— Не спешите, мисс Коул, — сказал он. — У нас с вами есть еще работа.

Мэри взглянула на настенные часы и произнесла:

— Я полагала, что мое рабочее время в компании с девяти до пяти. — Ее большие голубые глаза вызывающе взглянули на него. — Уже две минуты шестого. И если вы считаете, что в мои обязанности входит задерживаться на рабочем месте после окончания рабочего дня, я должна уведомить вас о следующем: у меня есть своя личная жизнь, и я ею дорожу.

— Мне все равно, две или двадцать минут шестого, — резко бросил он ей в лицо. — Вы мне нужны.

Если он таким же тоном разговаривал с предыдущими секретаршами, неудивительно, что они уволились, подумала Мэри. Разве нельзя попросить о чем-то спокойно, вежливо вместо того, чтобы орать и приказывать? К сожалению, если она не хочет потерять работу, ей, очевидно, придется свернуть с пути истинного и перейти на путь потворствования злу.

— Очень хорошо, — спокойным голосом ответила она и снова убрала куртку в шкаф. — Для чего я нужна вам? Я выполнила весь объем работы, который вы от меня затребовали.

Он швырнул на ее стол папку и сказал:

— Мне нужно, чтобы этот доклад был готов к шести часам. Не ошибитесь, когда будете перепечатывать цифры. Это очень важно.

Так важно, что без этого может остановиться вся жизнь на земле, ухмыльнулась про себя Мэри, когда босс удалился в свой офис, прикрыв за собой дверь. Она раздраженно откинула назад густые каштановые волосы, подняла телефонную трубку и набрала номер своей соседки по дому.

— Флора, — сказала она, — мне придется задержаться на работе. Вы не смогли бы побыть с Алексом еще какое-то время?

Ей страшно не нравилось оставлять сына одного без надобности хотя бы на минуту. Мэри всегда чувствовала себя виноватой, если обстоятельства порой все-таки толкали ее на такой шаг. Но иного выхода не было. Сын занимал особое место в ее сердце. Ей хотелось создать для него по возможности наилучшие условия в самом начале его жизненного пути, и если для этого нужно много работать, что ж, она готова нести это бремя сколько угодно.

— Ну конечно же я побуду с ним, — тотчас последовал ответ. — Можешь не волноваться, моя милая. Я вовремя разогрею для него ужин...

Флоре нравилось присматривать за Алексом, заботиться о нем. Ее внуки уже достигли подросткового возраста, а ей так хотелось, чтобы в доме жил маленький ребенок. Для Мэри она была как подарок судьбы. Порой ей казалось, что без Флоры она была бы как без рук.

Было почти семь, когда Мэри наконец покинула офис. Кармело Аличени был трудоголиком и считал, что все сотрудники компании должны относиться к работе с таким же рвением; он загружал ее заданиями, которые явно можно было бы отложить до завтра. Она слышала, что в иные дни он уже в шесть часов утра сидел за своим рабочим столом.

У нее не было никаких сведений относительно его семейного статуса: был он женат или не был? Кольцо он не носил, а в разговорах с подчиненными даже высших рангов ни разу и словом не обмолвился о своей личной жизни. Однако это не мешало циркулировать по кабинетам и коридорам «Трансатлантик шиппинг» самым разнообразным слухам и предположениям. Говорили, например, что за ним косяками бегают красивые девочки, что у него есть жена в Италии и любовница в Америке, что он располагает недвижимостью в Лондоне и Новой Зеландии, а также в своей родной Сицилии. Мэри не представляла, как у него могло хватать времени, чтобы уделять внимание и тому, и другому, и десятому...

На следующее утро она приехала на работу без десяти девять, и босс уже поджидал ее.

— Мне было интересно узнать, когда вы появитесь сегодня на своем рабочем месте, — буркнул он резким тоном, и в его темно-карих глазах сверкнули молнии.

Узел его галстука был ослаблен, верхняя пуговичка расстегнута, а взъерошенные густые волосы выглядели так, будто в последние несколько часов он без конца взламывал свою прическу то одной пятерней, то другой. Казалось, он провел эту ночь за рабочим столом, тщетно пытаясь решить неразрешимые проблемы.

— Мне нужен крепкий черный кофе, — жестким тоном отчеканил босс. — И полдюжины сдобных булочек. С черникой. Пожалуйста, позаботьтесь об этом.

Рабочий день начался! Мэри кивнула и сказала:

— Я могла бы заказать вам полный завтрак, если у вас...

— Принесите то, что я попросил, — отрезал он. — И захватите с собой блокнот. У нас тьма работы.

Весь день он был как на взводе, но Мэри изо всех сил старалась сдерживать себя, старалась не сорваться, и это ей вполне удавалось. Несмотря на кипевшую в ней неприязнь, а в иные минуты даже ненависть к этому человеку, внешне она оставалась спокойной, обходительной, вежливой и исполнительной.

К концу недели у нее появилось чувство удовлетворенности. Она стала полностью понимать характер и привычки Кармело Аличени, и в ней затрепетал фитилек надежды, что он доволен ее работой. Его настроение менялось, как цвета светомузыки, но Мэри не обращала на этот феномен босса никакого внимания, и в целом такая тактика срабатывала. Срабатывала до тех пор, пока он не попросил ее однажды опять задержаться на работе.

— Извините, но я не могу, — ответила она твердым голосом. И почему ему вздумалось задерживать ее именно сегодня?

Его нахмурившиеся брови теперь уже привычно для нее слились в сплошную черную линию, из-под которой угрожающе замерцали темно-карие глаза, а плотно сжатые губы медленно разомкнула заряженная гневом фраза:

— Простите, что вы сказали?

— Мне нельзя задерживаться на работе сегодня.

— Полагаю, у вас есть веская причина? — процедил он сквозь зубы.

— Да, для меня она достаточно веская, — не смягчая твердого тона ответила Мэри, и ее подбородок слегка дернулся вверх. — Сегодня день рождения у моего сына.

Он посмотрел на нее как оглушенный громом и после паузы произнес:

— У вас есть сын? Почему меня об этом никто не уведомил, черт возьми? Вы мне не подходите, если собираетесь постоянно брать отгулы или просто задерживаться дома.

— Что значит «постоянно»? Что вы под этим подразумеваете? — В голубых глазах Мэри плеснулось негодование. — Для меня день рождения моего ребенка — особое событие, мистер Аличени. Алексу сегодня исполняется восемь, и он пригласил своих друзей в «Макдоналдс». Я не хочу, чтобы его праздник омрачился моим опозданием, а тем более отсутствием. За все время работы в компании мне пришлось пропустить лишь один день — когда у сына обнаружился аппендицит. И то я взяла этот отгул в счет отпуска.

Она заметила, как в его глазах вспыхнули едва приметные искорки, которые тут же погасли, превратившись в тлеющие угольки сомнения; затем он слегка кивнул и сказал:

— Очень хорошо. Но не могли бы вы заглянуть в офис завтра с утра и уделить мне пару часиков?

Он просил, а не приказывал! Это была хотя и маленькая, но победа! Завтра будет суббота, и у Алекса должна быть футбольная тренировка. Но при сложившихся обстоятельствах Мэри считала неразумным снова отказывать боссу в его просьбе. Флора наверняка согласится приготовить Алексу еду и провести с ним время после тренировки. И она ответила:

— Да, я смогу.

— Хорошо. — Он опять кивнул и отпустил ее домой.

Мэри не переставала удивляться тому, как хорошо владел английским Кармело Аличени. Он говорил почти без акцента. Если бы не его черные волосы и типичная итальянская внешность, она приняла бы его за прирожденного англичанина или американца.

Вне всяких сомнений, это был очень привлекательный мужчина. На него обращали внимание многие, если не большинство женщин компании. И она в том числе. Мэри всегда физически чувствовала его присутствие. Надо было иметь кусок льда вместо сердца, чтобы не замечать его мужской силы и обаяния. Однако, в общем и целом, она видела перед собой не обаятельного представителя сильного пола, а грубого мужика с лицом тирана. Он вызывал в ней отрицательные эмоции с самого начала, и они не изменились по сей день. Ей с трудом верилось, что в этот вечер он так быстро согласился с ее доводами и отказался от мысли задержать ее на работе.