Администрация Новокуйбышевского нефтеперерабатывающего завода предложила биолокаторам дать прогноз аварийных ситуаций, сопровождающихся тяжелыми травмами. Биолокационным методом на плане завода был определен участок, где может произойти несчастный случай, время данного события и его конкретное выражение (дорожно-транспортное происшествие, при котором пострадает женщина, а наезд произведет большегрузный автомобиль, двигаясь задним ходом).

Все произошло так, как было предсказано. Правда, пострадали и были госпитализированы две женщины, и произошло несчастье несколько раньше указанного срока. Операторы биолокации объяснили это тем, что человек мысленно моделирует прогнозируемую ситуацию и, по-видимому, способствует ее реализации в более короткий срок.

Трудно согласиться с таким мнением. Представим себе, как складывался данный эпизод: каждый из его участников в тот день встречался с разными людьми, совершал невольные и продуманные действия, прежде чем все трое — шофер и две женщины — оказались в критической ситуации. На каком этапе и каким образом неведомый для них прогноз повлиял на их судьбу? Непонятно.

В принципе можно признать существование эффекта предвидения даже для столь экзотичных случаев. Например, на любом производстве имеются более или менее определенные опасные участки с повышенной вероятностью аварий транспорта (плохо оборудованные подъезды к складам, места погрузок и разгрузок, повороты с плохой видимостью и т. п.), тем более там, где машины могут двигаться задним ходом. Обнаружить подобные участки можно и без биолокации. Но не исключено, что метод биолокации позволяет провести такое обследование с минимальными затратами времени и средств.

Наконец, надо бы учитывать и анализировать достаточно большое количество биолокационных прогнозов для того, чтобы выяснить возможность случайных совпадений. Большинство из нас склонны забывать свои ошибки и хорошо помнить удачи. Когда какое-то предчувствие не сбывается, оно быстро забывается. А если хотя бы одно наше предчувствие сбылось, то именно этот случай накрепко врежется в память, и мы не устаем о нем повторять из года в год…

Как могли бы заметить вы, читатель, я стараюсь всеми силами оставаться на привычных научных позициях, избегая прямых или косвенных (скрытых за таинственной терминологией) ссылок на чудеса. Однако в то же время приходится учитывать, что знания наши — каждого по отдельности и всех вместе — неизбежно ограничены, и слишком многое остается в мире непознанного, неизвестного, а потому и кажущегося чудесным.

Чтобы получше разобраться в сути биолокации и ее возможностях, я неоднократно встречался со специалистами-биолокаторами, главным образом из группы, руководимой В. Г. Хлопковым. Не раз приезжал я к ним в полуподвал дома № 11 по улице Ремезова, где находится одно из отделений Ассоциации биолокации. Здесь мы, в частности, провели ряд опытов, давших, скажу сразу, противоречивые результаты.

Один из вопросов, который меня интересовал: насколько эффективно используется этот метод в криминалистике для поиска преступников или их жертв? Памятный случай с Жаком Эймаром, как известно, толкуется по-разному. А что нового в этой, области теперь?

Об этом шла у нас речь с Андреем Литвиненко. Он неоднократно принимал участие в некоторых официальных и неофициальных расследованиях. В ряде случаев верно определял местоположение пропавших вещей, пройдя биолокационное обследование… нет, не на местности, а по схемам и картам. Как это делалось?

Например, в незнакомой ему квартире пропала серебряная цепочка. Потребовались план квартиры и описание пропавшего предмета. Литвиненко, держа в одной руке рамку, медленно провел линейкой вдоль и поперек плана, сделав засечки там, где «указала», отклонившись, рамка. Так была обнаружена точка предполагаемого нахождения цепочки. Для контроля он перевернул лист и снова провел биолокацию, на этот раз держа в руке маятник. Отметил точку, над которой маятник стал вращаться. Оказалось, что эта точка не совпала с первой. Пришлось в комнате обследовать оба места предполагаемого нахождения цепочки. В одном из них она действительно была обнаружена.

В другом случае сходным образом были найдены потерянные ключи. Случались и неудачи. Но порой и они могут свидетельствовать об успехе. Однажды оператора попросили определить, где в квартире могло затеряться золотое кольцо. Андрей указал на схеме точку. Она пришлась как раз на ванную комнату. Кольца там не нашли. Возникло вполне резонное предположение, что оно соскользнуло с пальца во время мытья и было унесено струей воды в раковину, у которой, между прочим, отсутствовала решетка. Еще один случай. Из автомашины пропал кейс с документами и деньгами. По карте Москвы методом биолокации, засечками, Андрей приблизительно определил место, где может находиться пропавшая вещь. Затем, закрыв глаза и сосредоточившись на ее образе, увидел (ясновидение?) между двух домов на земле раскрытый «дипломат» и разбросанные рядом бумаги. Картина была отчетливой, хотя точного адреса этих домов нельзя было определить. Несколько позже хозяину кейса позвонил мужчина и сообщил, что нашел на улице раскрытый «дипломат», а телефон хозяина был в записной книжке, валявшейся возле него.

А вот две криминальные истории, рассказанные тем же оператором биолокации.

Школьный товарищ, работающий в уголовном розыске, попросил его помочь в расследовании убийства. Рассказал некоторые факты, показал фотографии. Настроившись на образ жертвы, оператор предположил, что убитого задушили, а преступников было трое — восточного типа. На карте с помощью рамки и маятника наметил точки, где следует искать убийц. Точки соответствовали Киевскому вокзалу и общежитию одного московского института.

Все эти сведения подтвердились. Действительно, подвергшийся нападению умер от удушья: после побоев его связали так, что он задохнулся. Преступники были родом из Дагестана; к тому времени один из них уехал домой с Киевского вокзала, а два других находились в Москве, их задержали в указанном общежитии.

В другой раз Литвиненко выехал на поиски пропавшего в районе Ногинска человека. Согласно биолокационному прогнозу труп искали в лесу, но безуспешно. Возникло ощущение, что показания рамки и собственные предчувствия не совпадают: когда на машине проезжали мимо кладбища, то Андрея как будто начала бить лихорадка.

Погибшего нашли позже и не в лесу. Там его действительно убили, но тело перенесли на кладбище и закопали.

Перечень подобных историй можно было бы продолжить. Хотя вопросов остается немало, и связаны они прежде всего с невозможностью ни в точности восстановить прошедшие события, ни хотя бы гипотетически объяснить их. А почему возникает необычайный дар биолокации, позволяющий провидеть события и ситуации, о которых у оператора нет совершенно никакой привычной для нас информации?

Андрей Литвиненко говорит, что неординарные способности появились у него неожиданно и сравнительно недавно. Было это 22 июля 1985 года. С группой музыкантов он играл вечером на палубе теплохода «Климент Ворошилов». Шли из Астрахани в Москву. Широкая река, звездное небо. Около 22 часов 30 минут неожиданно по правому борту корабля взлетело нечто светящееся, подобное ракете, и зависло в небе. На этом месте возник серебристый шар, окруженный ореолом. На теплоходе вырубилось освещение. Все словно оцепенели. Ощущение было неприятное.

Из шара выбился луч, разделенный на две части. Он постепенно, импульсами, опускался к воде. Затем световое пятно двинулось к теплоходу и пересекло его. Оно коснулось глаз Андрея. Вскоре луч тоже рывками «втянуло» в шар. Раздался хлопок, будто кто-то надул и прихлопнул бумажный пакет. Вокруг шара появилось неправильное голубовато-серебристое кольцо. Шар стал удаляться, превратился в звездочку и исчез. В небе еще оставалось медленно расходящееся кольцо. В этой работе я не буду высказываться по поводу того, что наблюдали пассажиры «Климента Ворошилова» — НЛО или нечто вполне рукотворное. Это тема для другого исследования. Замечу лишь, что мне, например, в пустыне под Байконуром довелось ночью увидеть светящийся шар, который сначала как бы завис в воздухе, а затем стал быстро удаляться. Это была космическая ракета.