После распятия Иисуса только вера в воскрешение учителя могла поддержать его растерявшихся учеников».

Мессианство Иисуса подчеркивает его именование Христом — от греческого слова «Христос», что означает «мессия» (дело в том, что часть его учеников проповедовала среди греков в городах Малой Азии). Особо подчеркнуто, что те, кто станут после него выдавать себя за мессию, — лжепророки: «И тогда соблазнятся многие; и друг друга будут предавать и возненавидят друг друга; и многие лжепророки восстанут и прельстят многих; и, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь…» (от Матфея, XXIV, 10, 11, 12). И еще: «…Ибо восстанут лжехристы и лжепророки и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных» (там же, 24).

Подобные уверения очень показательны. Не означает ли это, что авторы достоверно знали о его смерти? Но тогда их свидетельства о воскрешении — сознательный обман доверчивых верующих? Однако некоторые выдержки из евангелий не согласуются с таким предположением. Вспомним, как правдоподобно описываются его смерть и затем воскрешение.

После распятия Иисуса «от шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого». Затем Иисус, «возопив громким голосом, испустил дух».

Реалистичная картина расцвечивается религиозно-мистическими красками: следует упоминание о разодранной завесе в храме, землетрясении, воскрешении многих усопших святых. А затем вновь совершенно повествовательный тон: «Там были также и смотрели издали многие женщины, которые следовали за Иисусом из Галилеи… Когда же настал вечер, пришел богатый человек из Аримафеи, именем Иосиф, который тоже учился у Иисуса; он, пришедши к Пилату, просил тела Иисусова. Тогда Пилат приказал отдать тело… И, взяв тело, Иосиф обвил его чистою плащаницею (полотном) и положил его в новом своем гробе, который высек он в скале; и, привалив большой камень к двери гроба, удалился…

На другой день, который следует за пятницею, собрались первосвященники и фарисеи к Пилату и говорили, господин! Мы вспомнили, что обманщик тот, еще будучи в живых, сказал: „после трех дней воскресну“. Итак, прикажи охранять гроб до третьего дня, чтобы ученики, пришедши ночью, не украли Его и не сказали народу: „воскрес из мертвых“…»

Стражу поставили, а к камню приложили печать. Все вроде бы даже излишне подробно. Зачем было повторять кощунственное обзывание безвинно распятого праведника обманщиком? Зачем было упоминать версию о том, что тело его могут выкрасть ученики для доказательства воскрешения? Не лучше ли было для фанатичных христиан опустить подобные детали? А уж выдумывать их и вовсе было бы неразумно и даже святотатственно. (Обратим внимание и на страх правителей перед народом.)

«По прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели, пришла Мария Магдалина и другая Мария — посмотреть гроб. И сделалось великое землетрясение…»

Далее следует фантастический рассказ об ангеле в белой одежде, сидящем на камне у пустого гроба. И когда они возвращались, то встретили Иисуса и поклонились ему. «Тогда говорит им Иисус: не бойтесь…»

Эта деталь тоже характерна. Он обещал воскреснуть, они верили в его божественность, а увидев воскресшего, испугались, и он был вынужден их успокоить. Позже Иисус встречается с учениками, которые «…увидев Его, поклонились Ему, а иные усомнились». И вновь — странное, необязательное (а для выдуманного эпизода совершенно излишнее) упоминание об усомнившихся в чуде апостолах. Да и само явление Иисуса после воскрешения не сопровождается фантастическими картинами, событиями, а представлено вполне обыденно.

Здесь тоже сказано о тьме по всей земле после распятия Иисуса — на три часа, но нет упоминания о землетрясении, воскрешении святых.

После смерти Иисуса Иосиф из Аримафеи «осмелился войти к Пилату», который «удивился, что Он уже умер, и, призвав сотника, спросил его: давно ли умер?» И, узнав от сотника, отдал тело Иосифу. Он, купив плащаницу и сняв Его, обвил плащаницею и положил Его во гробе, который был высечен в скале…

Обратим внимание: Пилат удивился быстрой смерти Иисуса. Действительно, распятые на кресте, по свидетельствам очевидцев, многие часы — до нескольких дней! — могли оставаться живыми, если им давали пить. Сомнения Пилата, видевшего Иисуса и не признавшего его ни слишком слабым, ни больным, были, по-видимому, вполне основательны: уж кто-кто, а прокуратор Иудеи знал, как мучительно долго умирают распятые на кресте.

В этом евангелии не упомянута просьба о страже у гроба. Просто женщины после субботы, придя, обнаружили, что камень отвален, а гробница пуста. Они увидели юношу, сидящего на правой стороне, облаченного в белую одежду, и ужаснулись. Он сообщил им о воскрешении Иисуса. Они «побежали от гроба; их объял трепет и ужас, и никому ничего не сказали, потому что боялись». Воскресший Иисус явился сперва Марии Магдалине. Она пошла и сказала об этом апостолам, «но они, услышав, что Он жив, и она видела Его, — не поверили…» Наконец Иисус пришел к ним «и упрекал их за неверие и жестокосердие…» «И так Господь, после беседования с ними, вознесся на небо…»

В общем, описание смерти Иисуса сходно с предыдущим Евангелием. Перед женщинами у пустого гроба предстали «два мужа в одеждах блистающих». Апостолы не поверили вести о воскрешении Учителя. Петр побежал к гробу и «увидел только пелены лежащие».

Иисус является апостолам и говорит: «Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это — Я сам; осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня. И сказав это, показал им руки и ноги».

Затем он ел перед ними печеную рыбу и сотовый мед.

«И вывел их вон из города до Вифании и, подняв руки Свои, благословил их. И, когда благословлял их, стал отдаляться от них и возноситься на небо. Они поклонились Ему и возвратились в Иерусалим с великою радостию».

Пилат, не желая убивать Иисуса, велел бить его. Воины возложили Иисусу на голову терновый венец. Но первосвященники и служители закричали: «Распни его!»

После смерти Иисуса распятые возле него два разбойника были живы; чтобы их умертвить, им перебили голени. С Иисусом так не поступили, сочтя его мертвым. «Один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас потекла кровь и вода».

Иосифу Пилат позволил снять тело Иисуса. «Пришел также и Никодим… и принес состав из смирны и алоя, литр около ста (по нашим мерам — около 30 литров. — Р.Б.). Итак, они взяли тело Иисуса и обвили его пеленами с благовониями…»

Мария Магдалина, увидев рано утром пустую гробницу, прибежала к апостолам и сказала: «унесли Господа из гроба, и не знаем, где положили Его». (Следовательно, она и не помышляла о воскрешении Учителя, полагая, что тело его кем-то унесено.) «Придя к апостолам, Иисус произнес: „Мир вам!“ Сказав это, Он показал им руки (и ноги) и ребра Свои. Ученики обрадовались, увидев Господа».

Далее следует эпизод с Фомой неверующим, который увидел Иисуса лишь через восемь дней и только тогда поверил в чудо воскрешения. А затем, как бы скороговоркой, автор заканчивает главу: «Много сотворил Иисус перед учениками Своими и других чудес, о которых не написано в книге сей…»

Как ни удивительно, Иоанн о смерти и воскрешении Учителя повествует вполне обыденно. Но ведь тут речь-то идет о небывалом чуде! Почему оно выглядит столь заурядно? Что мешало евангелисту предоставить волю своей фантазии?

Но может быть, в евангелиях, не вошедших в официальный канон, чудесное воскрешение Иисуса описано как-то своеобразно? Нет вроде бы. Правда, в евангелии евреев сказано, что он сначала явился Иакову (своему брату), сказав несколько странные слова: «…сын человеческий восстал ото сна среди спящих». Словно бы Иисус не умер, а был в состоянии сна!