Проходят минуты, и я больше не в силах сдержать навернувшиеся на глаза слёзы. Я стараюсь не издавать ни звука, но Эштон, наверно, почувствовал расплывающуюся на рубашке влажность. Обхватив подбородок пальцами, он подымает мою голову.

— Ты расплакалась над фильмом о танцах. Принцесса, ты шутишь?  — Он смеётся надо мной, но когда я не улыбаюсь в ответ, вмиг становится серьёзным. — Что случилось? Расскажи.

— Ничего…. Так, глупость, — отвечаю я и тянусь за платком, но Эштон усаживает меня себе на колени.

— Рассказывай, — настаивает он, обхватывая мою талию.

— Просто… Понимаешь, я всегда обожала танцы и эти фильмы мои любимые. Я часто воображала себя танцовщицей. Но теперь… зная, что мне никогда ей не стать… Эштон, мои мечты умирают вместе со мной. И я ничего не могу с этим поделать, — рыдаю я, обнимая его.

Он позволяет мне немного выплакаться, а потом начинает напивать неизвестную мне песню.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, когда он сразу кладёт меня на больничную койку, а сам встаёт, а потом поднимает на руки.

— Танцую, — отвечает он, пожимает плечами и, не дав мне и слова вставить, продолжает: — То, что ты не можешь танцевать, не должно мешать тебе наслаждаться музыкой.

Я упираюсь лбом в его лоб и, прикрыв глаза, пытаюсь совладать с эмоциями, но распахиваю глаза, когда губы Эштона накрывают мои.

Я слегка отстраняюсь.

— Ты не обязан этого делать. Не нужно из жалости целовать меня.

— Не дури. Ты правда думаешь, что я целую тебя из жалости? — хмурясь, спрашивает он.

Я молчу, лишь пожимаю плечами.

— Ты, ты глубоко заблуждалась, когда писала мне сообщение, — начал Эштон, и я нахмурилась, не уверенная, что смогла бы сдержать себя. — Ты написала, что не в моём вкусе… ты ошибаешься.  В первую секунду я заметил тебя на химии. Но мне казалось, что я тебе не нравлюсь. Я думал…. Проклятье! Не знаю, я счёл, что ты станешь первой девушкой, которая отвергнет меня, и я решил сберечь совою гордость.

Я не в силах сдержать хихиканье, слыша его исповедь.

— Не смейся. Я злюсь на нас обоих. Если бы один из нас набрался храбрости…. У нас бы было с тобой четыре месяца, Эйприл. Теперь… у нас есть всего… — он замолкает, не договорив.

—Всего одна ночь, — шепчу я.

Не уверена, что у нас всего лишь одна ночь. Я надеюсь, что у нас будет больше времени. Но именно так все началось… всего одна ночь.

— Ты займёшься со мной любовью? — шёпотом спрашиваю я.

— Эйприл… — начал протестовать он. Но я остановила его поцелуем.

Я хотела покинуть этот мир, вкусив это наслаждение.

— Ты уверена? — спрашивает он, осыпая моё лицо и шею поцелуями.

— Да.

Сомнения начинают одолевать меня, когда Эштон идёт закрывать дверь. Моё тело покрыто синяками и шрамами от операций... Неужели я и впрямь хочу, чтобы он меня увидел такой?

Эштон обнимает меня, почувствовав мои сомнения.

— Мы не должны этого делать, если тебе не хочется. Но если ты испугалась из-за нелепой неуверенности в себе, лучше выкинь это из головы, — шепчет он мне в волосы.

— У меня есть синяки... шрамы, — отвечаю я ему шёпотом.  Вместо слов он начинает медленно целовать мою шею и опускает бретельки на моей майке.

— Эштон...

— Ш-ш-ш... позволь мне быть с тобой. Как же приятно чувствовать тебя в своих руках.

И я позволила ему...

Отдалась в плен ласкам... Позволила губам путешествовать по каждому миллиметру кожи.

Я разрешила ему причинить мне боль, которая через мгновение сменилась наслаждением.

Я позволила ему прикоснуться к моей душе, ласкать моё тело с ног до головы. Благодаря нему я впервые почувствовала себя целой... физически и эмоционально.

И Эштон поклонялся мне, даря вместо боли сплошное наслаждение. Именно он заставил меня почувствовать, что значит быть любимой, лелеянной... желанной.

А потом, когда я уже засыпала в его объятиях, Эштон прошептал слова, от которых у меня защемило сердце и навернулись слёзы.

— Я никогда не забуду тебя, принцесса.

~ Эштон ~

Той ночью был последний раз, когда Эйприл улыбалась.

На следующее утро меня разбудил её крик. Я мог с уверенностью сказать, что она страдала от неописуемой боли. Все мышцы на её теле сокращались, когда я попытался успокоить её. Но чтобы я ни делал, это больше не могло ей помочь.

Я позвал медсестёр, врачей, но они тоже ничего не могли сделать.

Никогда в жизни я не чувствовал себя столь несчастным и бесполезным.

Я хотел забрать её боль, заставить снова улыбаться. Я бы сделал всё, что угодно, чтобы ещё хоть раз увидеть, как Эйприл счастливо смотрит на меня.

Я бы целовал её ночью с ещё большим упоением, если бы знал, что мог забрать её боль.

Но я ничего не мог сделать...

Я только наблюдал, как она ускользает от меня. С каждым мучительным криком Эйприл я чувствовал, как теряю частичку себя. Каждый раз, когда она прикрывала глаза под действием болеутоляющего, я чувствовал, как у меня обрывается сердце из-за страха потерять её.

Следующие два дня Эйприл провела под действием сильнейших болеутоляющих и седативных средств. Когда они переставали действовать, она опять начала метаться и кричать от боли, разрушая своими тоненькими пальчиками последние частички моего истерзанного сердца.

Я терял её... с каждой мимолётной секундой... и всё, чего мне хотелось, — остановить время. Но с моей стороны было эгоистично заставлять её жить дольше в мучительной агонии.

И всё же, превозмогая душераздирающую боль, Эйприл продолжала волноваться за меня.

Она ругалась, требуя, чтобы я уехал.

Просила уйти из больницы... словно я хотел быть где-то в другом месте. 

Она рыдала, умоляя не смотреть на неё такую... словно не была чертовски красивой даже в таком состоянии.

Кричала, чтобы я забыл её... как будто такое возможно...

Я ничего не мог сказать...

Ничего не мог сделать, лишь провести рядом с ней часы, сдерживая подступающие слёзы...

Не мог даже представить день, прожитый без неё...

Но когда она в последний раз закрыла глаза, покидая этот мир, я сказал единственную чистейшую правду:

— Я никогда не забуду тебя, принцесса.

Эта история так много значит для меня… Большое спасибо всем вам за то, что открыли и прочитали «Всего одну ночь».

Моя огромная признательность дорогой подруге Мие Шеридан за то, что стала моей бета-читательницей и помогла сделать эту историю ещё лучше. Мне не хватит слов, чтобы выразить всю свою благодарность. Для меня огромная честь назвать её своей подругой. Моя жизнь не была бы полной без её доброй души. Спасибо, Мия!

Моя особая благодарность Скотту Хилдрету за все, что он сделал для меня. Он весёлый, мудрый, бесшабашный, но главное у него самое большое и доброе сердце. Спасибо, Скотт!

Большое спасибо Стоун Хауэлл за то, что всегда была рядом.

Эйдан Виллоу моей бета-читательнице и очень близкой подруге. Она потрясающая, и я без понятия, чтобы я без неё делала.

Спасибо Тессе Валис, которая отнеслась к моей работе как к своей собственной. Она потрясающая!

Хочу так же выразить свою признательность PopKitty, за всё, что она сделала для книги. Она удивительная женщина! Её талант не знает границ. Обложка, созданные ею тизеры… волшебны. Ее прикосновение на каждой странице этого рассказа. Я очень ценю это. Я никогда бы без ее помощи не совершила бы это путешествие. Это так много значит для меня.

Еще одна особая благодарность Анастасии и её пиар компании «Сердца. Цвет и наушники». Она мне очень помогла в самом начале. И даже стала моей PA, когда я в ней так нуждалась. Ее доброта и готовность помочь не знает границ. Мне так повезло, что она в моей команде.

И я хочу поблагодарить всех дам из «Книжного уголка Амо и Сары», Диану из «Фантазия, прочитанная мной», Анастасию из «Колоритная Романтика», а также моих дорогих «Снежинок» и её блогеров Дениз и Шэнни из «Сирены книжных обзоров».