Глядя на пёструю толпу гостей, собравшихся на день рождения Наура, правой руки моего деда, я откровенно скучал. «Тоска с этими обязанностями. Только из-за того, что когда-нибудь в далёком будущем, я стану Лордом, я обязан так бездарно проводить своё время сейчас. В конце концов, это отцу и деду необходимо здесь быть, потому что Наур помощник моего деда, а его сын Браус помощник моего отца. Ко мне-то это какое имеет отношение? Я ведь поздравил его с праздником, так почему должен ещё и сидеть здесь?» - вертя в руках бокал крови, я даже не хотел её допивать. «Так нет же, мама просила проявить уважение и не уходить хотя бы в ближайшие два часа! А что здесь делать? Даже не развлечься. Все девчонки со своими родителями и ведут себя скромно и пристойно. Вон даже Аманда потупив взор, притворяется хорошей девочкой, а вчера, на вечеринке у Грина такое устроила, что до сих пор от воспоминаний внутри всё загорается». Вспомнив, какие зажигательные танцы она устроила у пилона и как сексуально танцевала, раздеваясь до белья, я улыбнулся.

«Завела всех. И парней и девчонок. Надо-ка к ней повнимательнее присмотреться. Девчонка, судя по всему, очень темпераментная. Если бы вчера до этих танцев я не увлёкся Кэнди, то точно повёз бы Аманду в свою квартиру и уже заставил только для себя соблазнительно крутить попкой. Но в принципе и Кэнди не давала мне скучать всю ночь. А Амандой можно и следующей заняться. Вот только вряд ли это выйдет сделать сегодня. При родителях она сама невинность и скромность, и вряд ли у меня получится снять её здесь. Да и вообще, скорее всего эту ночь я проведу в гордом одиночестве. Сегодня никто вечеринок не устраивает, потому что присутствуют на дне рождения Наура, так что все крошки потом разъедутся по домам со своими родителями. Но в этом есть и положительная сторона – хоть высплюсь, а то уже и забыл, когда это делал нормально».

-Бруно, есть предложение! – рядом появился мой друг Тибо. – Раз облом сегодня с вечеринками, так может, хоть выйдем в город на охоту?

-Слушай, и куда в вас лезет эта кровь? Вы только за вчерашнюю ночь трёх человек выпили. Ты же не можешь быть голодным, - я с осуждением посмотрел на него.

-Да ладно, брось! Дело совсем не в голоде, а в охоте. Ты не представляешь, какой это кайф, когда жертва трясётся от страха, а в крови плещется адреналин! Каждая капля крови имеет неповторимый вкус! Вот если бы ты хоть раз сходил с нами на охоту, ты бы понял, о чём я говорю.

Мне действительно было интересно, каково это пить кровь у человека, который сходит с ума от ужаса, но я всегда придерживался маминой точки зрения в этих вопросах. Она сама когда-то была человеком, поэтому отрицательно относилась к таким развлечениям и умоляла не принимать в них участия. Все тридцать пять лет своей жизни я прислушивался к её пожеланиям - не пил кровь на вечеринках и не участвовал в охотах, потому что мама самостоятельно отбирала жертв. Это всегда были какие-либо преступники и отбросы общества, но и их она жалела, перед смертью вводя в транс, поэтому какова кровь на вкус у испуганного человека, я не знал.

-Давай, пошли с нами, - к нам подошёл Грин, ещё один из моих близких друзей.

-Нет, - подумав, ответил я. – Я не голоден. Что это вообще за привычка пить каждый день? Вы даже не всегда одного человека выпиваете полностью, а уже берётесь за другого.

-А что в этом такого? – Грин с непониманием посмотрел на меня. – На Земле шесть миллиардов людей и они продолжаются плодиться, как кролики. В конце концов, нас для этого и создавали, чтобы контролировать их численность.

-Слушай, ты просто не знаешь, от чего отказываешься! – Тибо продолжал настаивать на своём. – Хоть разок попробуешь этот сладкий вкус отчаяния на губах, и как дрожит тело жертвы в твоих руках. Мужик ты, наконец, или нет? Хватит держаться за мамочкину юбку!

Прищурившись, я холодно посмотрел на Тибо, и он моментально стушевался, поняв, что перешёл границы дозволенного.

-Бруно, я не это хотел сказать, - промямлил он.

-Неужели? – сухо спросил я, глядя ему в глаза. – А может всё же именно это?

-Хорошо, давай на чистоту, - вступился Грин. – В глаза ни тебе, ни твоему отцу это никто не скажет, но ты всё же должен это знать. Кто, как не лучшие друзья смогут тебя предупредить о всякого рода разговорах?

-Хм, и о чём вы хотите меня предупредить? – презрительно спросил я, чувствуя, что начинаю закипать.

-В общем, некоторые недовольные начинают поговаривать, что ты не сможешь однажды занять место Лорда, - осторожно произнёс Грин. – Ты не совсем такой вампир, как мы, потому что не участвуешь в охотах и в наших развлечениях. Ты жалеешь людей, и придерживаться взглядов своей матери. Уже то, что она когда-то была человеком, многих беспокоит, а если ещё и учесть твоё отношение к людям, возникает масса вопросов. Например: «Как ты будешь править кланом?», или если высказаться ещё точнее: «Кто будет править кланом?». Твоя мать старше тебя всего на восемнадцать лет, и соответственно переживёт твоего отца лет на триста. Все побаиваются того, что ты и дальше будешь слушать её, а значит, однажды именно она фактически станет во главе клана. А никто не хочет, чтобы ими управлял бывший человек.

-Но всё ещё можно изменить, - вставил Тибо. – Покажи всем, что ты настоящий вампир, а не полукровка, который испытывает жалость к людям. Начни охотиться, развлекайся с нами, чтобы твои подданные видели, что в тебе больше от вампира, чем от человека.

-Ты пойми, Бруно, - в разговор опять вступил Грин. – Все бояться того, что ты их посадишь на такую же диету, на которую посадила тебя твоя мать. А кому хочется пить такое пойло, как на вечеринках, - он кивнул на мой бокал. – Я понимаю, что и твой отец сейчас питается таким образом, но ведь он истинный вампир и его давно все знают, а также знают, что жалости к людям он не испытывает и что твоя мать исключение. Он никогда не станет вводить новые правила, а вот ты можешь это сделать. А если ещё и учитывать дар твоей матери, то некоторые вообще начинают с пессимизмом смотреть в будущее.

-Скажу прямо – некоторые вообще поговаривают, что после твоего отца клан надо передать либо будущему мужу Каядэ, либо детям, которые у неё будут на тот момент, - Тибо уныло посмотрел на меня.

-Даже так? – я презрительным взглядом окинул всю толпу гостей.

«Вот значит, как у нас обстоят дела? Наши подданные начали роптать? И что это вообще за бред с человеколюбием? Почему, если я считаю, что нет смысла бездумно убивать людей, то я обязательно сразу люблю их? Что это вообще за тенденция наметилась в последнее время – охотиться не испытывая жажды, а только ради удовольствия? Ведь большую часть людей не выпивают даже наполовину. И причём здесь мама? Я не желаю охотиться, только чтобы не расстраивать её, но я же всё равно питаюсь кровью. Да и ей в голову никогда не придёт пересаживать вампиров на такую диету. Она прекрасно понимает, что нельзя соваться в чужой монастырь со своим уставом, и никогда не будет навязывать другим свои правила. Она даже мне их никогда не навязывала, а просто попросила учитывать, что люди не просто пища, а и личности, у которых есть свои интересы в жизни, близкие, которые за них беспокоятся, дети и родители, которые их любят. Но, выходит, наши подданные перевернули всё на свой лад и уже начинают высказываться на мой счёт. А что тогда будет дальше? Мне всего тридцать пять, а уже идут такие разговоры. Надо принимать меры, чтобы потом дед и отец не оказались в сложном положении. Может действительно стоит хоть изредка выходить на охоту с друзьями, и на вечеринках развлекаться, чтобы прекратить все эти разговоры? Но делать это без фанатизма, а только действительно, когда голоден?» - я задумался.

«Да, надо показать всем, что я сын своего отца и вампир, а не человеколюбивый сопляк, за которого дед и отец в дальнейшем вынуждены будут оправдываться» - решил я, но внутри тут же поднялась волна протеста, когда я вспомнил вчерашних жертв с вечеринки. Это были две молоденькие девушки не старше двадцати и парень лет двадцати трёх. Особой жалости я к ним не испытывал, но и смысла убивать именно их не видел, потому что в Нью-Йорке хватало мрази, которая по-настоящему заслуживала смерти, а вчерашние жертвы по сути были безвинные дети, которые не то чтобы успели сделать что-то плохое, а вообще ещё и жизни не видели.