— Надеюсь ты не приравниваешь наши с тобой отношения к его мимолетной связи с какой-то…

— Проституткой? — холодно предложила Флоренс, и вновь лицо Нормана исказилось гримасой боли.

— Я хотел сказать, со случайно встреченной женщиной, — резко уточнил он. — Черт побери, Флора, ты же сама упомянула, что их связь была мимолетной. Не приписывай мне того, чего я не говорил и не думал. Знаешь ведь, что наши с тобой отношения — нечто совсем иное.

— Ты в этом уверен?

Норман даже не позаботился ответить.

— Просто не представляю себе, как он мог поступить таким образом, — пробормотал он, думая совсем о другом.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Флоренс. — Завести мимолетную связь? Или бросить меня?

— Я имел в виду Роджера Рэмфорда, — возразил он. — Как он мог выкинуть собственного брата из своей жизни.

— Может быть, он считал, что так будет лучше?

— Для кого? — спросил он. — Я по-прежнему не понимаю, почему он не рассказал обо всем тебе?

— Возможно потому, что предполагал — и, как оказалось, правильно предполагал, — что я заинтересуюсь своим отцом? — печально заметила Флоренс. — Послушай, почему бы нам не поговорить о чем-нибудь другом? Я рассказала тебе все, что знаю. К тому же до сих пор не уверена, стоит ли мне встречаться с ним.

— К чему ты все же склоняешься?

Теперь голос Нормана прозвучал мягче, заставив Флоренс презирать себя за проявляемую к нему слабость. Если не заставить его уйти немедленно, то можно совершить еще какую-нибудь глупость.

— Не знаю, — ответила она и спросила намеренно подчеркнутым тоном. — Как поживает Патриция?

Теперь выражение его лица стало просто ледяным. Если более ранние ее реплики не угодили в мишень, то последняя, без сомнения, достигла своей цели.

— Насколько я понимаю, это вежливый намек на то, что мой приход сюда оказался совершенно напрасным, — мрачно сказал Норман. — С каких пор тебя стали интересовать мои отношения с женой?

Техник из телефонной компании явился на следующее утро, прежде чем Флоренс успела съесть что-нибудь на завтрак. Поскольку по утрам ее по-прежнему донимала тошнота, ей показалось, что мужчина взглянул на нее несколько странно.

Она понимала, что бледна, а под глазами у нее круги, но ничего не могла с этим поделать. Первый день в коттедже оказался далеко не столь радостным, как она ожидала, но оставшиеся после него усталость и подавленное настроение были обусловлены отнюдь не только последствиями визита Нормана.

Царившая в деревне непривычная тишина угнетала ее, а раздающиеся время от времени скрипы в старом домом заставляли тревожно вздрагивать. Может, стоит завести собаку, подумала она, вставая с постели в восемь часов утра.

Едва Флоренс успела справиться с обычным уже приступом тошноты, почистить зубы и одеться, техник уже стоял на крыльце. К счастью, он оказался человеком немолодым, поэтому неважный внешний вид не слишком огорчил ее. Жаль только, что в коттедже не было душа, она привыкла мыть голову каждый день.

Показав, где должен быть установлен телефон, Флоренс ушла на кухню и приготовила чай. Проглотив пару тостов, она почувствовала себя достаточно хорошо. Предложив технику чаю, женщина только слабо улыбнулась, когда он спросил о ее самочувствии.

— Кажется, я немного простудилась, — сказала Флоренс, не собираясь вдаваться в подробности состояния своего здоровья. — Прекрасное утро, не правда ли?

— Неплохое, — согласился техник и поблагодарил за предложенный чай. Оглядевшись вокруг, он заметил нераспакованные коробки. — Недавно въехали?

— Вчера, — призналась она. — А вы сами живете в деревне?

— Нет, в Дингтоне, — ответил он, ставя чашку и возвращаясь к своей работе. Флоренс не сомневалась в том, что мужчина отнюдь не против продолжения их разговора, но, извинившись, вновь скрылась на кухне.

Установка телефона не заняла много времени. От прошлых жильцов, очевидно, осталась проведенная к коттеджу линия, так что понадобилось только соединить концы. Флоренс мыла посуду, когда вошедший техник сообщил, что все готово. Торопливо вытерев руки, она взяла протянутую ей квитанцию.

— Просто подпишите вот тут, — сказал он, указывая на нужную графу, и Флоренс, подписавшись, проводила его до двери.

— Ваша фамилия Рэмфорд? — спросил техник, взглянув на подпись, и остановился в дверях. — Вы как-нибудь связаны с Рэмфордами из Пейнтон-Хауса?

— Нет, — солгала она, чувствуя, что краснеет. — А другие Рэмфорды в деревне есть?

— Только эта семья. Вообще-то Рэмфорды живут здесь в Пейнтон-Хаусе… во всяком случае, с тех пор, как я себя помню.

Помедлив, Флоренс спросила:

— Вы их знаете?

— Совсем немного. Чинил пару раз аппарат миссис Рэмфорд, но остальных знаю плохо. — Он улыбнулся. — Что ж, пора идти, а то при таких темпах я никогда не закончу. Спасибо за чай.

— Вам спасибо.

Флоренс деланно улыбнулась, но, закрыв дверь, обессиленно прислонилась к ней. В своих письмах Гордон Рэмфорд утверждал, что его жена не может иметь детей. Так кто же эти «остальные», что живут в Пейнтон-Хаусе? Уже не в первый раз ей пришла в голову мысль, не являлся ли ошибкой сам ее приезд сюда. Рано или поздно кто-нибудь непременно сообщит Гордону Рэмфорду о том, что в коттедже неподалеку поселилась женщина с той же фамилией и северным акцентом. Много ли ему понадобится времени на то, чтобы заподозрить правду? Если, конечно, она его вообще заинтересует.

Чувствуя подступающие к глазам слезы, она вернулась к посуде. Может быть, лучше было найти себе убежище поближе к людям, которым она не безразлична, а не рисковать быть отвергнутой второй раз в жизни? Норман прав: если бы она не была безразлична Гордону Рэмфорду, тот никогда не бросил бы ее. Интересно, почему ей вообще пришло в голову, что ему захочется увидеться с ней?

Вытерев руки, Флоренс вернулась в гостиную. Только что установленный телефон не давал ей покоя, рука сама потянулась к трубке. Хватит себя жалеть, надо заняться делом. Пора высказать сестре все, что она о ней думает.

Флоренс позвонила Эвелин в офис, и, кажется, в первый раз в жизни та была откровенно рада слышать ее голос.

— Когда этот Таклтон сказал мне, что ты отказалась от квартиры и уехала, я просто не могла поверить своим ушам, — воскликнула она. — С тобой все в порядке?

— Все прекрасно. Кстати… его зовут Норман, — машинально заметила Флоренс. — Я хотела окончательно обосноваться, а потом уже сообщить свой адрес.

— Что ж, это можно понять. — Эвелин оказалась на удивление догадливой. — Вероятно, ты подозревала, что он может обратиться ко мне за информацией о твоем местопребывании, и чем меньше я буду знать, тем лучше.

— Послушай…

— И ты оказалась права, — сестра удовлетворенно фыркнула. — Он действительно ко мне обратился, и я послала его куда подальше.

— Неужели ты… виделась с Норманом, — удивилась Флоренс. Он ничего не сказал ей об этом.

— Ну, вот еще, — обиделась Эвелин. — Он мне позвонил. Не понимаю, как только у него хватило наглости. Он ведь знает, что мы с его женой друзья.

Флоренс присела на подлокотник ближайшего кресла.

— Так, значит, ты утверждаешь, что ничего ему не сказала? — осторожно спросила она. Эвелин почти оскорбилась.

— За кого ты меня принимаешь? — спросила она. — Не отрицаю, он пытался вытянуть у меня что-нибудь о письмах. Но я сказала, что это совершенно не его дело. — Она хихикнула. — Он меня отлично понял.

— Ты в этом уверена?

Флоренс чуть было не рассмеялась. Как бы Эвелин взбесилась, если бы узнала, что проговорилась. Она считала себя умнее других, тогда как на самом деле Норман оказался умнее их обеих.

— Ладно, лучше скажи, где ты находишься? — не утерпела Эвелин. — Кстати, я считаю, что столь окончательный разрыв — отличная идея. Пока ты оставалась здесь, он не оставил бы тебя в покое. Полагаю, Джудит Боулдер была в курсе дела? Неплохо вы с ней отдохнули! Надо было мне догадаться, вряд ли ее муж был бы столь уступчив, подозревай он, что вы просто поехали отдыхать.