Уже став постарше, он, прочитав книгу «Таёжный тупик», пришёл в ужас, узнав, что братья и сестры Лыковы жили в разных домах, находившихся друг от друга на приличном расстоянии. Старший Лыков строго следил за отношениями своих детей, и ещё до того, как могли появиться первые признаки чувств, он грубо провёл черту между разнополыми, обрекая их на бесцельное существование в угоду своим религиозным взглядам. Отрезав свою семью от мира вообще, он поднял руку на инстинкты.

«Не удивительно, – думал Андрей, – что семейство это, в конце концов, вымерло. Не только от болезней, которые завезли к ним геологи с «Большой Земли», нет! Сама цель существования этих людей отсутствовала. Природа помогает тому, кто не противоречит законам природы. А Лыковы отвергли всё, что хоть чем-то отличалось от установленных церковью, в лице отца, порядков, законов и догм».

Правда, иногда Андрею казалось, что его отношение к сестре ничем, в общем-то, не отличается от того, каким оно должно быть. Ведь она его сестра! Девочка! И если он вздумает равняться на своих знакомых, которые живут как кошка с собакой, а не как брат и сестра, то просто будет идти против своих чувств. А относиться к Люде, как к чему-то, из-за чего родители уделяют ему в два раза меньше внимания, как это запросто получалось в семьях его школьных друзей, он не мог. В семье, где росли Люда и Андрей, с педагогикой всё было в порядке. Любимчики здесь не водились, а значит, и людей второго сорта тоже не было.

Став старше, Андрей увидел ту пропасть, которая разделяет близких людей, и те их попытки компенсировать недостаток взаимности с помощью новых знакомств, замужеств, и жизни отдельно от семьи, в большинстве случаев, как ему казалось, с кем попало. Все эти замужества, причина которых коренилась в желании побыстрее покинуть ненавистных родственников, жизнь с которыми стала невыносимой, оказывались, в конце концов, бегством от себя самого. Вместо того, чтобы строить свои отношения на любви и взаимопонимании, люди ищут таких же, как они сами, противников нормальных отношений, чтобы создать с ними семью!? Где логика? – думал Андрей.

Да что там логика! Где обычная наблюдательность? Неужели, не сумев жить под одной крышей без того, чтобы не красть друг у друга счастье, люди надеются, что с кем-то будет лучше?! С кем-то, кто сбежал или хочет сбежать от своей собственной нечестности по отношению к членам своей семьи! Они что, – думал он, – не знают, что, куда бы они ни пошли, за ними как хвост будет тянуться их характер?! Характер и плоды воспитания.

Когда у Люды и Андрея отношения переросли в близкие, глаза этих двоих, буквально, распахнулись! Они увидели, сколько всего люди прячут друг от друга. Их отношения не стали лучше или хуже. Нет. Они просто внесли недостающий компонент. И всё.

Много раз они с сестрой беседовали на тему своих отношений. Каждый раз они приходили к выводу, что там, где такие, как у них, отношения людям не помогут, они там, конечно же, не нужны. Нельзя механически исправить то, что в корне своём развивалось неправильно, а потому и выросло уродливым. С подобной ошибкой люди сталкиваются постоянно. Ведь познакомившиеся парень и девушка редко когда приходят к мысли создать семью, пока в их отношения не проникнет близость физическая. А большинство, вообще не зная друг друга, но проведя вместе несколько ночей и получив физическую близость, как компенсацию за недостаток взаимопонимания, сразу решают, что им надо жить вместе.

Всё это брат и сестра разглядели уже позже, когда окончательно разобрались в причине своей противозаконной близости. А сталкиваясь с чужими проблемами и трудностями взаимоотношений в семье, от которых так устали все их знакомые, Андрей и Люда только находили подтверждение своим, почти сформировавшимся взглядам.

– Нормальные у вас были отношения! Может, просто твои чувства к сестре заставляли тебя рассматривать других людей, ну, со своей колокольни, что ли!? Я, например, знал и знаю до сих пор много людей, у которых отношение к братьям и сестрам отличается от того, что мы называем обычным. Люди эти, действительно, всегда и во всём помогают своим престарелым, иногда уже совсем ни на что не способным родственникам. И, как мне кажется, поступают они так не потому, что их этому научили родители. Они и в самом деле хорошие, отношения, я имею в виду. Никакой этой фальшивой, показной «любви к своим» я у них не замечал!

– Да я и не говорю, что у нас были какие-то необычные отношения! Потом, конечно, ну, когда… Мы с Людой понимали, что не такие стали, как все. Но вот в детстве мне казалось, что друзья мои, ну, недолюбливают, что ли, своих сестёр и братьев. Особенно младших.

– Это бывает! Это встречается повсеместно! К сожалению, Андрей, мне трудно об этом судить, я ведь не имею такого как у тебя опыта.

Сказав «такого опыта как у тебя», я задумался. Я ведь, как минимум, вдвое старше Андрея! О каком опыте я говорю?! Хотя!.. То, что писал Лермонтов в свои двадцать пять, мне не написать ни сейчас, ни ещё через двадцать пять лет!

– Семья у вас вроде нормальная, – продолжал я. – И хотя мне в жизни приходилось сталкиваться со всяким, но всё же? Ведь не детское же любопытство толкнуло вас в объятия друг друга? Или, всё же, оно?

Вернувшаяся с кухни кошка направилась было поближе познакомится с гостем, но потом посмотрела на меня, как бы спрашивая разрешения. Едва заметно кивнув ей, я дал понять, что не возражаю против контакта третьего рода. Животное плавно «перетекло» с пола на колени к понравившемуся ей человеку. Детектор «свой – чужой» у кошек работает без сбоев.

Андрей долго смотрел в пространство, образовавшееся только для него. Было видно, что комната, в которой он находится, постепенно растворяется. Нахлынувшие воспоминания унесли его прочь отсюда. В те времена, когда не было необходимости скрываться от милиции, от правосудия и грозившей ему тюрьмы.

В этот момент я понял, что не надо было трогать то, что причинило столько боли этому молодому человеку. А сколько ещё эта история причинит боли его родителям. Сестре!

Вдруг, Андрей как бы вернулся из своих «странствий» и, поглаживая запрыгнувшую к нему на колени кошку, заговорил:

– Мне в то время ещё не исполнилось шестнадцать, а Люда только что отметила своё четырнадцатилетие. У нас с ней разница в два года, с разницей в два месяца, – сказал он и улыбнулся. Было видно, что фраза про разницу в два месяца ему почему-то нравится. Может, он считал её удачным каламбуром?

– Это было в апреле. Погода в те дни стояла почти летняя! Но поскольку занятия в школе ещё не кончились, то родители уехали на дачу без нас.

Он вдруг посмотрел на меня так, как будто только что вспомнил что-то, что давно хотел спросить:

– А вы здесь всё время живёте? То есть, я хотел сказать, это ваш дом? Ну, вы здесь прописаны?

– У нас с женой есть квартира в Москве, но большую часть времени я провожу здесь. Как правило, летом, когда дороги проходимы, когда на работу отсюда несложно добраться на машине. А зимой мы живём в Москве, и тогда на работу удобнее ездить на метро. Осень в этом году тёплая, сухая… Обещают, что и зимы, как таковой, не будет, вот я и не тороплюсь перебираться в город.

Живу здесь, как ты заметил, в своё удовольствие!.. Кайфую, в общем! А по выходным ко мне приезжает супруга. Она сейчас в нашей московской квартире. Оттуда она мне и пишет. А что?

– Да нет. Так, ерунда… Я просто подумал, что мы с Людой могли бы так жить. Там, где нас никто не знает. Но в теперешнем моём положении об этом даже мечтать не стоит.

– Ну, знаешь! Вот как раз такие мысли тебе сейчас совсем не нужны! Что это за – «мечтать не стоит»?

Мои слова, явно, не повернули ход его мыслей в русло с более надёжными берегами, которыми для всех нас являются мечты о счастье и планы на, хоть и туманное, но всё же будущее. Парень довольно долго «отсутствовал», пребывая где-то в своём мире. Видимо, пытаясь с большим опозданием что-то решить или, может быть, пересмотреть свои взгляды. Не знаю, но мне показалось, что именно этим занята его голова, а не осмысливанием моей последней фразы.