Марта несколько секундстояла со сковородой в руках, потом поставила ее на плиту. Картошка даже не высыпалась.

Еще через мгновение она освободила от пут Виталика. Вырвавшись, он подскочил к своему мучителю, с яростью стал молотить его ногами по ребрам. Марта еле оттащила мужа.

—    Перестань! Он и так, по-моему, не дышит!

—    Дышит, я вижу! — Виталик пнул его несколько раз в пах.

Джаник застонал.

— Слышишь, живой, гад! — Виталик снова замахнулся.

Марта схватила мужа за руку, втащила на кухню.

—    С тобой все нормально? — спросила она.

—    А что со мной может быть ненормального? Вот у тебя кровь! — Он показал на пол.

Марта заметила несколько ярких красных пятнышек на линолеуме кухни.

— Вот сволочь! — Она сняла пальто, задрала кофту. — Посмотри, что там.

   — Ранка, течет.

   — Прижги одеколоном!

Виталик принес свой «Черный Джек» и распылил на рану.—Жжет?

— Жжет.

   — А кто он? — Муж указал на распростертое тело Джаника.

—    Бандит, — сказала она.

—    Он говорил, что вы ему должны триста тысяч долларов, это правда?

Отвечать у нее не хватило сил. Да и чтобы все стало ясно, нужно было долго рассказывать.

Послышался странный шум в коридорчике, потом топот ног. Марта поняла, что сейчас произойдет, открыла рот, чтобы крикнуть: «Дверь не заперта, не надо ее вышибать!» — но не успела. Два дюжих спецназовца  в масках вынесли ее напрочь, сплющив «Канди» -итальянскую стиральную машину, стоявшую в углу. Вломившись в квартиру, увидели лежащего Джаника| и застыли.

   —Ну что, вояки?! — с презрением произнесла Марта. — Всю жизнь только и делаю, что пашу за мужиков! Ничего толком сами не могут сделать! Руки из задницы растут! Забирайте это дерьмо!

Один из ворвавшихся присел на корточки, наклонился над бандитом, пощупал пульс.

—    Жив, — сообщил он.

—    Я его сковородой звезданула. Засранец! Пальто мне продырявил. Единственно приличная вещь была из одежды!

Один из спецназовцев не выдержал и расхохотался.

Секунды через три тихо, захлебываясь, начал подвывать  второй, потом третий, и внезапно заржали все  хором, да так громко, что соседи выскочили из своих квартир. Полуголая врачиха Верка, увидев сразу столько крепких мужиков у себя в коридоре, тут же нервически захихикала.

—    Уберите этого сморчка, — кивнув на бандита, приказал один из спецназовцев.

Двое подхватили Джаника, который так и не пришел в себя, вынесли, и все как-то разом отступили, выдавливаясь по узким коридорчикам на лестничную площадку.

—    А кто дверь будет делать? — спохватилась Марта.

Двое спецназовцев вернулись, подняли дверь, но скобы были вырваны, и для начала требовалось привинтить  их.

— А стиральную машину кто компенсирует?

— Это не к нам, к начальству, — пробасил один.

— Где Стуков?

Генерала никто не знал, и все растерянно пожимали плечами. Сигнал и ориентировка поступили  через свои службы, им дали описание Марты и номер квартиры. Они ее увидели и послали на помощь старлея. Вперед вышел тот самый невзрачный клерк в  черном пальто, и, смущаясь, представился:

—МусинПавел,старший лейтенант,— он протянул руку, и Марта ее пожала.

Оказывается, старлей поднялся на два этажа выше, затем спустился вниз, позвонил Вере и показал ей удостоверение. Врачиха впустила его в общий коридорчик, он и стал подслушивать их разговор. По первым же репликам Мусин понял, что находящийся в квартире посторонний имеет преступные намерения и сообщил об этом товарищам, находившимся как во дворе, так и на этажах. Решили бандита немедленно брать. Но Марта их опередила.

   —А если б он меня убил, пока вы там раздумывали и принимали решение? — спросила Земская.

— Все бывает, — вздохнул Мусин и, улыбнувшись, добавил: — Но вы же, так сказать...

— Неужели нельзя было все мне объяснить, когда мы с вами встретились? — возмутилась Марта.

— Приказа не было.

   Наконец спецназовцы убрались, Виталик, придя в себя, привинтил петли и повесил дверь. Она особо не пострадала, а вот стиральную машину нужно было выбрасывать.

   — Ладно, завтра другую купим, — махнула рукой Марта. — Ты ужинал?

—    Он предложил, стал нагло шарить по нашему холодильнику, тут я и попытался его вырубить...-Виталик насупился, сжал кулаки. — Не получилось.

—    Этот тип мог запросто убить тебя!

—    Он мне сказал об этом.

—    Он мог убить без предупреждения.

—    Да я понял.

Марта разогрела картошку, достала мясо, быстро отбила два куска и пожарила. Виталик все умял в одну секунду, такой зверский аппетит у него обнаружился. Марта с завистью смотрела на мужа. Он набивал poт картошкой, рассказывая попутно обо всем, что случилось с ним до ее прихода.

Часов в пять Виталий вернулся из института и  хотел сесть за работу, как вдруг звонок в дверь. На пороге стоял невысокий худенький кавказец со шнобелем, злыми глазками и блуждающей змеиной улыбочкой .

—    У меня холодок пробежал по спине — настолько лицо отвратное. Не страшное, но жутковатое. Он говорит: «Марта Сергеевна меня пригласила в гости просила обязательно дождаться. Можно я пройду, а то меня шатает?» Пришлось впустить. Он разделся, прошел в твою комнату, лег сразу на кровать. Я ему сказал: «Встаньте и пересядьте на стул». Вежливо ска-зал. Он отвечает: «Марта Сергеевна мне должна триста тысяч долларов, вся ваша мебель не стоит и десяти,а значит, она моя и я могу делать с ней, что хочу!» Виталий помолчал и добавил: — Только тогда я начал  соображать, что это вовсе не твой знакомый, а это  наезд  и дело дрянь!

Он доел картошку и мясо, налил себе и Марте чаю,принес конфеты «Сливочная тянучка», которые она очень любила.

— Я подумал: его надо вырубить, связать, дождаться твоего прихода, а там разбираться; сдавать нахала в милицию или выпустить на волю, коли он окажется

безобидным. Но он явно повел себя не как гость, а как последний хам, улегшись на твою кровать прямо в грязных ботинках. Это было намеренное оскорбление, вызов. И что оставалось делать?

   — И что дальше? — спросила Марта,

   — А дальше он захотел поесть и выпить. Потребовал, чтобы я выкладывал все на стол, но не стал дожидаться, сам полез в холодильник и стал там рыться,  доставая все, что ему приглянулось: масло, яйца, сыр,  сметану, соусы, рыбу. Потом полез в морозильник. Я схватил пассатижи, больше в прихожей ничего не  было, и с воплем — для устрашения — ринулся на  него В общем, повел себя глупо. Он врезал мне ногой  в пах. Я согнулся, он мне ударил бутылкой с кетчупом  по голове. Я упал, потерял сознание. Очнулся уже  привязанный к стулу.

   Виталик взял сигарету, закурил. Закурила и Марта.

   — В детстве я классно дрался, а тут вижу: все навыки растерял. Так обидно за себя стало! Он ведь тля болотная, мизгирь, блоха со шнобелем! Я по сравнению с ним Геракл! А бойцовского ума ноль!

   Виталик так горячо переживал свою неудачу, что Марте захотелось успокоить его.

—Ты просто растерялся, так бывает, — сказала она.

Он хмуро глядел в одну точку.

—    Ты-то не растерялась. Уложила его так, что теперь врачи не сразу приведут в чувство, — помолчав, проговорил он. — Знаешь, я столько грязи, унижений претерпел за те три часа, что тебя не было, даже рассказывать не хочу!

Губы у Виталика задрожали, он отвернулся, стараясь скрыть слезы.

—    Извини, — Марта положила руку мужу на плечо. — Это из-за меня, точнее, даже не из-за меня,

у него война с генеральным, а пострадал почему-то ты! Извини!

-—Да ладно! — Виталик шумно выдохнул. — Иногда надо окунаться головой в дерьмо, чтобы не слишком впадать в эйфорию. Особенно когда долго живешь иллюзиями.

Они разошлись по комнатам. Марта слышала, как Виталик защелкал по клавиатуре. Работа его успокаивала. Она разделась, легла в кровать, взяла в pyки Торнтона Уайлдера и принялась перечитывать «Мост короля Людовика Святого». Но успела пробежать глазами лишь несколько страниц, постепенно забывая весь ужас прошедшего вечера, как резко затрещал телефон. Марта взглянула на часы: двадцать минут двенадцатого. После одиннадцати частенько звонил сын, — придя с работы, справлялся о ее здоровье. Но сегодня они уже разговаривали днем. Изредка в такое позднее время звонили безголовые студентки Виталика, для которых что восемь вечера, что два часа ночи — без разницы.