— Алексу это не понравится. Ты же знаешь, как он ненавидит Макгрегоров.

Изобел захотелось выпустить из рук конец одеяла и дать Тамасу подзатыльник.

— Патрику это тоже не понравится, когда он вернется, доставив домой Кеннеди, — добавил Лахлан.

Изобел окинула сердитым взглядом обоих братьев.

— Вы хотите, чтобы я ухаживала за ним в сарае?

— Кровать Алекса отлично подойдет, — тихо произнес Кам, потянув за свой угол. — Хватит пререкаться с Изобел, сделайте хоть раз, для разнообразия, как она говорит.

— Я никогда не пререкаюсь с ней, — ворчливо возразил Джон, пока все пятеро несли Тристана в комнату Алекса и осторожно перекладывали на кровать. — Это от них двоих все неприятности.

Он указал подбородком на Лахлана и Тамаса.

Братья мгновенно обиженно надулись.

Измученная, расстроенная и испуганная, Изобел опустилась на ближайший стул, закрыв лицо руками. Что она наделала, принеся Макгрегора в дом и уложив в постель брата? Ей нужно было остаться одной и немного подумать, а братья бесконечно бранились, не давая ей собраться с мыслями.

— Что случилось, Бел? — ласково спросил Джон, склонившись над ней. — Не хочешь вытаскивать стрелы? Тебя тошнит от вида крови?

— С чего бы это вдруг? — Лахлан отпихнул брата. — Прошлой весной она вытаскивала стрелу, когда Тамас промахнулся мимо мишени и попал мне в руку.

— Мы можем вытащить стрелы вместо тебя, Бел, — злорадно ухмыляясь, предложил Тамас. — Мы не боимся крови.

Да, в этом Изобел не сомневалась.

— Нет, Тамас, я справлюсь сама. — Поднявшись со стула, она потерла ладонью лоб, собираясь с силами ради братьев. — Мне понадобится кипяченая вода и чистые тряпки. Оторвите полосы от моих простыней. Утром я постирала их, так что сгодятся.

Изобел подошла к кровати, чтобы рассмотреть поближе раны Тристана. Господь милосердный, придется снять с него одежду.

— Джон, спустись в сад (вернее, то, что от него осталось) и принеси мне четыре листа подорожника. Я попрошу тебя залить их кипятком и растереть для припарки. Лахлан, принеси мне иголки и нить. Надо будет наложить швы.

Боже, как она собирается зашивать раны, когда у нее уже трясутся руки? Изобел приложила ухо к груди Тристана. Сердце его еще билось, но медленнее и чуть слабее.

— Поторопитесь! — приказала она, разглядывая небольшой бугорок возле его переносицы. Теплое дыхание раненого коснулось ее щеки, и Изобел перевела взгляд на длинные густые ресницы. — Что мне с тобой делать, Макгрегор? — прошептала она, проклиная свое глупое сердце, что так отчаянно колотилось в груди.

Возвращение Тристана, его близость, его пугающая красота грозили навсегда разрушить ее покой.

Внезапно раненый открыл глаза и встретил взгляд Изобел. На какое-то ужасное мгновение ей показалось, что в его глазах зажегся мстительный огонек. Она отшатнулась, но Тристан крепко сжал рукой ее запястье. Изобел едва не стащила горца с постели вслед за собой.

Она не заметила, как Лахлан потянулся за цветком в глиняном горшке — Изобел подарила его Алексу в прошлые Святки. Земля и листья посыпались ей в лицо, когда брат с грохотом обрушил горшок на голову Тристану, во второй раз за этот день сразив его наповал.

— Какого черта ты это сделал?

Изобел сердито шлепнула Лахлана по руке и, выставив брата из комнаты, закрыла за ним дверь.

Повернувшись к Камерону, она обнаружила, что тот стоит возле кровати и уже снял с пояса Тристана меч вместе с пледом.

— Интересно, — тихо произнес он, не глядя на сестру, — почему Макгрегор взял с собой меч и обернулся пледом, направляясь сюда, а в Англии не носил ни то ни другое?

— Да, — отозвалась Изобел, поражаясь наблюдательности брата.

Похоже, остальные братья, забыв обо всем, наслаждались учиненным разгромом, но от внимания Камерона ничто не могло укрыться.

— Я тоже хотела бы это знать.

Камерон молча отошел от кровати, и Изобел порывисто шагнула к нему. Ей хотелось сказать брату правду и заставить его поверить.

— Я помню, что они сделали с нашим отцом, Кам. Макгрегор мне не друг. Я не знаю, зачем он явился сюда.

Камерон улыбнулся в ответ, искренне, как улыбался всегда.

— Знаю, Бел, — кивнул он, закрывая тему. — А теперь довольно разговоров, нужно заняться раненым.

После смерти матери Изобел, еще не оправившейся после страшной потери, пришлось взять на себя заботу о братьях. Она всегда думала, что ничего труднее уже не выпадет на ее долю. Но судьба судила иначе. Снимать с Тристана одежду оказалось еще мучительнее. Даже срезая сапог, она краснела от смущения. Развязывая тесемки его рубашки, Изобел едва не лишилась чувств. С трудом подавив приступ удушья, она дрожащими руками распахнула рубашку у Тристана на груди. Коснувшись пальцами его сосков, она затаила дыхание. Взгляд Изобел помимо ее воли скользнул по упругому животу горца. Обнаженный, Тристан казался прекрасной статуей, изваянной великим мастером.

— Я… думаю, мне не следует снимать с него бриджи, Кам. Сделай это сам, а когда закончишь, прикрой его пледом, и я начну.

Изобел занялась ранами Тристана, оставив при себе только Камерона и Джона. Она доверяла лишь им двоим, хотя самую глубокую рану нанесла стрела Джона.

— Я мог бы выстрелить ему в сердце, а не в ногу, но не хотел его убивать.

— Вот и хорошо. — Камерон ласково потрепал брата по плечу, пока Изобел осторожно прикладывала припарку к голени Тристана. — Ты сохранил ему жизнь и этим спас нас.

Изобел хотела подтвердить слова Камерона, когда дверь внезапно распахнулась и в комнату ворвался Тамас.

— Патрик вернулся!

Подняв голову, Изобел обеспокоенно переглянулась с Камероном, затем вернулась к своему занятию.

Что, черт возьми, она скажет Патрику? Как остановить его, если брат решит, что их заклятый враг заслуживает смерти за то, что явился сюда?

— Он велел передать тебе, — выпалил Тамас, — чтобы ты привязала Макгрегора к кровати, когда закончишь возиться с ранами.

Изобел покачала головой:

— Я не могу это сделать.

— Он еще сказал, чтобы ты слушалась и не спорила.

Тамас ухмыльнулся, довольный тем, что сумел-таки взять реванш.

Отложив перевязку, Изобел смерила младшего брата строгим взглядом.

— В самом деле? — Сияющий Тамас кивнул, и Изобел поднялась со стула. — А где сейчас Патрик?

— Во дворе, кормит кур.

Изобел подошла к окну и окликнула брата. Услышав ответный возглас, она наклонилась и крикнула:

— Если я привяжу его раненую руку к кровати, кости неправильно срастутся и мы вернем домой сына дьявола Макгрегора калекой! Ты думаешь, это разумно?

Затаив дыхание, она ждала ответа. Изобел знала: Патрик готов отдать жизнь ради безопасности семьи, но сохранит ли он жизнь одному из Макгрегоров во имя того же? Лучше узнать это сейчас, чтобы успеть подготовиться к спору с братом, если понадобится.

— Ладно, — прокричал наконец Патрик, — привяжи только одно запястье!

Изобел с победной улыбкой повернулась к Тамасу, но тот взволнованно указывал на раненого:

— Он приходит в себя!

Она попыталась остановить мальчишку и выхватить миску с красной от крови водой у него из рук, но едва не упала, споткнувшись о стул, а миска обрушилась на голову Тристана. Изобел с ужасом начала понимать, что Макгрегору, возможно, не удастся выбраться живым из ее дома.

Она оставалась у постели Тристана, пока тот спал, опасаясь, как бы об его голову еще что-нибудь не разбили. Глядя, как под пледом мерно вздымается его грудь, она снова и снова задавала себе вопрос: «Зачем он сюда явился?»

Изобел потребовалось больше месяца, чтобы выбросить из головы мысли о Тристане и заглушить воспоминания о его поцелуе. Как ловко он сумел ее соблазнить всего за несколько дней! Как ему удалось так легко увлечь ее, вскружить голову? Очарование горца пугало Изобел. Она надеялась, что сумела избавиться от Макгрегора и его чар. И вот он появился в ее доме и вновь завладел ее мыслями, прекрасный, словно плененный ангел. На этот раз обнаженное тело Макгрегора распростерлось на постели ее брата. Тристан был выше Алекса, его ноги свисали с края кровати. Изобел медленно оглядела его, ее взгляд задержался на длинных стройных голенях — с одной из них ей пришлось сбрить волоски, чтобы обработать рану. Вспоминая, как ее ладонь казалась его теплой кожи и твердого сухожилия, тянущегося от икры к покрытому дорожной пылью бедру, она почувствовала покалывание в кончиках пальцев. Затаив дыхание, Изобел посмотрела на плед, прикрывавший бедра Тристана. Под пледом скрывалось нагое тело. При мысли об этом ее щеки запылали. Сколько женщин улыбались ему, когда он сбрасывал одежду, разгоряченный, готовый овладеть ими?