Он отодвинулся от меня, чтобы взять мое лицо в свои ладони. — Ты одна из самых сильных людей, которых я когда-либо знал. Посмотри на то, что свалилось на тебя за последние месяцы. Каждая вещь делала тебе вызов. Иногда у меня дыхание перехватывает. Ты перехватываешь мое дыхание.

— Я люблю тебя, — сказала я, смотря в его волшебные зеленые глаза. Я почувствовала, как произнесла слова. Они формировались некоторое время, но я все еще была потрясена, когда слышала, как они выходят из моих уст. Я действительно любила его. Я любила его, вне всякого элементарного притяжения.

— Я тоже люблю тебя, — прошептал он в ответ, глаза его горели.

Я знала уже тогда, в тот момент, что я не собираюсь вызывать свою стихию. Моя любовь к Адаму была реальной и истинной, и я не могла смириться с мыслью, что на пути нашего будущего что-то стоит.

Мы сидели там весь вечер. Я закрыла, а он выводил узоры на моем лице, его прикосновения успокаивали меня. Должно быть, я задремала, потому что следующее, что я помнила, что он укладывает меня на кровать и ложится рядом со мной.

— Было время, — пробормотал он мне в волосы. — Я почти забыл, как хорошо это бывает.

— С днём рождение, — прошептала я.

Он улыбнулся. — Спасибо.

Я снова погрузилась в глубокий и комфортный сон в его объятиях.

На следующее утро, когда я проснулась, Адама уже не было. Я вскочила с кровати и уже собиралась спуститься вниз, когда услышала шума, доносящегося из кухни. Сердце у меня колотилось, я подкралась тихо, и заглянул за угол.

— Меган? Ты долго спала. — Папа сидел за кухонным столом и пил кофе.

Я пыталась сообразить. Где Адам? Я выглянула в окно, туда, где должен был быть его автомобиль, но он исчез.

— Да, я знаю, я, гм, в самом деле, устала. Ты хорошо провел ночь?

— Было здорово. Мы обедали в том новом ресторане на набережной. А что ты делала?

— Я с девочками ходила в кино Дуглас, потом на ужин.

— Вот и хорошо. О, посмотри, Адам здесь. Еще одно свидание сегодня? — спросил он как бы невзначай.

— О, да! Я совершенно забыла. Я даже не одета. — Я побежала открывать дверь, давясь истерическим смехом. — Привет, Адам.

Он подмигнул мне. — Все еще в пижаме?

Я скосила на него глаза. — Да, я спала. Хочу одеться. Папа на кухне, — сказала я, придавая своему голос значение.

Я побежала наверх и услышала, как Адам сказал доброе утро папе. К тому времени, когда я вернулась на кухню, Адам и папа обсуждали некоторые предстоящие события в яхт-клубе. Я приготовила завтрак, пока они беседовали. Предложила Адаму хлопья, но он покачал головой и сказал, что ел раньше. Это все не имело смысла.

— Ты готова ехать? — Спросил Адам, когда я поставила свою тарелку в раковину.

— Конечно. Увидимся позже, папа. — Мы быстро направились к двери.

— До свидания, ребята, — сказал папа, мы вышли и сели в машину. Мы не разговаривали, пока Адам не отъехал от дороги.

— Куда, черт возьми, ты едешь? — В конце концов, спросила я.

— Айне позвонила и сказала, что Рандел видел твоего отца, когда он возвращался домой, поэтому я оставил машину на дороге и скрылся на некоторое время, чтобы дать твоему папе время попасть туда.

— Я испугалась, когда проснулась, а тебя нет. Ты мог бы дать мне знать, — сказала я с негодованием.

— Да, но ты такая красивая, когда спишь, и тебе, кажется, снилось, что-то приятное. Я не стал будить тебя. — Он улыбнулся мне. — Кстати, я умираю от голода. Завтракать, наблюдая за тобой, было пыткой.

— Почему ты не ел?

— Я не хотел, чтобы у твоего отца появился повод для подозрений.

— Это глупо! Он никогда бы не подумал, что ты остался здесь.

— Я не рискнул, на всякий случай. Давай вернемся и посмотрим, есть ли новости у Фиона.

Когда мы добрались до его дома, они все были там, ожидая нас.

— Ничего? — Спросил Адам.

Фион пожал плечами. — Ничего. Мои контакты в Великобритании, сказали, что они не видели каких-либо активностей Нокс, по крайней мере, месяцев восемь. Они были так же удивлены, как и мы, что Нокс могли подойти так близко, не будучи обнаруженными.

— Ты думаешь, это может быть ложная тревога? — Спросил Адам.

— Я не знаю. Меня несколько беспокоит, что ваши чувства не видят его, но, по крайней мере, Меган, кажется, не пострадала. Мы должны доверять им, чтобы быть в безопасности. Айне осмотрела широкое пространство, и она тоже видит пустоту, но я не уверен, что мы находимся в безопасности. — Он покачал головой, и, казалось, мысли его были далеки. — Я не успокоюсь, пока мы живы.

После той паники все успокоилось. Странный человек больше не появлялся, ни у кого в Ордене не было никакой информации о какой-либо деятельности Нокс. Проходили недели, странности были урегулированы. Мы постарались оставить данный инцидент в прошлом, и, хотя мы были осторожны, мы возобновили нашу прежнюю жизнь. Единственное, что изменилось это то, что мы прекратили обучение. Меня это вполне устраивало. Я хотела, чтобы между мной и моей стихией было расстояние.

Новый Год начался с того, что Хью нашел новый раздел о писцах. Он был уверен, что был близок к разгадке ключа. С этой новости, Адам начал проводить выходные в Дублине, работать вместе с Орденом. Продвижение было медленным, и Адам был очень недоволен, быстро приближающейся датой вызывания. В своих исследованиях он стал отступать назад, проводя большую часть своего времени, в Дублине и сканируя фотокопии старых текстов.

Каждый день он отмечал на своем календаре черным “X”, и с каждым разом настроение его падало еще больше. Он отказывал в общение не только мне, но и своей семье тоже. Он пропускал большую часть школьных занятий. Фион прикрывал его, но в школе начали задавать вопросы, и Фион шел оправдываться перед Сестрой Василией. Но Адаму, похоже, было наплевать, и, когда Фион спросил его об этом, Адам просто сорвался, сказав, что ему уже восемнадцать лет, и Фион больше не является его опекуном.

Адамом был поглощен переводом текста, и у меня появилось много времени на себя. Чем больше проходило времени, тем больше я понимала, что не могу жить без Адама. С того дня на лодке, когда я почувствовала, что моя любовь к Адаму существует рядом с моим элементарным притяжением, я поняла, что наша любовь может выжить и без элементов. Я слышала это в голосе Адама ночью, когда он сказал, что любит меня. Я собиралась не позволять себе вызвать ритуал, запланированный на февраль, и буду продолжать, пока не станет слишком поздно. Я ненавидел себя за то, что была эгоисткой, но я знала, что позволив выйти элементу, часть меня будет убита, но это была жертва, которую необходимо было сделать.

Это означало, что я должна была узнать, как направить каналы моей власти, держался изо всех сил, чтобы существовать, в чем-то другом. Так что я сосредоточилась на контроле. Поскольку я приняла решение не вызывать, я увидела свою власть с большей ясностью и обнаружила, что ею легче управлять. Несмотря на все усилия элементов освободиться, она не сдвинулась случайно. Совсем недавно я почувствовала, как моя сила прекратила поединок. Постепенно я становилась уверенной в том, что смогу избежать вызывания. Теперь я просто должна была работать над своим актерским мастерством, чтобы на самом деле все выглядело так, будто я пыталась вызвать во время ритуала.

Я придерживалась своего плана, а Адам становился все более и более расстроенным из-за Книги Друидов. Я не хотела говорить ему, что я не собираюсь вызывать, так как знала, что он не согласится на это. Но я не могла наблюдать, как он страдает. И, конечно, если он найдет решение, я была бы счастлива, иметь возможность сохранить свою силу и удержать Адама. В то же время, даже когда я еще не общалась с Адамом, я знала, что его настроение становилось все хуже и хуже, из-за шторма и наводнения, опустошивших Кинсейл в декабре и начале января. Я подозревала, что большая часть невероятно плохой погоды, вызывает у Адама черное настроение, и я желала, чтобы скорее наступило лето.