Поэтому Диана направила в Ингрид еще один такой же шар. Ингрид опять увернулась от него.

– Что это такое? – непонимающе произнесла гронгирейка, чувствуя как в ней нарастает раздражение.

– Долго ты собираешься так прыгать? – крикнула она амальонке.

Ингрид не ответила ей. Она внимательно следила взглядом за третьим шаром, пущенным Дианой в ее сторону. Подлетев к светлой волшебнице, шар остановился на расстоянии полуметра от нее и застыл.

Ингрид подняла на Диану вопросительный взгляд, желая узнать, что та намерена делать.

– Защищайся, – крикнула ей Диана.

Ингрид еще раз посмотрела на шар, пытаясь сосредоточиться, как ее учил Кеннет. Но она была слишком взволнована для этого. Поэтому она просто стояла, уставившись на огненный шарик перед ней. Вдруг он сорвался с места и буквально бросился на нее. Ингрид едва успела сделать движение в сторону. Шар скользнул ей по плечу.

У Ингрид перехватило дыхание от боли. Она смотрела огромными глазами, как быстро расползается в разные стороны тлеющая ткань рукава в том месте, где шар коснулся предплечья. Понимая, что бой принимает все более серьезный оборот, Ингрид шаг за шагом попятилась к противоположной от Дианы стене купола.

Диана же все больше закипая от гнева, стала метать в амальонку огненные шары один за другим. Теперь они летели с неимоверной скоростью. Ингрид даже не пыталась увернуться от них. Она со всех ног побежала прочь от Дианы, пока не достигла другого конца круга, где ей пришлось повернулась к ней лицом. Каким то чудом шары не задевали ее, но она чувствовала исходящий от них жар. Рана на плече жгла раскаленным железом.

– Ты будешь защищаться или нет? – услышала она разъяренный крик Дианы.

Не понимая, что она должна делать Ингрид обратила к Диане полный немой мольбы взгляд. Но гронгирейка была глуха к этой просьбе. Она стояла, держа в правой руке еще один огненный шар, готовая в любой момент направить его в соперницу. Капли пламени стекали с огненного комка и с шипением падали в песок.

В последней надежде Ингрид посмотрела туда, где по ее мнению должны были стоять ее братья. Они были там. Все как один смотрели на нее с окаменевшими от ужаса лицами. Кеннет, казалось, пытался ей что-то сказать, но Ингрид не понимала его. Посмотреть на родителей она не смогла.

Это еще не конец. Вдруг пронеслось в ее голове. И эта мысль неожиданно успокоила ее. Она повернулась к Диане. Время будто бы остановилось. В пределах купола стало так тихо, что ей казалось, она могла слышать мысли своей соперницы.

Защищаться… Конечно, она будет защищаться. Ингрид закрыла глаза и представила завтрашнее утро. Она увидела себя сидящей на крыльце перед домом с кружкой молока в руках. Солнце только всходило. Длинные темные тени деревьев в саду бежали по мокрой от росы траве и почти касались ее ног. Вдруг одна из теней пошевелилась и двинулась к ней, закрыв от едва ощутимых лучей утреннего солнца. Ингрид подняла голову, желая увидеть, что происходит, и с удивлением обнаружила перед собой Диану. Это было так неожиданно, что Ингрид открыла глаза, резко вернувшись в реальность.

– Я хочу пережить это утро! – улыбнулась себе Ингрид. – Впрочем, будет воля твоя мой мир, а не моя!

После этого шар, который Диана держала в правой руке полетел в нее. Он со свистом рассекал воздух, увеличиваясь в диаметре по мере приближения к амальонке. Ингрид инстинктивно отклонилась в сторону, пропуская его мимо себя. И шар бесшумно исчез, соприкоснувшись с куполом. Не успев опомниться, Ингрид увидела прямо перед собой еще один такой же шар. Он летел ей прямо в солнечное сплетение. Ингрид ударила по нему сначала одной рукой, потом другой. И шар, изменив свою траекторию, с шипением упал в песок. Ладони охватило пламенем, и нестерпимая боль пронзила все тело, устремляясь будто бы к самому сердцу. Ингрид упала на колени, чтобы погрузить горящие ладони в песок. И встретила левым плечом следующий шар. Запах паленой кожи резко ударил ей в лицо. Обезумев от боли Ингрид с криком бросилась на песок, пытаясь потушить пламя, охватившее всю верхнюю половину туловища. Она чувствовала, как ее тело плавится в огне. Ничего не видя от боли, Ингрид с дикими криками каталась по песку. Она вся стала пламенем, и это пламя поглощало ее сантиметр за сантиметром. Никогда в жизни Ингрид не испытывала такой боли, никогда она не представляла, что огонь может быть настолько испепеляющим.

Вдруг в окружающем ее огненном безумии ярким светом вспыхнула картинка завтрашнего утра. На секунду Ингрид показалось, что она катается по мокрой прохладной траве, а не по раскаленному песку. Она открыла рот, пытаясь схватить капельку росы, свисающую с травинки прямо перед ее носом. Но капелька растворилась в воздухе. И на ее месте, разрывая слои реальности, опять появилось смертоносное удушающее пламя. Но Ингрид не чувствовала боли. Она открыла глаза, пытаясь понять, где находится, и увидела склонившуюся над ней Диану. Поняв, что их обеих окружает светящийся шар, показавшийся ей состоявшим из огня, Ингрид вскрикнула и инстинктивно попыталась отодвинутся от нее. По ее телу тут же пронеслась обжигающая волна.

– Не двигайся! – услышала она голос Дианы.

– Что это? – еле слышно спросила Ингрид, имея ввиду светящийся шар, в котором они находились.

– Это нейтрализующее боль облако. Здесь все мои самые лучшие чувства, – ответила Диана. – Ее лицо при этом озарила такая радостная улыбка, что Ингрид забыла обо всем на свете. Никогда она не видела Диану такой. Такой безмятежной и счастливой. – Они защищают тебя на данный момент.

– Хорошо, – Ингрид и, вправду, ничего не чувствовала, если не шевелилась. Она во все глаза смотрела на Диану. Гронгирейку будто подменили. Она вся светилась и была беззаботна, словно маленькая девочка.

– Мне надо поговорить с тобой! – Диана села рядом с распростертой на песке Ингрид.

– Скажи мне, почему ты отказываешься сражаться? Неужели ты не понимаешь, что опять выставляешь меня на посмешище перед всей долиной?- спросила Диана. При этом взгляд ее был полон самой настоящей любви.

Ингрид понимала, что для того, чтобы создать вокруг них энергетический щит, способный погасить всю ненависть и ярость, только что бушевавшие под куполом, Диане надо было оставить в своей душе только самые чистые чувства. Также Ингрид отлично понимала, что любовь, светившаяся во взгляде гронгирейки не была, направлена конкретно на нее, но все-таки это было необыкновенно приятно испытывать на себе. Поэтому она не спешила отвечать на ее вопрос. Ингрид хотела продлить это мгновение как можно дольше.

И тут ее осенило! Если Диана находится сейчас в состоянии любви ко всему миру, то у нее можно просить все, что угодно, и она вряд ли сможет отказать!

– Приходи к нам завтра на чай, – попросила она.

Диана рассмеялась:

– Ингрид, не обольщайся! Мне просто надо поговорить с тобой! И я закрываю тебя сейчас от боли не потому, что мне тебя жалко, а потому что, в другом случае ты бы просто не смогла говорить. Как только это нейтрализующее облако исчезнет, ты умрешь от боли.

– Но ты ведь чувствуешь сейчас только самое хорошее? – не унималась Ингрид.

– Да, – согласилась Диана. – Только самое хорошее. Это единственный известный мне способ.

– Так почему ты не защищаешься? – повторила она свой вопрос таким ласковым голосом, что Ингрид почувствовала себя не в силах ей врать или увиливать.

– Я не умею, – ответила она.

– Как такое может быть?

– Я не знаю боевой магии. Эльмаренцы говорят, что чем больше человек защищает себя сам, тем меньше его защищает мир. И наоборот.

– Зачем же ты вчера согласилась на поединок?

– Отказаться – значит проявить недоверие. Как только ты начинаешь не доверять, ты разрываешь связь со своим миром. И вы перестаете быть одним целым.

Диана покачала головой:

– Мне никогда этого не понять. Я бы ни за что на свете не стала сражаться, если бы не была уверена в своих силах.

– Я тоже, – согласилась с ней Ингрид и захотела, было кивнуть головой, но тут же передумала, вспомнив о том, что ей нельзя шевелиться.