Родраннер пожал плечами:

– Ну и что? В Сети миллион психов, которые несут такой бред.

– Тут я на сто процентов согласен с тобой, но дело в том, что это послание было отправлено в девять утра по стандартному времени вчера утром.

– М-м-м… ладно. А это должно что-то значить?

Харлей хмуро посмотрел на него:

– Да, черт побери, еще как значит! Пораскинь мозгами, Родраннер, – Магоцци и Джино нашли эти тела лишь в полдень субботы. Через три часа послеэтого послания. Кто-то задолго до находки знал о трупах в облике снеговиков.

У Родраннера отвалилась челюсть.

– Господи помилуй, Харлей. Ты заходил в чат? Проследил, откуда тянется эта ниточка?

– Старался изо всех сил. Я не мог войти в этот сайт даже ради спасения своей жизни.

– Да брось ты…

– Я серьезно. Такие штуки могут свести тебя с ума. Унифицированный указатель адресов без конца ускользает, коды меняются, и я думаю, все специально запрограммировано, чтобы каким-то образом гонять нас по кругу. Ты помнишь, чтобы я когда-нибудь не мог взломать какой-то сайт?

– Такого никогда не было.

– Именно.

Взгляд Родраннера начал метаться из стороны в сторону, как всегда, когда он волновался.

– Мы должны найти способ, Харлей. Мы должны проследить эту ниточку, а потом будем звонить Магоцци.

– Ну, теперь ты понимаешь, почему мы все сегодня работаем?

Грейс пыталась чуть ли не заклинаниями заставить работать один из компьютеров «Манкиренч», когда в офисе на третьем этаже появились Родраннер и Харлей. Энни Белински стояла за ней, и ее внушительная фигура была упакована в красное бархатное платье с отделкой из белого горностая, которую дополняли сапожки до колена на шпильках.

– Что-нибудь получилось? – спросил Харлей, движением плеч сбрасывая куртку на пол.

Энни с отвращением помотала головой:

– Мы подходили с самых разных углов, и несколько минут назад Грейс удалось проломить защиту. Но не успела я подойти, как возникла другая.

Грейс откинулась от стола и растерла глаза.

– И я только что поняла, в чем дело. За первой защитой стоит другая и, наверно, за ней и следующая. Чем мы занимались за последние три месяца? Поставили защитную систему для семи корпораций – и сделали ее так же хорошо, как и все, чем мы занимаемся. Может, и лучше, а тут всего лишь какой-то дурацкий чат.

Энни процокала каблучками к своему столу и оживила монитор.

– Господи, ненавижу, когда не дают слова вставить. Я пойду твоим путем, Грейс. Меня не волнует, сколько там защитных стен. Я собираюсь сносить их одну за другой, пока не пробьюсь.

– Я нашла путь в Сети, по которому все мы можем идти, но на это уйдет время… – Ее прервал телефонный звонок. Увидев по определителю номера, что звонят из управления полиции Миннеаполиса, она взяла трубку, послушала минуту и сказала: – Дай мне имя и подожди пять минут. – Сразу же закончив разговор, она развернула кресло и посмотрела на всех остальных. – Пока о чате забудьте. Звонил Томми Эспиноза из управления. Ему спешно нужна помощь.

– Она имеет какое-то отношение к убийствам снеговиков? – спросила Энни.

– Нет. Дело совершенно другое. Мы должны найти женщину до того, как к ней доберется бывший муж.

– Он опасен?

– Похоже, он по-настоящему опасен.

Двинув мышкой, Харлей вызвал свой экран к жизни.

– Что у нас есть для начала?

– Только имя. Джули Олбрайт.

– Великолепно. Мы хотя бы знаем, в каком она штате?

– Начнем с Миннесоты.

– Почему копам не удается ее разыскать? – спросил Родраннер.

– Она под защитой.

– Но если сами копы не могут ее найти, как это удастся бывшему мужу?

– Он похитил кое-какие досье. И знает, где она находится.

– Значит, это известно и налоговому управлению, – сказал Харлей, пальцы которого порхали над клавишами. – Почему Эспиноза сам не попробовал?

– Он пытался. Но это закрытые данные.

Харлей уронил руки на колени.

– Господи, Грейс, к конфиденциальным сведениям фиг пробьешься. Это потребует времени куда больше, чем пять минут.

– Тогда нам лучше не откладывать.

Через десять минут, пока все остальные продолжали щелкать по клавишам, Энни захлопала в ладоши и сказала:

– Я нашла ее… ох, ради всех святых, да посмотрите же! Она в Биттерруте.

– В нашемБиттерруте? – переспросила Грейс.

– В том самом. В округе Дандас.

Харлей скорчил гримасу:

– В той глуши, где мы прошлой осенью ставили высокотехнологичную защиту? Черт возьми, кто живет в том поселке?

Грейс стала набирать номер Томми Эспинозы.

– Может, она использует место работы как почтовый адрес. Не забывай, она скрывается.

К тому времени, когда Джино и Магоцци двинулись обратно в город, снегопад прекратился и облака двинулись на восток, в Висконсин. С точки зрения Джино, вид был куда лучше, когда весь пейзаж был засыпан снегом. Он осматривал заснеженные поля и разбросанные фермы с глубокой подозрительностью человека, который вдруг очутился в незнакомой стране.

– Не знаю, Лео… Спроси меня, так вся эта сельская местность уродлива, как задница. Слишком много пустых полей, смотреть не на что.

Магоцци улыбнулся – главным образом потому, что сидел в теплой машине по пути в город, что снег на дороге раскидали и ехать было куда легче.

– Летом на этих так называемых пустых полях вырастет много красивого, вкусного и полезного.

– Ну, я бы предпочел выдрать часть этих колосьев и на их месте поставить несколько ресторанчиков. Клянусь Господом Богом, когда минуту назад мы проезжали мимо коровы, у меня слюна пошла.

– Сэмпсон рекомендовал место в пяти милях от Дандаст-Сити.

Джино фыркнул:

– Ну да, как же. Шведский гриль, что считается местной шуткой. Ты когда-нибудь видел шведского шеф-повара, который устраивает представление с готовкой? На то есть причины, не говоря уж о том, что у них вся еда безвкусная. У них нет ни своей кухни, ни вкуса, да и жарить на гриле они не умеют.

– Ты хочешь проехать мимо?

– Нет, черт возьми! Пока доберемся до следующего заведения, умрем с голоду.

Они в мгновение ока проскочили мимо кучки строений, которые называли себя городом. Он носил странное название, которое Джино не мог произнести, выписанное еще более странными буквами – например, «о» было с двумя точками и черточкой. Большой знак торжественно возвещал о давнем существовании города-побратима, но и его название Джино не мог произнести.

Несколько дальше по шоссе Джино уставился на придорожный знак и вслух произнес:

– «Здесь ночевал Карл Моберг». Кто такой Карл Моберг и почему нас должно волновать, что он тут ночевал?

– Он был знаменитым шведским писателем.

– Ага… и что же он написал?

– «Эмигрантов». О трудностях освоения Миннесоты.

– Ах да. Припоминаю, я вроде видел этот фильм. Не там ли их застала снежная буря, и им пришлось взрезать брюхо лошади и засунуть туда ребенка, чтобы он не замерз?

– Я думаю, это был бык.

– Все равно. Господи, да после этого зрелища мне год снились кошмары. Но, главное, я удивлялся, почему вообще люди тут селились.

– Из-за блестящих рыночных перспектив. Губернатору новорожденного штата были нужны поселенцы, и он стал раздавать участки земли всем, кто брал их. Он умалчивал и о сибирских морозах, и о москитах, напирая только на богатые урожаи и на красоту фьордов. Он внушал бездомным, что вот тут-то они обретут дом, и это срабатывало как мечта о старой доброй родине. И из Скандинавии сюда потянулись целыми толпами.

Джино скептически посмотрел на голые просторы, занесенные снегом, и замерзшие озера, на сухие ветви деревьев и вспомнил мертвую лошадь или быка… кто бы там ни был.

– Наверно, они здорово злились, когда сюда приехали. Но, черт побери, ты-то откуда все это знаешь? Рассказываешь, словно энциклопедию читаешь.

– Меня в школе всегда интересовала история. А ты почему этого не знаешь? Разве Ролсет – не скандинавская фамилия?