Немыслимо!

И на что ты, нахрен, надеялась, Джейд?!

Как ещё мог себя повести с тобой такой ублюдок, как Остин Уэльс?!

Он портил тебе жизнь в Академии, и продолжает делать это сейчас, даже с учётом того, что не помнит тебя!

Создается такое впечатление, будто жизнь тычет меня носом в одни и те же ошибки, чтобы я наконец-то поняла, с кем не стоит связываться никогда в своей жизни.

Да, он — моя работа. Моё задание.

Но можно было отказаться ещё вчера!

Какого черта я подумала, что что-то изменилось?!

Люди не меняются!

В особенности такие, как Остин долбанный гандон Уэльс!

Уф.

Зло топчусь на остановке, ожидая автобуса, и после потраченных впустую трёх минут прихожу к выводу, что нужно было просто напросто пройтись пешком.

Видимо я настолько зла, что позволила себе забыть о том, что живу всего в двух кварталах от его дома.

Послав всё к чёрту, я разворачиваюсь на каблуках и ухожу с остановки прочь.

— Он согласился? — интересуется Гэвин, как только я возвращаюсь домой.

Всю ночь он сидит у меня дома и просматривает камеры у дома Уэльса, которые мы установили вчера поздней ночью.

— Что-нибудь есть? — игнорирую я его вопрос, разуваясь.

Он качает головой и сонно зевает, прикрывая рот ладонью.

Я присаживаюсь рядом с ним и выдыхаю весь застоявшийся гнев, прикладывая ладонь ко лбу.

— Всё паршиво, Гэвин. Он повёл себя как настоящий кретин и отказался.

Напарник хмурится, потирая подбородок.

— И что мы будем делать?

Я пожимаю плечами, устало уронив голову в ладони.

— Может, стоит его вырубить на несколько часов и запереть в каком-нибудь подвале на пару деньков?

С губ Гэвина срывается смешок, а затем и протяжный стон усталости.

— Готов поспорить, тебе это кажется лучшей идеей за всю твою жизнь, — смеётся он.

Я толкаю его в плечо и не могу скрыть своей усталой улыбки.

— Я бросила авиабилет в его почтовый ящик и сказала, что буду ждать на регистрации…

— А ты не сдаёшься, — добавил Гэв.

— К сожалению, это моя работа, — кривлюсь я.

Я люблю свою работу, но не тогда, когда моим объектом становится кретин из прошлого, который в свои двадцать шесть так и не научился вести себя порядочным образом.

Гэвин встаёт из-за стола, бросая короткий взгляд на монитор, а затем потягивается:

— Звонил Чарльз, — начинает он, а у меня вдруг спирает дыхание, — я сказал, что ты направилась к Уэльсу.

— Что насчет ФБР? Никаких вопросов не возникнет? Мы не можем облажаться.

— Он сказал, что всё уладил, — успокаивает Гэв. — Всё должно пройти гладко, если, конечно, твой воздыхатель перестанет вести себя как самый настоящий кретин.

— Фу, — хмурюсь я, толкнув Гэва в бок, — подбирай слова.

Он лишь улыбается мне в ответ и направляется на кухню, чтобы заварить очередную порцию кофе. Ни у меня, ни у Гэвина больше не осталось сил. Поэтому после кружки кофе, которая в конечном счёте никак не помогает, мы позволили себе вздремнуть несколько часов.

В последние несколько дней я перестала любить сон так, как раньше, и я не знаю, причина ли этому наше «общение» с Уэльсом или же…мне всегда снится он. А точнее то, что с ним произошло. Да и сложно назвать это сном, потому что-то, что я вижу, когда-то было реальностью.

Всё та же ночь.

Тот же шторм за окном, и в руках Гэвина щенок по имени Губер.

Я беру его на руки, выпачкавшись в чью-то кровь, и опускаю голову, наблюдая за тем, как малыш принялся лизать мою ладонь.

Открыв глаза, я ещё некоторое время наблюдала за тем, как он пытается разбудить меня своим излюбленным способом, а потом шевелю пальцами и улыбаюсь, глядя на его искреннюю радость моему пробуждению.

— Губер, — шепчу я, проводя кончиками пальцев по его золотистой шерсти.

Он тихо скулит и виляет хвостом, глядя мне в глаза.

— Не волнуйся, я покормил его, — появляется Гэвин с пачкой чипсов в руках.

— Я надеюсь не этим, — сузив глаза, произношу я.

Гэв закатывает глаза и садится на край кровати:

— У тебя час, чтобы собраться, и час, чтобы доехать до аэропорта.

— Давай ты за меня, — стону я, накинув на голову плед.

— Э, нет, — напарник откидывает плед в сторону, — со своим возлюбленным будешь разбираться сама.

— Ещё раз так назовешь его, и тебе нечем будет жевать эти чипсы, — пригрозила я, поднимаясь с кровати.

Безмолвно плетусь в душ, заняв его всего на десять минут, а потом все пятнадцать пытаюсь привести в порядок свои волосы и сделать что-то с ужасными синяками под глазами. Недосыпы стали сказываться на моём лице, как никогда эффектно.

Выйдя из ванной комнаты, я направилась на кухню, где меня уже поджидал готовый стейк и стакан сока. Так как за окном в начале мая у нас около семнадцати градусов, я решилась надеть голубые рваные джинсы и бежевый джемпер. С обувью всегда выходит куда проще.

— Даже как-то непривычно, — говорит Гэвин, когда заканчиваю с чемоданом. — Ты выглядишь…

— Обычной, — заканчиваю я.

Не люблю комплименты. Я не знаю почему, но мне трудно в них поверить. И нет, не потому, что у меня занижена самооценка. Я, просто, не люблю их и всё.

Наверное, потому, что не хочу казаться слабой. Не хочу лишний раз улыбнуться после этих слов и показаться слишком доступной.

Уф.

Отец всегда говорил, что с моим характером мне будет трудно обзавестись женихом.

Ну и к чёрту!

Если я не выйду замуж до сорока, то обязательно сделаю предложение Гэвину.

От этих мыслей я тихо усмехаюсь, пытаясь прикрыться волосами, а затем сажусь на край кровати и медленно выдыхаю.

Это будет тяжелый вечер, с обеих его сторон.

Если он не приедет — у нас будут большие проблемы.