Круглые маленькие столики в дорогом ресторане, накрытые белыми крахмальными скатертями, словно сугробы, возвышаются на зеленом поле ковролина. Перед входом в зал — секьюрити: у них пронзительные взгляды и уоки-токи в ушах. Их нанял Джек. У англичан это принято, когда устраивают такие приемы. Гостей сверяют по списку и называют номер столика.

Возле серебряного прибора карточка с именем приглашенного и, словно балетный ансамбль, выстроенные в ряд рюмочки, фужеры, бокалы. Официанты в белых перчатках обходят гостей. Ловко орудуя щипцами, они последовательно раскладывают с подносов закуску, салаты, холодные блюда, наливают понемногу напитки.

Гости сдержанно торжественны. Это близкие и друзья Джека, получившие за несколько месяцев официальное приглашение на свадьбу в письменном виде.

Невеста с женихом (бело-черные одежды, фата и бабочка) не веселятся до упаду и совсем не пьют. Но держатся раскованно, с вежливой улыбкой на устах.

Мы с Мишей сидим с ними рядом за одним столиком. Мы единственные гости со стороны невесты. Обещали приехать ее подруги, но, видимо, не получилось.

Глядя на свое отражение в зеркалах на противоположной стене, я не узнаю себя. Будто моя бабушка в молодости на балу в кадетском училище. Волосы подобраны вверх, декольтированное, без бретелек платье на косточках. Сначала я собиралась взять платье напрокат. Но, когда мы пришли в бутик, где Александра заказывала свадебный наряд, я взглянула на ослепительное чудо и решила: «Моё». Конечно, глупо покупать платье на один выход, чтобы потом всю жизнь в шкафу висело. Да и удовольствие не из дешевых, наша с Мишей вместе взятая годовая зарплата.

— Решай сама, — вяло пробубнил муж, пожимая плечами.

Я не поленилась, забралась в примерочную и надела его. И снимать уже не хотела.

— Сидит, как влитое, только под него нужно лифчик без бретелек достать, — посетовала я.

— Что ты такое говоришь, достать? — застыдила меня Александра. Сейчас принесут.

Через минуту принесли такой лифчик, что его можно было носить отдельно без платья, тоже выглядел бы как вечерний туалет.

— Вылезай, — приказала Александра и, отдернув занавеску примерочной, заставила меня выйти и подняться на маленькое возвышение посреди зала, специально для примерки длинных нарядов. — Платье должно быть элегантным и не слишком фривольным, — поучительно заметила дочь, задумчиво приложив палец к щеке и отойдя от меня на небольшое расстояние.

Я интенсивно закивала головой в знак согласия, мысленно расставаясь с нарядом, наполовину обнажавшим мое тело.

Но моя строгая дочь не торопилась выносить приговор. Она буквально обползала меня вокруг, придирчиво осматривая каждую складочку, каждый защип, и наконец к моему удивлению, признала, что эта вещь действительно моя и что я в ней будто родилась. Затем мигом развеяла мои прагматичные сомнения:

— У тебя единственный ребенок, так?

— Да, — категорично подтвердила я.

— Выходит замуж?

— Точно, — пришлось еще раз согласиться с мудростью и последовательностью ее мышления.

— Такое событие у человека происходит раз в жизни.

— Надеюсь, — чуть с сарказмом подтвердила я, потому что в этой части не слишком большой жизненный опыт ее подвел.

— Должна соответствовать, — не обращая внимания на мою иронию, постановила Александра, и судьба нашей с мужем годовой зарплаты вмиг оказалась решенной.

И вот теперь я сижу здесь, в роскошном ресторане, рядом с Кенсингтонским королевским дворцом, в вечернем декольтированном платье, и соответствую. Соответствую событию, нарядным молодоженам и хорошо одетым гостям.

После того как подали горячие блюда, заиграл оркестр, и прилизанный молодой человек пригласил меня на танец.

— Это мой брат, — представил его Джек.

— Вероятно, младший? — уточняю я, потому что сам Джек выглядит посолиднее. Наверное, старею, раз стала пользоваться успехом у мужчин моложе себя.

Выяснилось, что брат Джека (он назвал себя его кузеном) учит русский, немного говорит, ему нужна практика. Он стал читать мне наизусть стихи Пушкина. Потом, ведя меня в медленном танце, спел несколько строчек из «Катюши». На этом его познания в русском иссякли и, теснее обняв меня, он начал недвусмысленно заглядывать в мой глубокий вырез. Я благосклонно позволяла любоваться собой.

Затем меня пригласил отец Джека. Он тоже слишком плотно прижимался к моей полуоткрытой груди и, судя по тону и выражению лица, говорил какие-то комплименты. Я пару раз поблагодарила. Кажется, впросак не попала.

Перетанцевав почти со всей мужской половиной, убедилась, что я в полном порядке и пользуюсь здесь успехом. Мой наряд сыграл в этом не последнюю роль. Было приятно хоть раз в жизни ощутить себя настоящей леди. Я была в ударе.

Миша тоже не терял времени зря. Башмаки, которые мы купили ему здесь (он, как и я, рассчитывая на холод, прибыл в теплых сапогах), скользили по паркету среди изящных английских туфелек. Дамы, как всегда, были от него в восторге. Он галантно расшаркивался, целовал ручки, а женщины дарили ему восхищенные взгляды.

Брат Джека, видимо вспомнив что-то еще по-русски, опять направился ко мне.

— «Выпьем, добрая подружка…» — снова процитировал он мне Пушкина.

— Не возражаю, — согласилась я, чем, вероятно, его немало озадачила. Такого выражения он не знал. — Йес, — повторила я и, интенсивно закивав головой, направилась к стойке бара.

Бармен колдовал над напитками. Желающих освежиться было достаточно. Образовалась небольшая очередь.

— Что подать?

— Я закажу коктейль, — вежливо предложил мой кавалер.

— Можно, — согласилась я, поскольку в английских напитках разбиралась слабо.

Звякнув льдом о высокий стакан, бармен приготовил кроваво-красный напиток. Он был вкусный, немного терпковатый.

— Кампари с джином, — пояснил мне брат Джека. Сам он прихлебывал виски, сильно разведенное водой.

— Бедная подружка-няня пила из кружки водку.

— Что, простите? — не понял мой спутник и, видимо подумав, что я настаиваю на этом напитке, ту же принес из бара рюмку водки.

Я рассмеялась и постаралась объяснить свою мысль. Затем сказала, что ему следует попробовать этот русский напиток. Коль скоро он учит русский язык, нужно проникнуться русским духом.

— Oh, yes, yes, — с уважением произнес брат Джека, хмуро поглядывая на рюмку, которую ему предстояло употребить.

Александра пришла ему на помощь:

— Мама, ну как он выдержал экзамен?

— Сейчас посмотрим, — в шутку отозвалась я.

Дочь стала объяснять ему, что я по профессии филолог.

Он смутился:

— Преподаватель русского языка?

— Нет, я работаю в журналистике.

Кончилось тем, что водку пришлось все же выпить мне. Никто больше не соглашался. Хоть я водку не люблю, мне стало обидно за наш национальный напиток.

— Второй раз за границей проявляю русский патриотизм, — с этими словами я опрокинула залпом грамм пятьдесят водки, чем привела в ужас своего русскоговорящего кавалера.

Вдруг неожиданно я подумала о Николае. Остро захотелось, чтобы он оказался рядом. Увидел меня в таком красивом платье. Когда еще придется надеть его! Я поймала себя на мысли, что не сомневаюсь во встрече с ним. Только в другом наряде. А жаль!

Еще одна встреча

— Девочек я отправил в музей.

— Обидно, что ты обделяешь их из-за меня.

— Они мечтали о музее «Мадам Тюссо», — чуть хмурясь из-за того, что я попала в точку, возразил Николай.

— Наверное, мечтали пойти туда с тобой? — вредничая не в свою пользу, допытываюсь я.

Николай покачал головой.

— Знаешь, сколько раз мне пришлось там побывать?

— Счастливый, — честно заметила я, подумав, что мы могли пойти туда все вместе, но тут же отогнала эту мысль. — А я ни разу.

— Обязательно с тобой сходим. — Он сделал все правильно, отправив девочек одних. — Вообще выбирай что хочешь Лондон у твоих ног. — Он сделал широкий жест рукой.