— Есть, конечно, можно, — нарушил молчание Фрезер, задумчиво размешивая свою гранулированную картошку, — только я вот никак не привыкну к этим твоим штукам. Уж слишком все жидкое. Таким разве наешься? Плесни-ка мне еще бордо.

Дым поднимался в серое небо почти вертикальным столбом. В этих краях, где днем все воевали против всех, по ночам воцарялось удивительное, ни с чем не сравнимое спокойствие.

Фрезер прикурил от головешки и прочистил горло большим глотком бордо.

— Все, хватит ломать комедию, — сказал он, глядя, как постепенно краснеет табак внутри трубки, — ты из Глобалии, я тебя сразу раскусил.

Байкал вздрогнул от неожиданности.

— Да ты что! Ты же сам говорил, что я колдун, а, может, даже Христос.

Фрезер пожал плечами.

— Мы тогда совсем друг друга не знали. Не хотелось подставляться. А насчет Христа, ты не поверишь, но, вообще-то, я в курсе. Он давно умер. И с колдунами тебя не спутаешь, я их на своем веку повидал.

— А глобалийцев ты тоже раньше видел?

— К счастью, только издалека, — сказал Фрезер и сплюнул в костер, — Я раза два или три попадал под их бомбежки. Не могу сказать, чтобы у меня остались приятные воспоминания.

— Ты видел их оружие, а не их самих.

— Бывает, после авианалета они доделывают дело на земле. Понимаешь, о чем я? Высаживается десант с огнеметами и в таких же точно очках, как у тебя.

Байкал почувствовал, что краснеет.

— Мои очки... — начал было он.

— Не старайся. Я знаю, эта штуковина работает от спутника. Догадаться, откуда все эти приспособления — большого ума не надо. И мясо из мочалки, и каучуковая картошка. И горелка, и растворимый ром, и защитный браслет... На всех твоих пожитках большими буквами написано «Глобалия».

— Я мог все это купить...

— Так-то оно так, — удрученно покачал головой Фрезер, — только дело разве в одних этих штуках? Ты посмотри на себя и посмотри на меня.

Байкал не стал больше возражать. В конце концов, рано или поздно этот разговор должен был состояться.

— Ну, и что ты тут делаешь? Шпионишь? Да ты не бойся, — добавил Фрезер, не дожидаясь ответа. — Я тебе уже говорил, мне все равно. Не перестану же я с тобой водиться и пить твой ром только из-за того, что ты из Глобалии? И потом, я к тебе привязался.

— Я тоже к тебе привязался, Фрезер.

И они ударили по рукам над костром.

— Слушай, а зачем тебе понадобилось в этот чертов город?

— Мне надо найти способ вызвать к себе одного человека.

— Вызвать? А у тебя что, нет с собой этой штуки, которую у вас в Глобалии все носят на боку?

— Мобильного? Нет.

— Странно это все. А ты, часом, не сбитый летчик или потерявшийся солдат?

— Нет, что ты, — решительно затряс головой Байкал.

— Тогда кто ты такой? Или тебе нельзя говорить?

— Скажем так, я в ссылке.

— Чего?

— Меня выслали. Насильно.

Фрезер выглядел удивленным. Он замолчал и долго сидел в задумчивости.

— Я уже слышал про такое. Ну, что вы иногда отправляете сюда людей. Вроде как в наказание, да? Не очень-то это лестно для нас.

Внезапно он прислушался. Ночь была полна разных звуков: шорохов, приглушенных криков, всплесков, журчания воды. Не заметив ничего необычного, Фрезер заговорил снова.

— Связаться отсюда с Глобалией — дело непростое. Может, придется договариваться с мафией. Но тут ты прав: для этого тебе и правда надо в город. Вопрос в том, доберешься ли ты туда вообще.

Фрезер окинул Байкала суровым взглядом поверх костра. А потом объявил без обиняков:

— Не хочу, чтобы меня застукали в компании с парнем из Глобалии. Особенно в здешних краях, где вы только что разбомбили деревню.

— Хочешь, я буду держаться в стороне и делать вид, что мы не знакомы?

Фрезер весь ощетинился, скорчил недовольную гримасу и, исподлобья взглянув на Байкала, вскричал:

— Ты за кого меня принимаешь? Я за своих друзей не краснею. Или уж идем вместе, или прямо здесь расходимся каждый в свою сторону.

И он подкрепил свое заявление хорошим глотком бордо.

— Ты просто слушай, что я говорю, а то тебя живо вычислят. Веди себя как человек, черт тебя подери! И хватит строить из себя щеголя.

Байкал удивленно воззрился на свое потрепанное одеяние, заскорузлое от пота и дорожной грязи.

— Щеголя? Ты о чем?

— Не придирайся к словам! Может, слово и не самое подходящее. В любом случае, так не годится. Одежда у тебя как у господина или мафиозного главаря, а сам весь грязный и нечесаный, как простой виллан.

— Кто такой виллан?

— Как же ты меня достал со своими вопросами! Виллан — это бедолага, у которого даже имени своего нет, кроме названия племени. Вот Фрезер, например. Виллан — простой парень, как мы с тобой. То есть как я. Потому что ты одет как господин.

— Ну и что мне делать?

— Для начала сними-ка рубашку. Давай сюда.

Байкал повиновался. Пощупав ткань, Фрезер бросил рубашку в костер.

— Что ты делаешь?

— Надо кое-что подправить.

Синтетическая ткань оказалась довольно прочной. Фрезер подождал, пока она расплавится в тех местах, где касалась раскаленных углей, пошевелил ее концом длинной палки, потом выудил и, повозив по песку, чтобы затушить огонь, разложил перед собой на земле.

— Примерь-ка.

Байкал с недоверчивым видом взял рубашку, от которой остались одни дырки. Один рукав едва держался на тонкой ниточке, и Байкал решил оторвать его совсем.

— Так гораздо лучше! — отозвался Фрезер.

С брюками они поступили не менее сурово, только на этот раз в ход пошел нож, а не огонь.

— На меня смешно смотреть, — сказал Байкал, поворачиваясь, чтобы получше разглядеть свои лохмотья.

— Не смешно, а жалко. Это как раз то, что надо.

— Я так простужусь.

— В такой-то жаре?! В любом случае, — добавил Фрезер, копаясь в своей суме, — это еще не все.

И он бросил Байкалу фиолетовую тряпку.

— Намотай это на открытые места. Настоящий виллан никогда не обходится одним слоем одежды.

Фрезер показал, как подвязать тряпку веревочкой, чтобы она держалась там, где нужно.

Потом они замотали в лохмотья рюкзак Байкала, так что он стал напоминать заплечную корзину старьевщика. Фрезер одобрительно взглянул на своего ученика, и они оба уселись, чтобы выпить еще по стаканчику бордо.

На следующее утро, когда они снова зашагали на северо-запад, оба путника выглядели как жалкие оборванцы. Байкал научился подгибать колени и боязливо коситься при виде других людей, которых в то утро они встретили больше, чем когда-либо. Между тем, судя по показаниям спутника, до города все еще было далеко, да и деревень на карте тоже не значилось. Единственным строением, мимо которого прошли Байкал с Фрезером, был огромный завод. Можно было без особого труда различить конвейерную ленту, гигантские печи и кирпичную трубу. Похоже, когда-то давно завод обстреливали, и, скорее всего, с воздуха. Во многих местах стены пострадали от снарядов, а время довершило разрушительную работу. Только если в холодных краях постройки постепенно крошатся и уменьшаются, пока не исчезнут совсем, то в тропическом климате все разбухает, зарастает травой и кустами, покрывается новыми слоями земли, созревает и лопается.

Из густого леса вышло на удивление много людей. Все это были такие же оборванцы, как и они сами. Как ни странно, все эти путники явно двигались в одном направлении, чуть западнее маршрута, который наметили себе Байкал с Фрезером. Около полудня, поднявшись на вершину холма, они разглядели вдалеке несколько самолетов и даже вертолетный патруль. Фрезер взял у Байкала очки и долго всматривался вдаль.

— Новый авианалет? — спросил Байкал.

— Не похоже. Скорее, это... Да, точно. Я знаю, что там такое.

Он сложил очки и отдал Байкалу.

— Слушай, — сказал Фрезер, — давай и мы туда сходим. Крюк-то совсем небольшой. А с твоими приспособлениями мы точно не потеряемся.

— А что мы там забыли?

Фрезер в последний раз взглянул в ту сторону, а потом повернулся к Байкалу.