя по телу пробежала дрожь. Закрывая глаза, я поддалась вперёд.

Он дёрнулся назад, немного смущаясь.

— Лучше сохранить ясность головы. Пошли. Давай по быстрее покончим с этим.-

С уверенностью пробежала взглядом незнакомое здание. Я могла бы бросить вызов всему миру, главное чтобы он был рядом. Осторожно ступая по крупной гальке, мы прошли к задней части дома, двери со створками их двух частей были частично открыты. Адам потянулся рукой вниз и нижнюю часть дверей.

— Дамы вперёд, — сказал он, открывая дверь и отступая в сторону.

Я прошла через заднюю дверь в сумрак комнаты с низкими деревянными подоконниками и с тёмной плиткой на полу.

"Это только малая кухня," (у англоговорящих scullery — это что-то вроде маленькой кухни, или комнаты для мытья посуды, которая находиться в задней части дома) сказал Адам, проходя следом. Он толкнул другую дверь, которая вела в большую кухню. Каменные стены были покрашены в белый цвет, и в кухне было полно разных отличающихся друг от друга столешниц и столов. По средине комнаты стоял самый большой кухонный стол, который я когда либо видела. У него были массивные резные ножки, которые выглядели так, словно их столетиями не сдвигали с места. За столом, на одной из лавочек, которые стояли по обе стороны стола, сидела Айне.

— Ты пришла! — воскликнула она, отодвигая миску со злаками.

В этот момент что-то пролетело над моим плечом. Испугавшись, я резко наклонилась и недоверчиво проследила как ворон — мой ворон — приземлился на стол рядом с Айне. Он проковылял к отброшенной миске со злаками и принялся за еду.

— Эй, ты, что здесь делаешь? — проговорилась я, обращаясь к птице. И потом заметила настроение в комнате. Адам немного покраснел, а Айне пыталась не смотреть мне в глаза. "Погодите-ка минутку," сказала я, догоняя. "Он ваш?"