Она убрала его руки со своего тела.

— У тебя все еще есть два испытания, — напомнила она ему и выбежала из дома на крыльцо.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

СНАРУЖИ ярко светило солнце, ранний полдень был в полном цвету. Роза глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Часть ее хотела убежать обратно в дом, другая часть смеялась с циничным недоверием. Бежать и делать что? Кричать: «вот она я, возьми меня, возьми!»

Она пожала плечами. Она должна была отдаться Деклану. Этот мужчина умел соблазнять. Не то чтобы ему приходилось сильно стараться, учитывая его внешность и то, какой легкой добычей она была. «Роза, ты будешь в полной безопасности, бла-бла-бла». Ну да, конечно. В безопасности. Но, в конце концов, ей придется вернуться туда и посмотреть ему в глаза. Она понятия не имела, как ей это удастся.

Он остановился в ее доме, а это означало, что некоторые жесткие правила соблюдались. Никто не пялился на него, когда он по утрам размахивал мечом. Никаких мыслей о нем, разве что о том, как она выиграет состязание и надерет ему задницу. Ник…

Посреди лужайки, сразу за линией охранных камней, стоял человек. Он слегка мерцал, был темным и полупрозрачным, как будто был сделан из множества слоев темных колготок. Капюшон скрывал его лицо, но она видела его руки. Они были крапчато-синеватого цвета, как шкура гончих.

— Тебе потребовалось некоторое время, чтобы заметить меня, моя дорогая, — сказал он. Голос был вежливым и нежным, и он слегка смягчал свою букву «Р». Совсем как Деклан. — Я был прав. Ты просто восхитительна.

Что же это такое, черт возьми?

Она сошла с крыльца и медленно приблизилась к мужчине. Казалось, он выплыл из лужи серой слизи, которая служила кровью гончих, и когда она подошла ближе, то увидела тела двух гончих, быстро растворяющиеся в ней.

Чем ближе она подходила, тем сильнее становилось зловоние магии. Еще немного. Достаточно близко, чтобы ее вспышка не промахнулась, если ей придется ее использовать.

— Кто ты такой? — спросила она.

— Я лорд Кассхорн Эратрес Сандин. — Фигура склонила голову в плавном поклоне. — Очень приятно познакомиться с тобой. Хотя на самом деле вежливость в данных обстоятельствах излишня, но старые привычки умирают с трудом, ты же понимаешь. Ты должна простить мне эту маленькую оплошность.

Кассхорн, человек, который усыновил друга-перевертыша Деклана. Волна тревоги ледяными клыками впилась ей в спину. Это не могло быть простым совпадением. Она старалась ничем не выдать себя и говорить спокойно.

— Гончие, что нападают на нас, они принадлежат тебе?

— В самом строгом смысле этого слова они никому не принадлежат. Но я возглавляю их и намерен продолжать руководить их действиями. — Он говорил так рассудительно, словно был ее гостем и обсуждал последние сплетни, попивая чай у нее на крыльце. — Я… часть их. И теперь они часть меня. Это очень любопытный симбиоз.

Он поднял руку и показал ее ей. Его деформированные, слишком длинные пальцы оканчивались зачатками черных когтей. Его кожа соответствовала цвету гончих, только была чуть бледнее.

— Мы одно целое, — сказал он. Темный занавес магии развернулся и хлынул из него, струясь вдоль границы охранных камней и вспыхивая. Яркие фиолетовые и желтые вены извивались в нем, как капилляры.

Магия молотила и колотила по охранным камням, пытаясь прорваться внутрь Она дернулась, но камни выдержали.

— Зачем ты убиваешь нас?

— За вашу магию. Ваши смерти — лишь часть этого процесса. На самом деле все очень просто. Ваши тела содержат магию. Мои гончие собирают ее и приносят мне, позволяя мне произвести еще больше гончих, и так далее, и тому подобное. Должен признаться, процесс высасывания магии пробуждает во мне низменные инстинкты. Потребность рвать и терзать плоть. Вкушать ее. Это восхитительный, почти болезненный экстаз. И сколько бы я ни потакал себе, мой голод никогда не бывает полностью удовлетворен. Я могу продолжать есть в течение довольно долгого времени, не становясь пресыщенным. — Он тихо рассмеялся, и ее чуть не вырвало.

— Ты понимаешь, что ты убиваешь людей? Целые семьи. Детей.

— Конечно, — мягко пожурил он ее и наклонился вперед, словно пытаясь открыть ей какой-то секрет. — Честно говоря, я никогда не заботился о людях. Они очень надоедливые, эти люди, озабоченные долгом, ожиданиями и мелочами своей жизни. — Он потер пальцы, словно пытаясь что-то стряхнуть с них. — Я уже сделал это, моя дорогая. Я взобрался на гору человеческих амбиций, и на вершине я нашел еще одну гору, увы, без цветущих лотосов удовлетворения.

— Я думаю, что ты сошел с ума, — сказала она.

— Здравомыслие переоценивают по сравнению со счастьем, моя дорогая. Завладеть тобой, вырвать сладкие полоски плоти из твоего тела и проглотить их целиком, высосать их сок — это сделало бы меня бесконечно счастливее, чем вся мудрость и способность рассуждать, которые может предложить человеческая раса. И это подводит меня к цели моего визита. Ты позволила Деклану жить с тобой под одной крышей.

— И что?

— У Деклана есть проблема. Видишь ли, он не может убить меня, пока не найдет. Так что он раскачивает тебя и твоих братьев передо мной, как кусочки восхитительных конфет. А ты такая… — Он вздохнул. — Насыщенная магией. Заманчивая. Не сомневайся, моя дорогая, я убью тебя. Деклан знает это так же хорошо, как и я. Он просто надеется заставить меня убить тебя на своих условиях. Если бы он пошел искать меня, ему пришлось бы встретиться с волком лицом к лицу, а он этого не хочет. Когда-то они были друзьями, он и волк.

В ней нарастал гнев.

— И зачем ты мне это рассказываешь?

— Ваши жизни вам ни к чему. — Он указал на дом позади нее. — Вы живете в грязи и нищете на этом жалком клочке земли, как крысы на огромной мусорной куче между двумя процветающими цивилизациями. Зачем бороться, когда все уже предрешено? Никакая помощь не придет к тебе. Рано или поздно все вы станете моими.

— Я так не думаю.

Кассхорн посмотрел мимо нее.

— Скажи ей, Деклан. Скажи ей, что я прав.

— Я вижу, ты добавил безумие в список своих недостатков, — произнес ледяной голос Деклана.

— Почему ты так неразумна? Ты будешь моей. — Кассхорн вздохнул. — Вчера вечером я съел человека. К сожалению, мои гончие обычно пожирают свои жертвы, но этот человек был послан мне как особый подарок. Я съел его быстро, с большой жадностью, и восторг от ощущения того, что его магия течет в меня — это единственное, что у меня теперь есть. Это моя пища, моя цель и моя зависимость, и я сделаю все, чтобы снова ощутить ее вкус. От этого никуда не деться. Зачем продлевать агонию? Я предлагаю тебе шанс стать полезной. Накорми меня. Стань частью меня и моей семьи.

— Ясно. — Роза уперла руки в бока. — Вот как это будет: я убью твоих гончих, потом найду тебя и убью, а потом мои братья будут использовать твою голову как футбольный мяч. Таким образом, ты будешь преобразован во что-то полезное. А теперь до свидания.

Она переступила линию охранных камней, чтобы получить четкий выстрел. Его жадная магия устремилась к ней. Ее гнев взорвался ослепительной белой волной, выжигая лужу и тело гончей в ничто. Кассхорн исчез.

Роза медленно повернулась и посмотрела на Деклана, стоящего на крыльце.

— ТЫ мне солгал! — Роза изо всех сил старалась держать свою ярость под контролем. — Ты притворился, что хочешь жениться на мне, запугивал меня этими идиотскими испытаниями и все это время пытался убить Кассхорна.

— Я не лгал. Я просто позволил тебе сделать неверные выводы, — мрачно ответил он.

Ее гнев сделал все кристально ясным.

— Как зовут твоего друга, Деклан? Того, кто превращается в волка, того, кого усыновил Кассхорн?

— Уильям.

О, мой Бог!

— Мужчина, которого ты встретила, может быть, и не тот Уильям, — сказал Деклан.

— Конечно, это тот самый Уильям! Я только что вернулась после того, как сняла своего бывшего босса с дерева, куда его засунул волк-перевертыш! Он завернул его в пластик, повесил вниз головой и оставил мне след из обломков машины, чтобы я могла найти его. Уильям знал, кто такой Эмерсон. Он специально спрашивал меня о нем, когда мы разговаривали в последний раз. Что это с вами двумя происходит? Ты думаешь, это какая-то игра? Эта штука была права, не так ли? Мы для тебя не более чем приманка.

Глаза Деклана побелели от холода.

— Роза, его разум сочился из ушей еще до того, как он заварил эту кашу. Он разваливается на части, ты же сама это видела! Он никогда не был настоящим солдатом, или настоящим ученым, или настоящим аристократом, а теперь он даже не настоящий человек. Он по ошибке получил власть, и она поглотила его, и теперь он должен быть раздавлен, как бешеная собака. О его конце никто не будет горевать, и он это понимает. Ты не можешь верить ни единому его слову.

Она отмахнулась от его аргументов. Он солгал ей. Она действительно думала, что между ними что-то может быть. Да, она все понимала, и да, вся эта сделка с испытаниями совершенно не красила его, но все остальное в нем казалось таким правильным. Она так разозлилась, что даже ничего толком не видела. Злилась на него за ложь, злилась на себя за то, что купилась на эту ложь, и злилась на весь мир, потому что она снова была лишь средством для достижения чьей-то цели. Гнев засел в ее груди и причинял боль.

— Куда ты сегодня утром водил Джека?

— Я брал его в лес.

— С какой целью? Не лги мне, Деклан, потому что я пойду и приведу своего брата, и он скажет мне правду.

— Я попросил его идти по следу гончих.

— Ты в своем уме? Он ведь ребенок!

Челюсть Деклана упрямо сжалась.

— А еще он перевертыш. Он умен, хитер и быстр. Он не подвергался серьезной опасности. Я всегда был в полумиле от него.

— Раз он перевертыш, значит, его можно использовать как расходный материал? — огрызнулась она. — Или это потому, что он дворняжка?

— Ты не слушаешь. Джек был вне опасности.